Восстание большевиков в Бодайбо показало местным военным властям и, что корни большевизма не искоренены, поэтому приказом Иркутского военного округа от 23 января 1919 г. в Якутии было введено военное положение. Следует подчеркнуть, что задолго до этого подполковник Н.Д. Попов добиваться повышения боеспособности своей команды. Так, в декабре 1918 года из Иркутской местной бригады в Якутскую команду из Бодайбо (Иркутская губерния) поступили по 4 ящика винтовок428 и патронов429. В конце января 1919 года начальник команды просил срочно выслать почтой 120 пар сапог, а солдатам разрешить заботиться о собственном обмундировании, но, конечно же, не располагали для этого средствами430.
В феврале 1919 года в Якутской воинской команде числились 12 офицеров: начальник, 1 штабс-капитан431, 2 поручика432, подпоручик433, 7 прапорщиков434 и только два кадровых унтер-офицера435. Подобное явление было общим для всех армий белых на Восточном фронте, которым хронически не хватало обученного младшего командного состава. Когда штаб округа потребовал отправить всех сверхштатных офицеров в распоряжение Иркутской местной бригады, Н.Д. Попов436 доложил, что это будет нежелательно, поскольку обучение держится исключительно на них.
Указами Верховного правителя от 4 марта и 3 апреля 1919 г. был объявлен военный призыв молодежи и объявлена всеобщая трудовая повинность для образованных лиц в возрасте от 18 до 55 лет437. Те, кто при мобилизации не получил обмундирования и не мог его купить, получали доплаты за ношение собственной одежды. Из призывников Якутской области штаб Иркутского военного округа в марте отдал приказ о формировании местного батальона, в который было включено подразделение, составленное из якутов. Согласно «Временному положению о сибирской милиции», принятому Административным Советом ВСП от 17/30 сентября, земская милиция переподчинялась Министерству внутренних дел. При этом треть расходов на её содержание должна была покрываться за счёт земства, а остальная – казной. Для земств Восточной Сибири, которые хронически испытывали недостаток средств, стало характерно массовое уклонение от исполнения этого предписания438. Похожую позицию заняла якутская областная земская управа, которая, не дожидаясь правительственного распоряжения приняла постановление о приостановке формирования земской милиции, сославшись на финансовый кризис.
Хотя от органов правопорядка укомплектованности, материальной оснащенности, профессионализма, служебной дисциплины и уровня правовой культуры во многом зависела правоохранительная ситуация, земцы проигнорировали эту опасность, переложив заботу на МВД. Вследствие этого в якутской милиции стало катастрофически не хватать кадров. Чтобы как-то заполнить штат в её состав привлекли бывших полицейских и казаков, один из которых был назначен начальником милиции Верхоянского уезда. Естественно, что отсутствие профессиональных кадров в области сказывалось на законности и правопорядке, которые в сельской местности лежали исключительно на плечах тойонов.
25 февраля постановлением Совета министров были учреждены отряды милиции особого назначения439. Власти рассматривали их как боевые части для охраны и восстановления государственного порядка и общественного спокойствия и резерв для формирования милиции в местностях, освобождённых от советской власти. Управляющий Иркутской губернией П. Д. Яковлев так обрисовал их задачу: «…поддерживать в нужную минуту авторитет и власть правительства, освободить регулярные войска от милицейской в сущности службы, на внутренних фронтах, ликвидировать разбойничьи банды, мешающие деревне спокойно работать». В Якутске функции отряда особого назначения начала выполнять национальная дружина, командиром которой был назначен младший офицер местного гарнизона, она наряду с городской милицией несла функции по охране города и как воинское формирование подчинялась начальнику гарнизона и коменданту города.
Отказавшись от содержания милиции, ЯНК всеми способами стремился сохранить свою вооружённую опору, изыскивая различные пути для её содержания. Благодаря усилиям В.В. Никифорова её ядро удалось сохранить. Так, 29 ноября/12 декабря 1918 года ЯНК создал специальную комиссию из трёх членов440, которая занялась формированием национальной дружины. До начала января она находилась на содержании земства, которое платило её членам жалование и выдавало пайки. Значение национальных армий, национальных военных формирований в самосознании наций, приступивших к государственному строительству, весьма велико: они позволяют осознать себя как нацию Отказ военной администрации А.В. Колчака признавать за якутами право иметь собственные вооружённые формирования был истолкован как возврат к ненавистной дореволюционной национальной политике, в конечном счёте, отказ в праве на самоопределение. Такая политическая близорукость способствовала разочарованию части интеллигенции быстрому падению власти Колчака и установлению власти Советов.
3/16 января 1919 года В.В. Никифоров, как глава областного земства, направил Верховному правителю телеграмму, в которой просил об «…организации вооруженной дружины местного населения, не отбывающего воинскую повинность, в целях обеспечения безопасности области…» Уже на следующий день, он, как председатель Якутского Национального комитета, обратился к тойонам и другим состоятельным якутам за финансовой помощью. Их собрание441 постановило собрать средства на содержание дружины из 100 человек в размере десятой части своего недвижимого имущества442. Уже через месяц443 в рядах национальной дружины насчитывалось 29 бойцов. В феврале 1919 года Н.Д. Попов на свой доклад о целесообразности её переподчинения коменданту города получил отношение из Иркутска: «…разрешаю … усилить местную команду, не придавая ей национального якутского характера». Вследствие этого Национальную дружину переименовали в «Отдельную часть Якутской местной команды». Такое переподчинение не вызвало энтузиазма среди якутов, которые немедленно прекратили финансирование, переложив его на военное ведомство.
III чрезвычайное Якутское областное земское собрание собралось в марте и переизбрало В.В. Никифорова своим председателем и поддержали передачу власти Верховному правителю. 7 апреля В.Н. Соловьев, утверждённый в должности губернатора Якутской области, выступил на земском собрании, где сообщил о выделении Верховным правителем 300000 рублей на нужды области. Он также известил о том, что получено разрешение на сохранение вооруженной дружины из местного населения для обеспечения защиты области от большевиков, но это сообщение явилось запоздалым вследствие включения «отдельной части» в состав местного батальона. 31 марта/12 апреля собрание444 отрешило верхоянского окружного комиссара А.Е. Кулаковского от должности и заменило его В.Т. Гончаруком.
Причиной отставки стал рапорт помощника Управляющего областью, подпоручика Н.П. Шерлаимова, который он представил В.Н. Соловьёву после объезда северных округов области445. В свою очередь, А.Е. Кулаковский считал, что он исправно несет свои обязанности и после отставки начал жаловаться в разные инстанции. В своем письме к помощнику Якутского областного комиссара от 30 января/12 февраля 1919 году назвал донос Калугина клеветой и объяснял его действия желанием занять пост окружного комиссара. В другом своём письме от 1/14 марта 1919 года, адресованном управляющему Верхоянским уездом, он сообщил причины отъезда в Булун: для «содействия делу мобилизации, так как Булун будет сборным пунктом», и «нужно выяснить дело растраты большевиками 1090 пудов муки». Таким образом, архивные документы подтверждают, что А.Е. Кулаковский выполнял возложенные на него обязанности, много, почти беспрерывно, разъезжая по улусам обширного Верхоянского округа, чтобы наладить его хозяйство, связь и транспорт.
