Но… мёртвых это не вернёт и не утешит.

И почему он вообще взял всё на себя? Ведь говорить должен был Уилл! Уилл наверняка придумал бы лучше! Он обошёлся бы одной жертвой в пять лет! Ведь это была его идея — отправиться на Олимп. Это Уилл всех спас.

Кроме того, хотя решение принял Нико, он заставил Уилла выбирать третьего бога, переложив часть ответственности на него.

Наверняка Уилл его уже ненавидит. За всё это и ещё за тот ужас, что испытал во время перемещения по теням.

Нико испортил всё.

Он подвёл человечество, подвёл сестру, обеих сестёр, подвёл убитых, подвёл Уилла.

Воспользовавшись тем, что Уилл был захвачен обнимающей его Рэйчел, Нико осторожно попятился и шагнул в тень.

========== Часть 16 ==========

На этот раз тень не стала пытаться затянуть его в свои сети; сейчас Нико, может, и не стал бы сопротивляться, согласившись раствориться в её тьме, но его беспрепятственно пропустили в домик Аида.

Когда он был здесь последний раз, Бьянка обняла его перед тем, как они вместе вышли навстречу опасности. Она прижала его к себе и сказала, что любит его; она была необыкновенно красива, настоящая амазонка, решительная и смертоносная, не замечающая ни тяжести доспехов, ни мешающихся лука и колчана со стрелами.

А сейчас всё рухнуло.

Нико, обессиленный, упал на свою кровать. Доспехи он сбросил ещё на поле, вместе со всеми, но сил раздеться и разуться у него не было.

Почему он не умер? Почему жив он, а не Бьянка?

Он вернулся бы на Олимп и умолял Зевса изменить условия договора, но знал, что тот и сам бессилен. Условия окончательны.

Значит, они должны пробыть в Лагере ещё сутки. А потом смогут уйти… и Нико снова увидит Хейзел. И больше никогда не увидит Уилла.

Он уткнулся в подушку лицом. То, увидит ли он когда-нибудь понравившегося ему парня, должно волновать его меньше всего на свете. Вокруг происходят страшные вещи. Не время думать о недоступных парнях, совершенно не время.

Но ведь это Уилл поцеловал его!..

…вечность назад. Когда Нико ещё не показал ему, какой он на самом деле. Глупо и надеяться, что он мог…

— Нико?

Нико рывком сел на кровати.

— Что ты здесь делаешь? — испуганно спросил он.

Уилл пожал плечами.

— Все празднуют, а тебя нет. Я захотел убедиться, что тебя не затянуло в тень.

— Я в порядке.

— Ну да, конечно. Я вижу.

— Почему бы тебе не пойти праздновать вместе со всеми?

— А тебе?

— Я устал.

— Нико.

— Что?

— Ты спас всех этих людей. Но я так и знал, что ты сидишь здесь один и упиваешься ненавистью к себе.

— А ты почему меня не ненавидишь? — вырвалось у Нико. Смутившись наивности этих слов, он тут же отвёл взгляд.

Уилл развёл руками:

— За что?

— За то, что я отправляю на смерть трёх человек в год! За две тысячи лет это шесть тысяч человек!

— Извини, я не расслышал. Ты сказал «за то, что я спасаю двадцать жизней в год, а за две тысячи лет это сорок тысяч человек»?

Нико застонал и упал на спину.

— Нико, — напряжённо сказал Уилл, — я… я хотел спросить… избегаешь ли ты людей или… или только меня.

Нико изумлённо распахнул глаза и приподнялся на локте, уставившись на Уилла.

Чёрт побери, ему ведь и в голову не пришло, что для Уилла всё это могло выглядеть совсем иначе. Он мог подумать, что Нико были неприятны его чувства! Чёрт, Нико ведь даже отвернулся от него после поцелуя!

— Я никого не избегаю, — поспешно сказал он. — Я просто хотел побыть один. И я думал, что, ну… это ты захочешь быть от меня подальше.

— Почему? — Уилл нахмурил лоб. — Мне казалось, я выразился достаточно ясно.

Нико вспыхнул, снова садясь.

— Ну… мы переместились вместе по теням… и потом… я думал…

Уилл горько рассмеялся и присел на краешек кровати, бросив на Нико быстрый взгляд и убедившись, что тот не против.

— Когда мы были на Олимпе, и ты сказал мне назвать третье имя, — вздохнул он, — боги забрались ко мне в голову. Это… сложно объяснить, в общем, они предлагали мне… всякое. Чтобы я назвал их. И Афродита… обещала мне твоё сердце.

