Диана бросилась из «Аркадии» на улицу. Не успела дверь за ее спиной захлопнуться, как она уже вскинула голову.

Над Лиллехеймом раскручивалось спиралевидное облако, напоминавшее многокилометровое светящееся лассо. Оно словно пыталось заполнить собой всё воздушное пространство Подковы Хьёрикен.

– Господи, господи! – забормотала Диана. Она скользнула обратно в «Аркадию», подбежала к прилавку и принялась сгребать покупки в пакет. – Лео, господи боже мой, не стой столбом! Чертова аномалия не стала ждать, когда я уеду! Я должна срочно быть на «Химмелфангере»!

– Сколько с нас, дорогая Ингри? – спросил Лео, выдавливая улыбку, которой надеялся извиниться за поведение Дианы.

Ингри объявила сумму, и он, продолжая тянуть губами пародию на сожаление, расплатился. Пытаясь прикинуть, сколько бы это вышло в рублях, поспешил за женой.

– Это всё Ноготь Гарма! – крикнула вдогонку Ингри.

– Ноготь Гарма? Что это?

– Муссон, дующий летом с моря на сушу. Он приносит дурные сны.

– Я понял, спасибо!

– И заведите хотя бы собаку – она поможет от крыс!

Но Лео уже не услышал этого. Оказавшись на улице, он бежал следом за Дианой, то и дело с восторгом поглядывая на небо. Разворачивавшееся над головой представление требовало, чтобы его срочно занесли на бумагу.

Лео проводил глазами удалявшийся «фольксваген», за рулем которого Диана, бледная от лихорадочного волнения, направлялась к выезду из Лиллехейма. Ей не терпелось увидеть воочию данные приборов «Химмелфангера», особенно после звонка Эрика, сообщившего срывающимся голосом, что метеостанция «сходит с ума».

– И мы тоже сходим с ума, – в задумчивости произнес Лео. Ему нравились подобные фразы: они хорошо продавали книги.

Он подкинул пакеты с продуктами, устраивая их удобнее, и зашагал по дорожке к коттеджу. Раздался скрип тормозов, и он повернул голову на звук.

– Привет, пап, – бросил Дима, сбрасывая ногу с велосипеда.

– Как дела шеф? – отозвался Лео. – Поможешь?

– Конечно. Что купили?

– Так, приятные и сытные мелочи.

Заглянув в один из пакетов, Дима поморщился:

– С каких пор спички, яблоки и пена для губки – приятные и сытные мелочи?

– Ты не зришь в корень, шеф. У нас еще есть клетки для ловли крыс и картофельный самогон. Называется – аквавит. Как покатался?

Они подошли к входу, и Лео передал Диме ключи. Тот, немного повозившись, отпер дверь.

– Нормально покатался. И ребята хорошие, если ты это хотел узнать.

Дима не находил удовольствия во вранье, но это, на его взгляд, таковым и не считалось. Он просто умолчал о визите к Шакальнику и о том, что случилось дальше. Того требовала их беззвучная клятва, которую он про себя почему-то назвал Клятвой Северного Моря.

Они еще немного покатались по Лиллехейму, и на каждом углу им чудился сумасшедший шахтер с разломанными лопатками, торчащими из спины. Но окончательно всё веселье заглохло, когда в небе появилась эта странная штука. Арне создал новый чат в «Zoom», назвал его «Слюня Одина», после чего добавил туда их четверку. На том они и расстались, условившись выйти на связь вечером.

– А где мама?

– Отправилась на метеостанцию. Разберешь тут всё? А мне надо кое-что записать.

Оставив сына раскладывать покупки, Лео захватил бутылку аквавита со стаканом и поднялся в кабинет. Ноутбук терпеливо дожидался, пока его включат, помаргивая оранжевым огоньком, означавшим «спящий режим».

– И излил он энергию воображения на их вытянувшиеся лица, – оповестил Лео незримую аудиторию и открыл пустую страницу.

Сперва он описал цвета странного облака, потом дал ему поэтическую характеристику разворачивающегося лассо и замер, осознав, что чертово облако его не так занимает, как история пропавшей семьи и крысы у них в подвале.

– Долбаный Эрик, – проворчал Лео, коря метеоролога за чересчур длинный язык.

