– Они собираются устроить в гетто Aktion[23].

– Что это…

– Всех, у кого нет рабочей карточки, отправят в трудовой лагерь.

Я больше не доверяла словам «трудовой лагерь».

– Почему ты говоришь шепотом?

– Потому что на нас могут донести немцам. Даже евреи могут это сделать, надеясь, что спасут этим свою жизнь.

– У тебя есть рабочая карточка?

В темноте я почувствовала, что он кивнул.

– И у Хаима есть, и у Хенека, и у его девушки. А у наших родителей нет.

– Значит, их отправят?

Он опять кивнул.

– Когда?

– В один из ближайших дней. Поэтому мы отдадим все это им… – Он держал в руках пакеты с едой. – Во всяком случае, столько, сколько они смогут унести.

Эта новость так ошеломила меня, что я даже не успела ее толком осознать. Сделаю это позже.

– Ты сможешь принести еще продуктов, – спросил он, – на будущее? У тебя осталось что-нибудь на продажу?

Я в нескольких словах рассказала ему о Хелене и о том, как трудно найти заработок, за исключением работы на немцев, но, чтобы ее получить, нужны деньги.

– Хорошо. Я спрошу. И, Фуся… – мне показалось, что он потер голову, – я хотел спросить…

Он замолчал, и мы прислушались. Послышался резкий стук сапог охранника. Он прошел мимо нашей двери по узкому проходу, и мы услышали лязганье колючей проволоки. Затем сапоги снова протопали мимо нашей двери, и постепенно звук затих в отдалении.

– Мне кажется, они знают насчет забора, – прошептала я.

– Думаю, ты права. Давай встретимся завтра здесь, внутри, а после этого поищем новое место.

Он снова потер голову.

– Мне надо у тебя спросить. Насчет письма.

Внутри у меня все сжалось. Я едва слышала Макса.

– Ты ведь солгала, да? Что все произошло… быстро.

Я не могла говорить. Если бы я успела вовремя, то, может, ничего бы и не случилось. Может, Изя был бы теперь с нами. Никто не смог бы почувствовать эту боль глубже, чем Макс. Ведь Изя занял его место. Крепко стиснув зубы, я кивнула.

– Хорошо, – сказал Макс. – Хорошо.

Несколько минут мы молча стояли в сырой темноте, потом он прислушался, приложив ухо к двери.

– Думаю, на дороге никого нет. Будь осторожна и… – Он поймал мою руку и поцеловал ее. – Спасибо, что ты скрыла это от Mame.

Я торопливо выбралась из-за забора, а когда завернула за угол и оказалась рядом с плакатом, там никого не было. Так же как никого не было и следующим вечером, когда Макс передал мне две рубашки, часы и брошь, которая прежде была зашита в поясе у пани Диамант.

– Используй это, чтобы получить работу, – сказал Макс. – Нам придется поголодать, но зато, если у тебя появится постоянный заработок, у всех нас будет еда.

Я спрятала ценности под пальто, но на этот раз, когда уже установила столб на место, рядом с пустым складом послышалась отрывистая немецкая речь. Затем раздался голос Макса, уверявшего, что он не сделал ничего дурного, просто искал своего дядю, который…

Я завернула за угол и стояла под плакатом с закрытыми глазами, тяжело дыша и слушая удары кулаков по живому телу.

Господи, молю тебя, не дай им убить Макса.

В ту ночь я не смогла уснуть.

Однако утром, в обычное время, я увидела из окна Макса, глядящего вверх, марширующего в конвоируемой колонне в сторону угольного склада. На лице у него был синяк, губа распухла, но, по крайней мере, он был жив. Целый день ушел у меня на то, чтобы как можно выгоднее продать вещи, и на следующее утро у меня было 340 злотых.

Я надеялась, что этого будет достаточно.

Рано утром я уже стояла в очереди в контору по трудоустройству.