— Стерва, — вырвалось у Нико. — Эм, прости. Просто она и мне кое-что предлагала. Сердце Перси. — Он фыркнул.

— Тебе нравится Перси, — кивнул Уилл, отворачиваясь.

— Нет! — воскликнул Нико. — Нет. Не он. Она промахнулась. И… извини, я тебя перебил.

— Я сказал ей, что своим сердцем ты распоряжаешься сам, — вздохнул Уилл, глядя в пол. — Она очень разозлилась. И, я думаю, может… может, она меня прокляла. На жизнь без любви или типа того. Не знаю. В конце концов, она ведь ещё год проживёт. Впрочем, не то чтобы у меня и до этого был шанс, да?

— Уилл, — Нико схватил его за руку, — я же говорю тебе, она понятия не имела, кто мне нравится. Она при всём желании не может тебя проклясть, потому что она слепая и глупая. Она только убедила меня в том, что нам не нужны боги, чтобы влюбляться и быть счастливыми.

— Мне тоже так кажется. — Уилл снова отвёл взгляд. — Я просто… не хочу, чтобы ты сейчас был один. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду, но только если ты побудешь с кем-нибудь. Пожалуйста.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

Наступило молчание. Затаив дыхание, Уилл и Нико уставились друг другу в глаза и спустя несколько мгновений одновременно потянулись друг другу навстречу.

Их губы соприкоснулись, и на этот раз никто не хотел отстраняться.

Нико закрыл глаза и почувствовал, как Уилл придвигается ближе; устроившись удобнее и по-прежнему не разрывая поцелуй, они неуверенно опустили ладони на плечи друг друга, не решаясь сдвинуть их ниже ни на миллиметр.

На краешке сознания Нико мелькнула мысль, что они оба грязные, потные и окровавленные с ног до головы, но он подавил желание предложить Уиллу пойти в душ вместе, не желая испытывать судьбу.

Кроме того, его и без того всё устраивало.

— Ну, — выдохнул Уилл, когда они всё-таки отстранились друг от друга на считанные миллиметры, — кажется, твой день рождения заканчивается гораздо лучше, чем начался. Как тебе сюрприз-вечеринка на Олимпе?

День рождения! Неужели с того мига, когда Нико очнулся в обеденном павильоне, прошло меньше суток? Всего каких-то двадцать часов назад Фрэнк харкал кровью, Лагерю предстояло отбить нападения василиска, катоблепасов и Стимфалийских птиц, и казалось, что надежды нет?

— Маловато угощений и танцев, — проворчал Нико, опуская на лоб Уилла свой и закрывая глаза. — А ещё я нигде не видел растяжки «С днём рождения, Нико!»

Уилл тихонько засмеялся.

— Угощения и танцы там. — Он махнул рукой в сторону окна, из-за которого доносился праздничный гул. — Ну, и с растяжкой ещё можно успеть. Правда, не знаю, из чего можно её сварганить, но, думаю, Лео справится… если он жив, — неуверенно закончил Уилл. — Не помню, чтобы я его видел с остальными.

Нико сильнее сжал руки на его плечах.

— Откуда у них силы что-то праздновать? — вздохнул он.

— Оттуда же, откуда были бы силы отбивать новые нападения. — Уилл пожал плечами. — Тебя вымотало перемещение? Тебя нужно исцелить?

— Нет. — Нико помотал головой, не разнимая их лбы. Ещё не хватало, чтобы Уилл опять отдал все силы, восстанавливая его. — Просто хочу спать.

— Я… могу остаться? — осторожно спросил Уилл.

— Конечно. Только у меня нет сил идти в душ и даже переодеться в нормальную футболку, так что я так и буду спать.

— Разуйся хотя бы, — хихикнул Уилл, отстраняясь и сбрасывая кроссовки. — У, как я соскучился по шлёпанцам. У нас-то холодно, их каждый день не поносишь, а вот здесь как раз подходящая погода… Но Хедж просто взбеленился, когда их увидел.

Нико замер, ставя обувь на пол.

— Слушай… а сатиры, получается, тоже исчезнут? — встревоженно спросил он. — И нимфы, и ауры, и кентавры?..

— Не знаю, — нахмурился Уилл. — Чудовища же как-то выживают. И, знаешь, вообще у меня ощущение, что боги так просто не уйдут. У них осталось какое-то время, и… у них же есть храмы и жрецы. Официально их больше не поддерживают, но… что, если они будут являться жрецам во сне и требовать человеческих жертвоприношений, обещая что-то взамен? Не обязательно официальных — например, просто убийство в переулке… Мне кажется, нам ещё много с чем предстоит разбираться.