После того неумелого разговора, скорее молчания о своих чувствах, Лена, в отличие от Лёшки, ощутила не радость, а страх, огромное чувство вины перед ним. И скрывала это, как научилась скрывать все свои эмоции – уроки центра были жестокими. Помог Мишка. Лёшка тогда ушёл в бассейн заниматься с мальчишками, а они с Леной разбирали почту, обсуждая, что отвечать на всё увеличивающийся вал вопросов о големах. Мишка тогда отложил планшет и, проверив, что Лёшки рядом точно нет, сел на кровать перед Леной:

– Я никогда не вмешивался в чужую жизнь, но сейчас, думаю, нужно. Ты боишься Лёшки, да?

– Что? – Она удивлённо подняла взгляд, не сразу поняв смысл вопроса.

– Ты боишься, что влияла на него раньше и влияешь сейчас. – Мишка смотрел очень внимательно. – Боишься этого, так? Я знаю Лёшку полтора года, и я психолог, хороший психолог, правда. Он никогда не подчинялся чужому влиянию! Пока он не понимал происходящего, он делал, как ему говорили, но только до тех пор, пока не приходилось выбирать самому. В первые полтора-два месяца нашего знакомства он прислушивался к моим советам, чтобы разобраться в происходящем, но потом всё, что он решал – решал сам! И так он поступал всю жизнь. Вспомни историю со спарринг-манекенами. Ты никогда не влияла на него, по крайней мере так, как думаешь. Поэтому успокойся, и пусть всё идёт своим чередом. Лёшка любит тебя, очень сильно и искренне любит, как и ты его. Так что не глупи!

Лена кивнула, стараясь сдержать подступающие слёзы – почему-то теперь ей часто хотелось плакать. А потом увидела во взгляде Мишки что-то особое, и поняла, что.

– Миш, ты прости меня…

– Ты – мой друг! Ты никогда не будешь для меня тем, кем стала для Лёшки, а дружба с тобой – не меньшее счастье. Я уже говорил Лёшке, что дружба – тоже любовь. А влюблённость – нет. Так что мы друзья. – Мишка осторожно сжал пальцы девушки. – И это намного лучше для меня, поверь. Ну, будешь ещё нас с Лёшкой мучить своим самоедством?

– Не буду. – Лена облегчённо рассмеялась, маскируя этим ещё стоявшие в горле слёзы. – Теперь – не буду!

Этот разговор произошёл за несколько дней до того, как врач разрешил Лене ходить, и тогда она решила, что сделает первый шаг именно при Лёшке! Он должен знать: она полностью доверяет ему, как он теперь доверяет ей.

Лена улыбнулась воспоминанию и взглянула на Лёшку. Сейчас, во сне, он казался совсем мальчишкой, только коротко подстриженные волосы – каре совсем не соответствовало тому, что им предстояло, и пришлось делать более «респектабельную» причёску, – взрослили его, да ещё так никогда и не исчезавшая теперь горькая складка между бровями.

– Лёш, подлетаем. – Она осторожно потрясла его за плечо. – Цюрих скоро, просыпайся.

В аэропорту уже ждали несколько мобилей с дипломатическими номерами, к которым их всех сопроводили молчаливые люди в строгой одежде охранников, и через час вся компания стояла в просторном внутреннем дворе поместья.

– Здравствуйте. Меня зовут Мишель Дюбуа, я отвечаю за вашу безопасность и организацию работы аналитической группы. – Среднего роста сухощавый черноволосый человек, говоривший по-русски без малейшего акцента, был сдержан и напряжён. – На церемонии времени нет, прошу вас идти за мной. Мадам требуется помощь?

– Сами справимся, – буркнул Лёшка, подхватывая Лену на руки. – Куда идти?

– Прошу простить за задержку с креслами, они будут предоставлены через полчаса. Идите за мной. – Мишель, встревоженно взглянув на ясное весеннее небо, направился к зданию, Лёшка с Леной на руках широким шагом поспешил за ним, следом шли нёсшие мальчишек Мишка с отцом и Родионыч, замыкала процессию кругленькая тётя Аня, никому не доверившая нести сумку с игрушками.

