– Но какое к этому имеет отношение Союз, и что хотите от меня?

– Пришло время осуществить то, к чему мы так долго готовились. Тебе следует вернуться на Родину и возглавить один из крупнейших родов. Пришло время исполнить своё предназначение.

У меня чуть брови на лоб не полезли от удивления. Вернуться в Россию? Так скоро? Признаться, о возвращении я сейчас думал меньше всего. Думал, вопрос этот если и встанет передо мной, то минимум, через несколько лет. Да и не было у меня желания возвращаться туда, где за мной охотится половина знатных родов, и с законом проблемы после того, как я убежал из-под самого носа у императорских прихвостней из четвёртого отделения. Да и какое, к чёрту, предназначение? Мне и тут не плохо, без всяких ваших предназначений.

Но я сдержал эмоции и произнёс как можно спокойнее:

– Кажется, ты забыл, что произошло три месяца назад? Сомневаюсь, что стоит возвращаться после всего случившегося. Император не простить мне побег.

– Тогда ситуация была иной, – ответил Виноградов. – Тогда у тебя не было состояния, не было земель, титула, рода. Тогда ни ты сам, ни мы не могли противостоять нависшей угрозе. Теперь всё иначе.

– Но у меня и сейчас нет ни земель, ни титула, ни рода, – я еле сдержал усмешку: слишком уж странные вещи говорил Виноградов. Он бредит? Какие земли и титул у изгнанного отпрыска? Откуда? Кто мне это всё даст?

– Ошибаешься. Не так давно, буквально две недели назад, погиб при загадочных обстоятельствах твой старший брат, Евгений Барятинский. А потому титул главы рода по праву должен перейти тебе, как второму по старшинству.

– Стоп, погоди, – я пытался осмыслить сказанное. – О каком титуле может идти речь? Я изгнанный. Я не могу вступать в наследство.

– Скажи, Михаил, – влез в разговор Добронравов, – а какова причина твоего изгнания?

– Вы и сами знаете: Барятинские посчитали меня немощным. Но хоть они и ошиблись, мои чары, мало того, что отличаются от чар рода Барятинских, так ещё и являются запрещёнными.

– Ты в честной схватке победил витязя седьмой ступени, тем самым доказав, что твои чары имеют право на существование и должны быть признаны наравне с остальными, – рассудил полковник. – Ты забыл обычай?

– Обычай? – тут уж я не выдержал и усмехнулся: мне показалось очень наивной апелляция к каким-то древним легендам. – Кому до него вообще какое дело?

– Ошибаешься. Обычаи – это основа всего, – проговорил Виноградов. – Весь миропорядок строится на обычаях и традициях, освящённых величием предков... По крайней мере, так рассуждают те, среди которых ты прожил всю жизнь, между прочим. И странно, что мне приходится объяснять тебе такие элементарные вещи. Ты семнадцать лет воспитывался боярским родом и не понимаешь этого? Да, разумеется, стихийники не желают появления новой школы, многие будут недовольны, но большинство не посмеет нарушить традицию. Они обязаны признать школу, представитель которой одержал победу над витязем седьмой ступени. Противление этому – есть нарушение вековых устоев, с которыми ваши бояре носятся, как с писаной торбой. Даже совет старейшин не может запретить школу энергетики. А это... сам знаешь, какая инстанция.

– Ладно, допустим... – я старался переварить льющийся поток информации и найти хоть какие-то доводы «против». – Хорошо. Совет, обычай – это всё прекрасно. С тайной полицией и императором что нам делать? Меня есть за что привлечь, и они схватят и казнят меня незамедлительно, как только вернуть в Россию.

– Император не пойдёт против великих родов. По крайней мере, в открытую. Его власть и так пошатнулась из-за бессмысленной войны и ряда нововведений. Страна вот-вот развалится. Он не рискнёт начать репрессии и окончательно ополчить против себя тех, на чьих плечах держится трон. Как бы к тебе лично ни относились бояре, сам факт посягательства на главу крупнейшего рода вызовет бурю негодования и, возможно – раскол.

– Нововведений, говоришь? Что же это за нововведения такие, что так сильно бояр возмутили?

– Два месяца назад государь подписал указ, которым разрешил простолюдинам владеть чарами.

