Я обернулся к Брайану. Поняв меня без слов, он забрался на стол, встал рядом. Некромант, отпустив «счастливчиков» и разогнав остальных гостей, возвращался. За его спиной, гремя костями, двигалась его армия. Брайан принялся водить пальцем в воздухе. Вычерченные руны горели изумрудно-зеленым. Дойдя до охранного круга, мертвые остановились. Салливан теперь выглядел на десять лет старше, отдав годы жизни тем, кто ни разу не ошибся в его мертвых танцах. Некромант посмотрел на меня и на Брайна, словно оценивая.

– А вы, мальчики, умеете колдовать. Ладно, не буду вас трогать. Считайте это полезным уроком, который так сложно получить в вашей глуши…

– Вы о практике забыли, – отозвался я. – Давай, Брайан.

Тот, шепча заклятия, развел руками. Висевшие в воздухе руны зеленым огнем обрушились на мертвецов. Вздымались охваченные пламенем руки, царапая незримые стены охранного круга. Я выдохнул три слова власти над землей в поднесенную к губам флейту. От земли полетели золотистые искры, добавляя мощи в защиту стены, на которую напирали мертвые. Брайан продолжал выжигать огнем мертвецов, войдя в раж. Лопались в пламени черепа, разлетались горящими щепками ребра, кости рук и ног поленьями опадали на землю, превращались в угли. И среди этого дикого зеленого пожара стоял Салливан. Застыв черной мрачной фигурой, он ждал, пока все кончится.

– Жги, Брайан, жги! – прошептал отрывисто Ардан, как завороженный, следивший за битвой.

И, не выдержав, заразившись боевым азартом, заскочил к нам на стол. Под его пальцами засияли ослепительно-белые руны, которые сорвались раскаленным добела пламенем. Изумрудные и белые языки огня переплетались, крушили мертвую армию. Через миг оставшиеся четверо парней были с нами. Кобальтовый огонь Игана, желтый – Олила, рыжий – Каса, пурпурный – Нолана, за десять секунд испепелили последних мертвецов.

– Вот теперь все, мистер Салливан, – произнес я, соскочив со стола и пройдя мимо некроманта по жаркому еще пеплу.

– Руари…

– Я знаю, где ваш дом. Я к вам еще зайду. Я серьезно – вы можете здесь остаться на год. Если не будете звать Ее… Отсидеться в нашей «глуши», отдохнуть от своих дел.

Я подошел к менгиру. Золотые искры окутали «Павшего воина», изгоняя последнюю мертвенную тьму. Махнул парням, что можно уходить. Чуть задержался, глядя на некроманта. Тот задумчиво курил, наблюдая за мной, потом едва заметно кивнул.

– Добро пожаловать в Клонмел, мистер Салливан.

Вечерний город окутывал туман. На набережной все уже тонуло в белесой мгле. Я прошел по мосту к расположенному на другом берегу бару «Олд Бридж». Шумела невидимая в тумане река Шур. Тревожней и громче, чем обычно, но я не обратил на это внимания, занятый другими мыслями. Дальше темнели холмы начинавшихся Комергаских гор, помигивая редкими огоньками. Я толкнул выкрашенную в зеленый дверь бара. У Сида сегодня было битком, но я все же нашел свободное место за стойкой. И почти тут же мне на плечо легла рука. Я вздрогнул.

– Что ты здесь делаешь, Руари? – спросил отец, опустившись на соседний стул и сверля меня взглядом.

– Привет, Ри, – Сид привычно бухнул передо мной стакан с «Джеймсоном» и направился к другим клиентам.

– Да ты тут завсегдатай, я погляжу.

– Па…

Отец схватил меня за ворот рубашки.

– Кто-то утверждал, что он ходит в школу и готовится к университету? А ты по пабам шляешься? И не просто по пабам. Знаешь, что говорят об этом месте?

– Эй, друг! – послышался жесткий голос Сида. – У меня тут под стойкой заряженное ружье. Убери от парня руки. А следом убирайся сам подобру-поздорову.

– Это мой отец, Сид. Так что не стоит его злить, – заметил я, бросив многозначительный взгляд на хозяина паба. – Познакомься, это Мак Конмэл.

– Киар Брок, у которого кроме волшебного прозвища есть куда более подходящее? Вас ведь также называют Угрем? – отец смерил бармена взглядом. – Ну и компанию ты себе завел, Руари.

