— Лестер, — мягко сказала Хейзел, — объясни хоть что-нибудь.

Он поджал губы, но наконец всё же заговорил:

— Скоро мы проедем последний съезд на I-70. Нужно будет проехать ещё километров пять, выбросить наши телефоны в окно, вернуться и воспользоваться тем съездом. Они следят за ними через телефоны. Они будут уверены, что мы по-прежнему едем по I-80 и будут ждать нас в Айове, а мы поедем через Миссури.

Нико открыл было рот, но Хейзел на удивлением властным жестом заставила его замолчать.

— Кто — они? — спросила она.

— Не знаю, — неохотно признал Лестер. — Думаю, те же, кто влез в ваши переписки. Ирида, Гермес или Гефест.

— Не Ирида, — сказал Уилл и рассказал про свою неудавшуюся попытку улететь в Грейт-Фолс.

— Скорее всего, Гермес, — согласился Лестер. — На Гефеста это совсем не похоже.

— Мы проехали съезд, — заметил Фрэнк.

— Хорошо, — кивнула Хейзел. — Лестер, у тебя есть пара минут, чтобы убедить нас следовать твоему плану.

Он злился, это было видно. Но, судя по всему, они были очень ему нужны.

— Кто-то, — медленно заговорил он, — испортил пять оракулов Аполлона.

— Как это — испортил? — нахмурилась Хейзел.

— Детали пока неизвестны. Я еду именно для того, чтобы с этим разобраться. Известно только, что источники пророчеств… молчат. Пока что я совершенно не представляю, что могло послужить причиной. Что? — вскинулся он, когда машина вдруг остановилась.

— Мне кажется, дело серьёзное, — сказал Фрэнк. — И пять километров от съезда мы проехали. — С этими словами он бросил свой телефон, прежде его выключив, в окно.

Этот Фрэнк с его аполлономанией! Неужели нельзя было подождать, пока Лестер расскажет больше? Нико заскрипел зубами.

— Почему Аполлон сам с этим не разберётся? — спросил он.

Лестер вслед за Фрэнком выключил свой телефон и выбросил на обочину. А потом ответил:

— Я и есть Аполлон.

Это было… сногсшибательненькое заявленьице. Нико открывал и закрывал рот, не представляя, как подобрать слова, чтобы возмутиться такой наглой лжи.

Вот только… это давало ответы на кучу вопросов.

Аполлон, конечно, не приносил богам никаких жертв, Аполлон мог отогнать кошмары получше, чем его жрецы, Аполлон легко мог бросаться фразами вроде «На Гефеста это совсем не похоже».

Нико молча уставился на парня, сидевшего рядом с ним на сиденье. На парня, совсем не похожего на Аполлона.

— Ну? — хмуро спросил парень, не похожий на Аполлона. — На остальные вопросы я ответить не смогу, пока ты сам не расскажешь то, что скрываешь от Фрэнка и Хейзел.

Он знал. Знал про договор с богами. Это был Аполлон. Нико изумлённо таращился на него. Уилл рядом завозился:

— Я быстро напишу маме, что я в порядке, и тоже выброшу телефон.

Хейзел, глядя то на Аполлона, то на Нико, дрожащими пальцами вынула свой, не глядя выключила и бросила в окно. Сдавшись, Нико последовал их примеру. Дописав, Уилл выбросил свой, и Фрэнк развернул машину. А Уилл, сжав ладонь Нико, стал рассказывать, что произошло на Олимпе несколько месяцев назад.

После его рассказа в машине повисло очередное потрясённое молчание. Они уже съехали на I-70 и выехали за пределы Небраски, когда Фрэнк наконец заговорил:

— Значит, вы спасли мне жизнь. И остальным.

Нико и Уилл промолчали. Аполлон поморщился, но тоже ничего не сказал.

— Как это связано… с оракулами? — спросила Хейзел.

— Не знаю, — сказал Аполлон. — Нужно сначала всё увидеть. Но теперь, полагаю, понятно, почему боги атакуют именно меня.

— Разве не из-за оракулов?

— Они рассчитывают, что если меня убить, то на Олимпе освободится местечко.

— Ох, — сказала Хейзел. — А… а почему ты просто не… ну, ты же бог!

Аполлон мрачно отвернулся к окну.

— Временно почти без способностей, — проворчал он.

— Как это?

— Зевс решил, это я виноват, что не уследил за оракулами. И это… моё наказание. — Вид у него был свирепый; возможно, будь он в своём божественном облике, это внушало бы ужас, но на лице Лестера его гнев выглядел скорее нелепо.

— То есть… но…

— Кое-что осталось, но я не могу этим воспользоваться. Этого хватает, чтобы жрецы всё ещё могли проводить ритуалы. Чтобы Гипнос не забрался в ваши головы. Но я не могу ничего… делать.

— Но разве… разве не было бы лучше, если бы ты сохранил силы? Разве тогда ты не разобрался бы с оракулами быстрее и проще? Почему Зевс…

— Давайте не будем обсуждать мудрые решения Зевса, — быстро сказал Аполлон, выразительно посмотрев на небо. Прозвучало достаточно убедительно.

— Мой прекрасный бургер, — некстати вздохнул Нико, подумав, что теперь-то уж вряд ли они будут останавливаться на обед в приличных ресторанах.

— А, сейчас, — сказала Хейзел. — Пока вы дрались, я собрала еду.

Нико уставился на неё.

— Это очень…

— Эй, Фрэнку нужно было время, чтобы пригнать машину. Уилл отвлекал официантку и платил по счёту. И, если честно… не знаю, наверное, из-за шока мне вдруг показалось важнее всего на свете собрать еду. Не знаю, прости…

— Да всё в порядке, — Нико коснулся её руки. — Ты и не должна была бросаться мне на помощь в драке. И я ужасно рад, что мой бургер со мной.

Еде были рады все (хотя Хейзел и поворчала, что платные бургеры выглядят куда аппетитнее). Они жевали, переосмысливая услышанное; на полный желудок всё казалось проще.

— А что, в Нью-Йорке есть какие-то оракулы? — спросил наконец Фрэнк.

— Не в самом Нью-Йорке. Неподалёку, — ответил Аполлон.

— Я и не знал.

— Это потому, что настоящие оракулы находятся в Греции, а в других странах — только их отражения. В Штатах известны только Нью-Дельфы.

— А испорчены только американские отражения?

— Нет. Проблема с настоящими оракулами.

— Тогда почему ты занимаешься… ну, отражениями?

— По сути это не важно. Но почему я оказался в Грейт-Фолсе — не знаю. Очередное мудрое решение Зевса.

— Так ты не нарочно приехал в Грейт-Фолс ради меня? — спросил Нико.