Он плеснул немного аквавита в стакан и выпил. Удивился приятному яблочному аромату, хоть аквавит и делался из обыкновенного картофеля. Не иначе у старушки Ингри где-то стоял отменный самогонный аппарат. Приятная женщина.

Лео спустился, забрал клетки и отправился с ними в подвал. Наглухо закрыл три плоских окошка, в которые мог пролезть ребенок… или крыса размером с ребенка.

– Господи! – воскликнул Лео и рассмеялся, удивившись собственным мыслям.

Он тщательно осмотрел подвал и пришел к выводу, что крысы могли приходить только по шахте вентиляции. Ничего лучше не придумав, Лео поставил клетки в двух противоположных углах, у полок с хламом и у газового котла отопления. В каждой живоловке надломил специальную ампулу с ароматизатором. По подвалу разнесся запах бекона.

– Куда же ты делся, Магне Хеллан? – Лео еще раз огляделся. – Не крысы же утащили тебя и твою семью?

Его взгляд упал на бетонный пол, а мысленный взор проник еще глубже. Лео охватила необъяснимая уверенность в том, что директора шахты вместе с семьей закопали именно здесь, в подвале. Сперва перерезали вены, дали истечь кровью, потом опустили в вырытые могилы и залили жидким бетоном. И сейчас бедолага Магне Хеллан вместе с супругой и сыном таращатся на него, Лео, из своей рыхлой темницы под бетонной глазурью.

– Ты не псих, ты просто-напросто фантазер, – сказал себе Лео.

Он покинул подвал и плотно затворил за собой дверь. Только оказавшись в коридоре коттеджа, сообразил, что почти пулей вылетел на первый этаж. Взгляды воображаемых покойников всё еще жгли спину.

Дима в этот момент находился у себя в комнате. Он без труда вычислил ее. Красноречивую подсказку дали его вещи: спортивная сумка и рюкзак, сложенные у кровати. Он слышал, как отец зачем-то спустился в подвал, а потом выскочил оттуда, будто ошпаренный. Вскоре по коридору разнесся стук клавиш. Видимо, отец нашел свое вдохновение, в чём бы оно ни заключалось.

Ему же оставалось заняться ненавистной вещью: определить законные места простыне, наволочке и пододеяльнику из новенького комплекта постельного белья, лежавшего на голой подушке.

Телефон пискнул, и на экране высветилось «Привет», отправленное Дэгни.

Лиллехейм вдруг показался Диме самым чудесным местом на свете.

На ужин давали тушеную ягнятину в капусте и консервированный зеленый горошек. И это было стократ лучше, чем подъедать нераспроданную выпечку «Золотой челки». Арне без особого энтузиазма откатил горошины на край тарелки, после чего взялся за спасательные работы, выискивая кусочки мяса в капустных залежах. Его отец, Эджил Петтерсон, капитан траулера «Кунна», крупный мужчина, чей мальчишеский блеск в глазах по-прежнему манил женщин, несмотря на сорокатрехлетний возраст, с аппетитом поглощал ужин. Горошек, капуста и фрагменты овцы, замученной во имя сытости, исчезали с его тарелки с поразительной скоростью.

– Что сегодня дала суша, сын? – спросил он. Его ручища протянулась через весь стол и взяла из корзинки картофельную лепешку.

– Суша дала пищу для размышлений, – ответил Арне.

– Ответ мужчины, – хохотнул Эджил. – Ну что, познакомились с русским парнем?

– Ага.

– И как он?

Перед глазами Арне предстал образ Димы, разбивавшего каменюку на заднем дворе Шакальника. Возможно, это спасло кому-то из них жизнь. Шахтер явно был не в себе.

– Крепкий, – наконец сказал Арне. – Жизнь рыбака выдержит.

Отец опять хохотнул, заполнив гостиную-столовую тем самым громким и бесстрашным смехом, что способен заглушить рокот моря, качающего палубу. Арне криво улыбнулся, но кровь взяла свое, и он тоже рассмеялся, наслаждаясь родством с гигантом, сидевшим по левую руку.

В холле заслышались шаги, и показалась Сигни. Ей пришлось встать из-за стола, чтобы выйти к А́стри Фи́нстад, привезшей часть нераспроданной выпечки «Золотой челки». Пекарня работала до восьми вечера, и, как правило, продукцию, что не успевала к тому времени разойтись, разбирали ее сотрудники. И Сигни, будучи хозяйкой «Золотой челки», была первой в этой очереди.