Просторное двухэтажное здание в стиле шале выглядело довольно старомодным и вполне вписывалось в окружающую природу, но внутри оказалось сверхсовременным, построенным с учётом всех технологий энергосбережения и экологичности и, разумеется, с идеально продуманной планировкой.

– Прошу вас сюда. – Мишель провёл их по коридору первого этажа. – Я правильно понял, что у вас две супружеские пары? Следовательно, с обстановкой мы не ошиблись? Это ваши комнаты. Мальчикам, как вы и просили, подготовили общую комнату. Иван Родионович, я рад знакомству с коллегой из России. Прошу простить, но из-за нехватки места вам с Михаилом Викторовичем придётся жить в одной комнате. Уверяю вас, она достаточно удобна и полностью оборудована всем необходимым для исполнения ваших обязанностей. Как я уже сказал, кресла для юной мадам и мальчиков доставят через полчаса. Завтрак подадут в столовой через час. Этот день вы можете знакомиться со зданием, но выходить на улицу запрещено. Таковы требования безопасности. Поместье, разумеется, очень хорошо охраняется, но нам бы не хотелось неприятностей с репортёрами.

– Скажите, здесь есть спортзал? – Лена уже стояла сама, опираясь рукой о косяк двери. – Мальчики и я не можем пропускать занятия.

– Да, мы знаем о вашем условии. Буклеты со схемой расположения всех помещений находятся в каждой комнате. Прошу простить, я вынужден вас покинуть.

После вкусного, но непривычного завтрака Мишель собрал всех в небольшой гостиной.

– Вы приглашены сюда в первую очередь как эксперты по вопросам деятельности центра и проблемам големов. Основная работа аналитической группы начнётся через два дня. Пока это не расследование в обычном понимании, а выработка ориентиров, необходимых мировому сообществу в сложившейся ситуации. Я отвечаю только за охрану и технические вопросы организации работы нашей группы, поэтому не могу объяснить сути вопросов. Пока приглашённые эксперты и представители СГМ собираются, вы, Алексей Львович, ваша супруга и мальчики обязаны пройти психиатрическое освидетельствование. Это формальность, но она необходима для оценки вашего дальнейшего участия в работе группы.

Виктор и тётя Аня хотели было возмутиться, но Мишка жёстко остановил родителей:

– Так надо! Никто никого не хочет оскорблять. Ребят, я не могу вмешиваться.

– Всё нормально, – улыбнулся ему Шери. – Мы такое знаем, и понимаем, зачем это нужно. Скажите, Мишель, когда будет это освидетельствование?

– Завтра, – несколько удивлённым голосом ответил мужчина, не ожидавший, что слабый, семилетний с виду мальчик заговорит таким тоном. – Сегодня вы можете отдыхать и знакомиться с обстановкой.

– Спасибо за объяснение. И спасибо за кресла, они очень удобны. – Шери переглянулся с братьями. – Нам позволено выходить во внутренний двор?

– К сожалению, нет, это…

– Может быть опасно для нас, – понимающе кивнул Шери. – Значит, в нашем распоряжении первый этаж, включая бассейн и спортзал?

– В вашем распоряжении всё здание за исключением рабочих помещений и комнат охраны.

– Тогда, если вы позволите, мы займём спортзал. Лена, ты с нами?

– Конечно. – Она взглянула на мальчишку, сдерживая смех и видя такое же веселье в глазах ребят. Их хозяин знал об особенностях гостей, но всё равно оказался в замешательстве, и это выглядело очень забавно. Мишка, точно так же сдерживая смех, подумал, что зимние месяцы не прошли для мальчишек даром: они теперь отлично умели настоять на своём, перестав бояться чужой жестокой власти. И это было отлично.

– Здравствуй. Меня зовут Готлиб, а тебя Митя, да? Красивое имя. Сколько тебе лет?

Митя взглянул на сюсюкающего с ним, как с младенцем, психиатра – высокого немца, говорившего по-русски довольно чисто, но всё-таки с заметным акцентом.