– Любопытно... Значит, теперь простолюдины встали наравне с боярами? Последние утратили монополию на чары?

– Да, и это породило волну возмущения среди старой аристократии. Однако для простолюдина, желающего развивать свои способности, есть ряд условий, главное из которых – поступление в специальную школу, а потом – на государственную службу. Не скажу, что раньше такого не было, но Алексей всё же решился оформить эту практику официально.

– В этом есть определённый смысл... – заметил я.

– Без сомнения, это мудрый ход. Он соответствует нашим целям. И в то же время он приближает страну к расколу. Бояре, несмотря на огромные потери в своих рядах, ещё сильны, новая аристократия будет нарождаться медленно. К тому же император не сделал никаких подвижек в том, чтобы легализовать другие чары, кроме стихийных и целительных.

– Возможно, время пока не пришло...

– И не придёт, если не поторопить. Историю надо вершить здесь и сейчас, пока в наших руках есть сила, а судьба даёт возможности.

– Да уж, дела творятся... – пробормотал я. – Всё это несколько неожиданно... Но как? Я до сих пор не понимаю. Приеду я, допустим, к Барятинским, и они меня примут с распростёртыми объятиями? Я же деда убил, я в битве участвовал на стороне Птахиных. Для Барятинских я – враг номер один.

– Старика ты убил в честной схватке. А войну с Птахиными даже среди Барятинских многие считают недоразумением и прихотью бывшего главы рода. К тому же ты собственноручно убил главу рода Птахиных.

– И это меня спасёт от их гнева?

– Ты сильнее любого стихийника. Барятинские вскоре поймут преимущество того, что именно ты встанешь во главе рода. К тому же у тебя есть союзники.

– Вы? Союз сильных?

– Не только. Как минимум, Птахины встанут на твою сторону.

– Птахины? Им-то зачем? Как ты правильно заметил, я и их главу рода порешил.

– В заложниках у твоей семьи томится молодой наследник Птахиных. Ты пообещаешь освободить его, если возглавишь род Барятинских. Таким образом убьёшь двух зайцев: получишь титул и возродишь былую дружбу между Барятинскими и Птахиным. В это непростое время союзы стоят очень дорого.

– Хм. Допустим... – я задумчиво потёр подбородок. Как же всё легко и просто выходило по словам Виноградова! Вот только моего мнения пока никто не спрашивал. Хочу ли я этого? Конечно, перспективы интересные, но ведь и риски серьёзные. – Допустим всё так. Но зачем мне снова лезть во всю эту возню?

Полковник усмехнулся и покачал головой. Даже Виноградов не смог сдержать удивления.

– Ты меня ставишь в тупик, – проговорил он. – Ты не хочешь утвердить собственную школу и стать основателем нового рода? Не желаешь получить в свои владения огромные вотчины, заводы и рудники? Неужели всё это тебя оставляет равнодушным? Любой желал бы оказаться на твоём месте. Любой желал бы обрести славу и величие, которые буквально сами идут тебе в руки. О тебе сложат легенды, потомки прославят твоё имя.

– Заманчиво, – согласился я. – Я должен подумать. Это слишком неожиданная весть. Сейчас меня гораздо больше беспокоит происходящее здесь. Проклятая банда терроризирует всю округу – надо с этим что-то сделать. К тому же я пропали мои дружинница и целительница. Надо их найти... Если они, конечно, ещё живы, – добавил я со вздохом.

– Знаешь, в другое время я бы сказал, что это пустое и не стоит нашего внимания, – проговорил Виноградов, – но сейчас я полностью поддерживаю твою мысль: угрозу следует устранить. Ну и естественно, мы отыщем девушек из твоей свиты.

– Да, именно этим мы и должны заняться, – произнёс решительно Добронравов. – Необходимо как можно скорее покончить с бандой. Дела наши терпят убытки. Нельзя пускать их на самотёк. Я уже разослал телеграммы знакомым помещикам. Если они пришлют своих людей, у нас будут силы, чтобы ответить подонкам, топчущим наши земли. К тому же, благодаря тебе, Михаил, у нас теперь есть бронемашина и пулемёты. Мы дадим отпор. Прибавим к этому местных жителей и охрану рудников. Да тут у нас настоящая армия!