На лице Сида обозначилось недоумение. Я наступил отцу на ногу.

– У па очень плохо с юмором, Сид, не обращай внимания. Странно, что он тебе еще не сказал шуточку про то, что ты наливаешь несовершеннолетнему.

Я опрокинул стакан и, облизнув губы, показал глазами на дверь.

Мы вышли на улицу. После жаркого паба здесь показалось промозгло. Я сунул руки в карманы, поднял плечи, поежившись. Посмотрел на отца.

– Ты сам-то что здесь делаешь? – спросил я, нарушив молчание.

– Увидел тебя. Думал, показалось. Так я жду объяснений, Руари.

Я развел руками, снова сунул их в карманы.

– Что ты хочешь услышать?

– Так ты знаешь, что говорят об этом типе?

– Да я лучше всех остальных знаю, что он из себя представляет, па.

– И так спокойно об этом говоришь? Всемогущая Луна! Ты что – на него работаешь?!

– Можно и так сказать. Хотя, скорее, мы партнеры. Сид мне многим обязан.

– Руари! О чем ты только думаешь?!

– А что?! – следом вспылил я. – Еще чуть-чуть, и мы будем жить хуже, чем пэйви. Думаешь, нашей семье хватает пособия? Тех жалких грошей, что платит правительство? Если бы нам позволяли работать – другое дело. Но нет же – мы должны выживать каким-то чудом на их подачки! При том, что половина из этих денег уходит тебе на выпивку.

– Ты хочешь сказать?!..

– Наша семья живет на то, что зарабатываю я!

– Лиадан знает?

– Разумеется. Но мама не задает дурацких вопросов и не читает мне нравоучений! – прорычал я. – Только ты замечаешь то, что не нужно.

– Все равно… Так нельзя…

– Все еще ждешь чуда? Но чем занимается Магическая Гильдия? Вы столько лет надеялись, что она что-то предпримет…

– Мы?

– Ваше поколение! И где ваша хваленая интеграция с людьми и толерантность? Миф!

– Я уже ничего не жду от Гильдии – разорвал с ними отношения много лет назад! И ты неправ! Интеграция – это был самый лучший вариант.

– Ага, рассказывай! Да вас просто подмяли под себя, стоило немного уступить! А все из-за того, что кому-то захотелось стать человеком. Жить так же в достатке и уюте, не зная проблем! Отказаться от магии, от прежнего уклада и обычаев. Кто-то из главных в Гильдии просто оказался трусливым, лживым, продажным бараном, за которым все остальные, как глупые овцы, прыгнули в пропасть.

Отец побагровел. А в следующий миг бросился на меня серой тенью. Я едва успел обернуться, как он уже вцепился зубами мне в загривок и трепал. С яростным рыком мы покатились по земле. Во все стороны полетели клочья шерсти.

Спустя час я сидел в Управлении магической полиции на Абби-стрит, в кабинете Фалви. С наклеенными на шее, спине и предплечьях пластырями. В одних сильно подранных брюках. Рядом на полу пестрой кучей лежали разодранные в пух и прах рубашка с пиджаком, присыпанные сверху окровавленными бинтами. Местный дежурный врач вышел, чтобы помыть после меня руки.

– Ну, Конмэлы, вы дошли, – заметил сержант. – Подписывай.

И протянул бумагу.

– Это что? – спросил я, и не подумав взять листок.

– Заявление о нападении твоего отца на тебя.

– Да вы шутите, сержант? Сэр?

– Если бы Киар Брок не вызвал полицию, Руари, тебе пришлось очень плохо. Еще повезло, что этот пройдоха успел разогнать всех своих клиентов, и никто не понял, что к чему. Сам-то он догадался, что дерутся вовсе не бродячие псы. Заявление о неразглашении он, конечно, подписал, но… Скользкий тип этот Угорь. Что вы делали около его «норы»?

– Мимо проходили.

– Подписывай, Руари. Не знаю, когда там у тебя совершеннолетие по вашим меркам, но мне кажется, оно наступило. Вы уже начинаете делить территорию.

Я фыркнул и, поднявшись, стал отдирать с шеи пластыри.

– Да бросьте, сержант. Думаете, у нас это первый раз? Меня па так воспитывает. Ерунда. Видите, уже ничего нет.

Фалви уставился на мою шею, на которой уже не осталось и следа от укусов.

– Черт… – Запротоколировать мои раны он не додумался. – Выметайся, Конмэл!