Chuztpah[24]. Пани Диамант всегда говорила, что я обладаю этим качеством. И именно сегодня оно было мне особенно необходимо.

Тщательно причесанная, со слегка подкрашенными губами, я переминалась с ноги на ногу, стараясь унять голодное урчание в животе. Еще до полудня я попала внутрь здания, и к середине дня наконец наступила моя очередь. Выпрямив спину, я быстрым шагом подошла к столу, улыбаясь так, как будто сидящий передо мной немец был для меня самым важным на этом свете покупателем.

На нем не было очков в металлической оправе, зато на подбородке красовалась бородавка.

– Здравствуйте, – сказала я. – Приятно познакомиться.

Чиновник, не обращая внимания на лучезарное выражение моего лица, смотрел на бесконечную очередь у меня за спиной.

– Документы, – устало произнес он.

Я уселась на стул.

– Мне очень нужна работа, – начала я. – И надеюсь получить ее как можно быстрее. Видите ли… – я доверительно наклонилась к нему, – у меня есть маленькая сестренка. Ей всего шесть лет, и она осталась без матери. Наша мама и брат сейчас далеко от нас, они трудятся на благо Отечества, совсем как вы…

Немец вздохнул и вытер нос рукавом мундира. Похоже, мои старания не возымели успеха.

– Документы, – повторил он, протягивая руку.

– Поэтому надеюсь, – продолжала я, – на ваше понимание и на то, что вы внесете меня в начало списка.

Я вручила ему свои бумаги, наблюдая за его лицом, пока он их разворачивал, и пытаясь понять его реакцию на вложенные между страницами деньги. Наступила маленькая пауза.

– Я очень старательная, – быстро произнесла я. – И работаю с 12 лет. И никогда не опаздываю.

Немец выдвинул ящик стола, наклонил над ним бумаги, аккуратно высыпал туда деньги и снова его задвинул. Он отдал мне документы, потом протянул через стол бланк и карандаш.

– Заполните это, Fräulein.

С колотящимся сердцем я стала заполнять бумаги. Деньги ушли. Но я снова улыбнулась чиновнику и вручила ему заполненную форму.

– А работа?..

– Вы получите письмо.

– Но…

– Мы с вами свяжемся, Fräulein.

– Но…

– Следующий!

Я сгребла свои документы и отошла от стола. Часы. Брошь. Это была жертва, и я только что отдала ее нацисту, ничего не получив взамен.

Меня мутило от одной этой мысли.

Я проснулась среди ночи, думая о Максе и о провале своей chutzpah. Но тут же до меня дошло, что разбудило меня нечто другое. Вопль. Женский вопль в отдалении.

И этот голос был мне знаком.

Я откинула одеяло и вскочила так резко, что зазвенели матрасные пружины. Оставив спящую Хелену, я выбежала из нашей спальни и, промчавшись через пустую квартиру, оказалась в бывшей комнате пана и пани Диамант. Распахнув окно и впустив внутрь холодный ночной воздух, я, рискуя вывалиться, высунулась наружу.

Вдалеке было видно ярко освещенное гетто, лучи прожекторов прорезали ночную тьму. На путях выстроились вагоны, в плотной человеческой массе невозможно было различить отдельные фигуры. Но я их слышала. Резкие выкрики, детский плач. Лай собак. Все время слышалась стрельба: иногда отдельные пистолетные выстрелы, иногда треск автоматной очереди. Потом я разглядела, как одного за другим людей заталкивали в вагоны, подножки которых находились слишком высоко для человеческого роста, и узникам приходилось, с усилием подтягиваясь, карабкаться вверх. Некоторые падали, и на них набрасывались овчарки. Из-за неумолкающего воя мне хотелось заткнуть уши. Зажмурить глаза.

Но в этом многоголосье я снова различила знакомый голос. Женский крик.

Это была моя babcia. Я точно знала, что это она. Пани Диамант впихнули в одну из этих тюрем на колесах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.