— Шаман, аднака, — вполголоса сказал Директор, попытавшись передать всем знакомый акцент чукчей.

— Не мешай, — одёрнул я товарища.

Ученик шамана закончил камлания через полчаса после того, как лагерь был развёрнут. Последними его действиями стало возвращение срезанных веток обратно на деревья и кусты. Он ножом делал на растениях глубокие прорезы и вставлял в них заточенные концы веток.

— До завтрашнего полудня продержится маскировка, — сообщил он, когда переоделся в повседневный наряд и подошёл ко мне.

— Маскировка? — переспросил я.

— Да. Пошли, сам всё увидишь.

Я вышел за деревья, окружавшие лагерь, обернулся и… застыл от удивления. Несколько десятков людей и гоблинов, палатки, треноги с котелками над будущими кострами, для которых успели набрать сушняка — всё это пропало. Я видел вершину сопки такой, какой она была до того, как наша нога ступила на неё. Мало того, пропали все звуки и запахи, которые создавались моими подчинёнными.

— Впечатляет, — признался я.

Это был первый раз, когда я воочию столкнулся с настоящей магией. Даже экспресс-обучение языкам я не воспринял так, как сокрытие нашего лагеря от чужих глаз и ушей. Когда я рассказал товарищам про этот финт ученика шамана, то все захотели лично посмотреть на это. Но, увы, Люр запретил. Объяснил, что если часто шататься туда-сюда через защитный барьер, который образовали деревья и кусты с зачарованными ветками, то энергия из них быстро уйдёт, что приведёт к исчезновению защиты.

Ночь прошла спокойно. Из минусов стоит отметить холод. В пещерах и с той стороны гор было заметно теплее, несмотря на подступившую осень. Здесь же температура была в тёмное время суток не выше пяти градусов. К счастью, у каждого был спальный коврик и накидка с согревающим эффектом от моих духовных искр. Всё-таки знали, куда последует экспедиция, и подготовились к ней.

Встали на рассвете, когда всё вокруг было затянуто густым туманом. Чистыми оставались только вершины сопок. Выглядело это красиво и легко стало бы источником вдохновения для какого-нибудь художника или фотографа, потерявшего «музу». С другой стороны, это лично моё мнение. Может, художникам-фотографам подобные пейзажи надоели хуже горькой редьки.

После завтрака Люр разогнал своих воинов в разные стороны. Поставил им задачу искать приметы, по которым сможет сориентироваться и вывести отряд к переправе через озеро в болото. Из-за того, что пришлось идти не туннелями, а через пещеры и древние выработки, он потерялся на местности. Теперь требовалось найти знакомые точки, чтобы сориентироваться и идти дальше.

«М-да, поспешил я вчера, когда сказал гоблину, что сегодня найдём переправу на ту сторону», — промелькнула в моей голове мысль, когда время перевалило за три часа дня. Уже дважды возвращались разведчики с информацией об окрестностях, и попутно сообщая, что с ними всё в порядке. После этого уходили опять. До темноты никому из них так и не удалось отыскать приметы, описанные Люром.

— Нужно было брать лодки. Парочки хватило бы, чтобы всех переправить в несколько заходов на ту сторону, — произнёс Прапор уже в темноте, когда весь отряд собрался на вершине сопки для ночлега. Выбрали новую вершину, так как до старой было далеко идти от озера. Люр, правда, жаловался, что на новом месте всего несколько чахлых деревьев и совсем нет кустов, только несколько крупных пучков жёсткой высокой травы торчали между камней и гальки. Такая беднота флоры отрицательно сказывалась на качестве маскировочного барьера, который создал ученик шамана.

— И сколько бы мы мотались взад-вперёд? А, Прапор? — хмыкнул Иван. — Большие лодки не дотащили бы, а на маленьких на переправу у нас уйдёт дня три или больше. И не факт что какую-нибудь чупакабру в озере не заинтересовали бы постоянным плеском вёсел.

— А ещё Люр знает дорогу в центр болота только от тех ориентиров, — добавил я.

— Ой, ладно вам, — поморщился Прапор. — Нет, так нет. Я вообще просто так про лодки сказал. Скучно вот так без дела сидеть. Даже костра нет.

На сопке пришлось проторчать ещё две ночи, пока не нашлись ориентиры. Разведчики, которые их отыскали, пришли под вечер. Поэтому пришлось ночь провести в лагере на холме и выдвинуться в путь сразу, как только стало светать. К часу дня вышли на место переправы.

