За время подготовки к гастролям мне пришлось дважды встретиться с Сергеем Александровичем. Я делала переводы контрактов и некоторых документов, необходимых для посольства и получения виз.

Во время этих деловых встреч я абсолютно ничего не чувствовала, никаких Купидонов! Всё проходило в нормальной рабочей обстановке, а то, что произошло со мной во время нашего знакомства, я уже записала в чистую мистику, и благополучно забывала об этом.

Со стороны директора ансамбля все было строго в рамках приличий, он иногда шутил, нужно сказать, всегда уместно и по поводу, и я отметила, что у него неплохо развито чувство юмора. Каюсь, мне всегда нравились люди, обладающие чувством юмора. Вообще-то, это дар божий, ведь далеко не у всех людей он присутствует, есть и такие, кто напрочь лишены его. На мой взгляд, люди без юмора — глубоко несчастны, и мне всегда было жаль их.

Художественным руководителем ансамбля был известный Народный артист, лауреат многих конкурсов и премий, обладатель разных титулов и правительственных наград, а для нас просто — Михал Михалыч. Человек, безусловно, творческий и талантливый, но очень строгий и требовательный, для него дисциплина всегда была на первом месте. Михал Михалыч в прошлом сам успешно танцевал и был фанатом своего дела. Беззаветно преданным искусству танца; у него было много собственных и оригинальных постановок, которые пользовались огромным успехом у зрителей.

У него было что показать иностранцам, и чем прославить нашу родину, как бы пафосно это не звучало!

Михал Михалыч проводил ежедневные репетиции по несколько часов в день до седьмого пота, до изнеможения у танцоров, зато во время концертов был виден результат, который проявлялся в филигранной технике и совершенстве исполнения сложнейших трюков.

В ансамбле все его боялись, в гневе он был страшен, но довольно быстро отходил и старался никогда не держать ни на кого зла, объясняя подобные вспышки особенностями темперамента.

— Да, я неравнодушен к своему делу! Чего и вам желаю! — так он обычно «извинялся». И лучше было не спорить.

Вот с таким человеком пришлось общаться. Мне поначалу это казалось довольно непростой задачей, но, к счастью, наши отношения сложились очень неплохо и мы даже подружились.

Время летело достаточно быстро. Наконец, пришло долгожданное подтверждение, были куплеты авиабилеты Москва-Милан, все готовились к отъезду. Было легкое волнение, нужно все хорошенько продумать, что взять с собой, ведь в самолете разрешено только 20 кг веса и 5 кг ручной клади, а срок командировки большой, поэтому чемодан перекладывался несколько раз, выбрасывались вещи, которые занимали много места, в конце концов, пришлось ограничиться только самым необходимым, минимум косметики, обуви, в крайнем случае, все это можно будет купить на месте, в этом плане в Италии полное изобилие. Я была совершенно спокойна и уверена, что смогу справиться со своими профессиональными обязанностями, так как имела большой опыт работы и умела ладить с людьми, была всегда терпимой, иногда мои клиенты делали мне комплименты, говоря о том, что у меня «ангельское» терпение, я прекрасно понимала, что все люди разные, и у каждого из них свои особенности и недостатки.

Итак, настал тот день, когда мы собрались в Шереметьево, чтобы лететь в Милан. Как сейчас помню, это было 5 июля. Погода стояла прекрасная, светило солнце и было не очень жарко, где-то 23 градуса. У всех было приподнятое настроение в предвкушении незабываемых впечатлений.

Полет прошел успешно. Через 4 часа мы приземлились в Милане, нас встречал представитель Посольства, а также наш итальянский импресарио, которого звали Джанкарло Карена. Он представлял Италконцерт и занимался организацией и проведением гастролей творческих коллективов со всего мира, в его активе было сопровождение артистов оперы и балета таких известных театров, как Мариинский и Большой, Академического ансамбля народного танца Игоря Моисеева, а также других известных европейских театров. Джанкарло было чуть больше сорока лет, это был типичный итальянец невысокого роста, с курчавыми темными волосами и пронзительными черными глазами. Когда он смотрел, казалось, что ты находишься под рентгеновскими лучами, которые проникали внутрь и сканировали все твое нутро. Джанкарло был родом из Генуи, а как известно, генуэзцы очень специфическая публика, в Италии их в шутку называют «braccia corta» («брачча корта» — короткая рука), что означает, что у них рука не дотянется до кармана или кошелька, потому что они прижимистые и умеют считать свои деньги. Это в полной мере относилось к нашему импресарио, хотя в ходе гастролей он доказал обратное и несколько раз устраивал нам аукционы невиданной щедрости, но об этом позднее.