— Нам придётся идти по воде? — не выдержал и воскликнул Прапор после слов Люра. — Это несколько часов, млина, а сейчас не май месяц.

— В воде, а не по воде, ты не Христос, — хохотнул Директор.

— Да иди ты, — отмахнулся тот от него. — Знал бы, так хотя бы чуни от химозы взял с собой.

— Через час будет остров, где обсохнем и согреемся, — спокойно ответил ему ученик шамана. — Я дам специальное зелье, оно поможет не мёрзнуть.

У гоблина всё было подготовлено для перехода в воде. Его воины несли несколько тыквенных фляг с густым маслянистым соком растения. Им нужно было растереться. После этого кожа на некоторое время получала защиту от холода. На отряд ушла половина его запасов. Остатки пригодятся нам на обратном пути. По словам Люра, эффект продержится до конца путешествия через озеро.

— Тут самое узкое место. Уже через пять или шесть часов будем на болоте, — сообщил он мне.

Идти пришлось по каменной неровной тропе, скрытой водой. Большую часть пути она доходила до середины бедра нам, людям. Иногда поднималась выше пояса или едва скрывала щиколотку. Остров, про который рассказал Люр, оказался небольшой каменной «шайбой» диаметром порядка десяти метров. На нём мы полчаса переводили дух и грелись с помощью моих согревающих накидок. Потом вновь двинулись дальше.

Несмотря на заверения Люра, что переберёмся через озеро за шесть часов, в реальности дорога заняла все десять. В основном такая задержка была связана с длительными перерывами на каменных островках, во время которых мы грелись. Чем ближе подходили к болоту, тем холоднее становилась вода. У двоих случились судороги, отчего им пришлось искупаться и вымокнуть с головы до ног.

Один раз мы увидели настоящее чудо: небольшой островок с деревьями и травой! Он находился метрах в трёхстах левее нашего маршрута. Деревья были низкие и кривые, но всё же — это деревья. Плюс высокая трава.

— Это дрейфующий остров. Там нет твёрдой почвы, только сросшиеся корни и затвердевшие в воде ветки и стволы мёртвых деревьев, — рассказал про странный феномен ученик шамана. — Горе тому, кто на него ступит. Бездна развернётся под его ногами и поглотит.

— Хорош страшилки рассказывать. Мы и сами можем тебе ещё хлеще рассказать, — буркнул Прапор. — Веди уже дальше, а то зуб на зуб не попадает.

В том месте, где мы ступили на камни и травяной ковёр болота, не было ни одной крупной скалы, способной дать убежище или вокруг которой можно было создать оборону на случай нападения врагов. К этому моменту порядком стемнело, появился пронизывающий ветер и стал сыпать мелкий и редкий — пока ещё — снег.

— Погодка паршивая совсем, — сказал Прапор и передёрнул плечами, потом поднял ладонь и поймал снежную крупинку, которая тут же растаяла на коже. — Я уже такое видел, ночью метель будет, тьфу, — он смачно плюнул в ближайшую лужу.

— Главное, чтобы не крупный град, — сказал Иван. — Побьёт нас к хренам собачьим.

— Не каркайте, — одёрнул я товарищей. Потом обратился к ученику шамана. — Люр, а где-то поблизости есть хоть какое-то укрытие?

— Есть. Но до него часа три идти, и я могу сбиться в темноте.

— Хорошее хоть?

— Для нас подойдёт. Вы же можете туда все не влезть.

— Да я в крысиной норе готов ночь провести, чем на открытом месте в метель, — негромко сказал кто-то из землян.

— Веди, пока снега почти нет. Дорогу станем светить фонарями.

До места, которое Люр назвал убежищем для гоблинов, мы дошли за три с четвертью часа. Им оказалось нагромождение крупных камней размером с мотоцикл и больше. Они лежали достаточно близко друг к другу. Местами друг на друге. Кто-то, скорее всего, гоблины, натаскали сюда мелких камней и соорудили из них стенки, а где-то и крышу. Мелкие щели строители заткнули травой и грязью. Вот только за годы и годы этот строительный раствор — а кое-где и кладка — разрушился от времени и непогоды. Чтобы укрыться внутри требовалось встать на четвереньки и ползти вперёд, толкая перед собой рюкзак.