Как только мы вышли в зал прилета, Джанкарло поприветствовал нас по-итальянски:

— Buongiorno! Benvenuti in Italia! (Буонджорно! Бенвенути ин Италиа! — Добрый день! Добро пожаловать в Италию!)

— Buongiorno, grazie mille! (Буонджорно, грацие милле! — Добрый день, большое спасибо! — ответила я за всех и представила художественного руководителя и коммерческого директора, а также себя.

Затем с нами несколько минут пообщался представитель Посольства и мы прошли к автобусам. У нас было два комфортабельных автобуса с кондиционером, что немаловажно для Италии, особенно учитывая тот факт, что мы прилетели летом, а температура там зашкаливает за +40 градусов в июле и августе. Несмотря на то, что мы прибыли в Милан, он оказался последним в нашем гастрольном графике, а первым пунктом назначения был Триест, и нам предстояло проехать около 400 км, что заняло примерно пять с половиной часов. Естественно, по дороге у нас была предусмотрена остановка на 30 минут, а поскольку мы еще не получили суточные, импресарио заказал нам всем «panini» («панини» — бутерброды) и кофе. В этом жесте проявилась его щедрость и человеческое участие, что никак не вязалось с прижимистостью генуэзцев.

К вечеру мы добрались до Триеста и разместились в двух гостиницах, так как летом большие гостиницы были забиты туристами, нам предложили размещение в небольших частных отелях, которые находились недалеко друг от друга. Номера были небольшие, но уютные, везде были телевизоры, прекрасно работал кондиционер, были все необходимые удобства и большие кровати. После размещения у нас состоялась беседа с Джанкарло Кареной по поводу первого концерта, который должен был состояться на следующий день.

— Рад приветствовать ваш ансамбль на итальянской земле, — сказал Карена. Надеюсь, что ваше пребывание пройдет успешно и вы останетесь довольны нашей публикой, которая с нетерпением ждет ваших концертов.

— Большое спасибо, мы надеемся на успех, ради этого и приехали сюда, — ответил Михал Михалыч. Когда мы сможем приехать завтра на репетицию?

— Когда вам будет удобно.

— Желательно часов в 11 утра, если это не нарушит ваших планов, — сказал Михал Михалыч.

— Отлично. Значит, завтра в 10–30 автобусы будут ждать у входа в гостиницу и отвезут вас на репетицию, — ответил Джанкарло.

Кроме того, мы обсудили детали репертуара, уточнили нюансы по работе технического персонала и оговорили финансовые моменты.

Тем временем почти все артисты ринулись к морю, благо, что гостиницы были расположены в 10 минутах ходьбы от пляжа. Вечер был теплым и ласковым, из окон гостиниц был виден противоположный берег Адриатического моря, где находилась Словения, бывшая территория Югославии. Позднее всем желающим принять морские ванны досталось на орехи от Михал Михалыча, который остался недовольным тем, что вместо того, чтобы отдыхать с дороги, они помчались купаться в море.

Когда я, наконец-то добралась до номера, почувствовала сильную усталость, ведь у нас был ранний перелет, накануне удалось поспать всего пару часов, а потом довольно длинный переезд автобусом, все это сказалось на моем самочувствии. Мне захотелось принять душ и скорее упасть в кровать. Обычно, когда я работаю, то не замечаю усталости, это многолетняя практика, я привыкла к этому, но как только я заканчиваю работу и остаюсь одна, то сразу чувствую, как я устала. Перед тем, как идти в душ, мой взгляд упал на столик, который стоял в центре комнаты, и я увидела небольшую коробочку синего цвета, на которой было написано «Gocce di Napoleon» («Гочче ди Наполеон» — «Капли Наполеона»). Это были духи, специально созданные для элегантных и классических женщин, с нотками бергамота и цитрусовых, с очень легким и приятным ароматом. Я позвонила на ресепшн и поинтересовалась: