Немного приоткрыв дверь, я сквозь щелку наблюдал приближающиеся огни. Комната, в которую я нечаянно заглянул, оказалась как раз кстати, а щелочка открывала хороший вид на коридор. Вскоре за убежавшим слугой комнату покинул охранник, побрякивая оружием. Удобнее перехватив длинную спицу, на которую я столь удачно наткнулся в комнате, плавно выскользнул в коридор.
Утро встречало торопящихся людей осенней свежестью и прохладой. Редкие посетители таверны разбредались по залу, занимая места поближе к огню. Мне же приходилось наблюдать, лениво ковыряясь в тарелке. Ворвавшийся через какое-то время человек двумя широкими шагами оказался у столика, тотчас рухнув на стул. Им оказался тот самый наёмник, участвовавший в покушении.
— Я слышал, всё сорвалось… — половина слов проглатывалась другими звуками, поэтому приходилось додумывать самостоятельно.
— Да кто ж знал, что так получится!
Собеседник оказался спокойнее, и, судя по всему, выше по статусу.
— Ганс, ты уже сообщил ему?
Ганс скривился, словно лимон проглотил:
— Да. Отправил весточку.
Неожиданно к ним подошёл слуга и принялся что-то тихо втолковывать.
— Кто? Кто это был?!
— Не знаю, не знаю я! Он сзади подошёл, клинок к шее, сказал то, что я должен передать вам и отпустил! Честно!
Болтавшийся в мощной хватке слуга рассказал правду, как она есть. Мне незачем было светить себя. А вот мальчишке не повезло. Наверняка позже его попробуют потрясти, но даже под пытками он всё равно ничего не сможет сказать.
— Что значит, всё будет кончено к полудню?!
Трясти слугу не переставали.
— Да откуда же мне знать-то! Сказал, что всё будет кончено ближе к полудню, и чтобы вы оставили плату мне, а…
Тут его затрясли с еще большей силой, и он осёкся:
— Тебе, мелкий гадёныш?! Тебе?! Что, решил по-лёгкому жёлтых срубить?!
— Оставь его, — ответил более спокойный Ганс, — Не врёт он. Подумай сам. Ну, обманет он нас и что? Где его семья мы знаем, где он сам живёт, тоже. Глупости. Плату дадим, но только если действительно всё будет так, как сказано.
— Он так и сказал — оставить плату, как только всё будет кончено. Потом мне надо это отнести в старую часовню. Вот только что именно будет кончено, я не понял.
— Ладно, иди-ка, погуляй.
Мужик отпустил мальчика и присел обратно за стол. Немного пошептавшись, один из мужчин вышел на улицу, а второй остался сидеть, постукивая пальцем по столу. Скоро часовню окружат и станут ждать меня. Как всё просто читается. Никто так и не обратил внимания на одинокого постояльца, медленно вкушающего завтрак за одним из столиков в углу. Техника отложенный смерти — великолепный инструмент в моей работе. Цель уже мертва, она просто об этом не знает. Представив, как с виду полный жизни мужик ни с того ни с сего вдруг стал задыхаться, выпучил глаза и завалился на пол с остановленным сердцем, я покачал головой. Тот, кто придумал эту технику — гений. Или больной на голову безумец.
А мужик-то не идиотом оказался. После оплаты попробует проследить за мальчишкой. Или, может быть, ты вынашиваешь планы как бы половчее ничего не отдавать?
Ждать пришлось долго. Глаза слипались со страшной силой, и частенько приходилось ловить себя на том, что клюю носом в тарелку с недоеденным завтраком. Погоня, раненая нога, бессонная ночь — всё это сильно измотало, но надо было подождать. Совсем немного подождать…
Стукнув дверью об косяк, в забегаловку ворвался бледный взъерошенный мужчина. От громкого стука я чуть ли не подпрыгнул, с досадой поняв, что просто-напросто заснул. Заметь подобное учителя, давно бы уже в наёмниках чалился. Быстро пересказав страшную смерть Катара, мужик отхлебнул из стакана, даже не заметив, что пьёт чужую сикеру. От Ганса волнение собеседника не укрылось:
— Это может быть какой-нибудь изощрённый яд?
— В том-то и дело, что, как говорят его слуги, он ничего не ел и не пил со вчерашнего вечера! Первое покушение в его жизни сильно того напугало, потому и кусок в горло не лез! А только что в окружении охраны он ни с того ни с сего взял и издох! Колдовство какое-то, не иначе!
— Чушь не неси, какое ещё колдовство!
— А тогда как он вдруг скопытился?!
— От дротика в шею и дюжина охранников не спасёт.
— Так он не ранен! Никаких травм, ничего! Просто за грудь схватился, покряхтел чуток, да помер!
Некоторое время они молчали, потом один другому что-то долго очень тихо втолковывал, а тот только и делал, что кивал.
— Слышь, малой!
Слуга едва успел подпрыгнуть к столику, как в его руки перекочевал тугой кошель.
— Этого должно хватить. Как с этим человеком связаться-то? Может, работку какую подкинем, такому-то умельцу?
— Так он не сказал, дядь! Сказал только пойти к старой часовне, да между этажами, за старой лавкой кошель оставить…
Дальнейшего разговора я уже не слышал, выйдя на улицу. Их мысли были мне понятны от и до. Послать кого другого вместо служки они не посмеют, опасаясь силы такого колдуна. Подождут моего появления в часовне и тогда попробуют скрутить. Во всяком случае, оставалось надеяться на их благоразумие.
Потерев сонные глаза, я вклинился в толпу людей, следуя в сторону местного торгового ряда. Где-то недалеко хлопнула дверь и две фигуры быстро побежали в сторону той самой часовни. Наверняка по пути ещё людей возьмут, а там и встретят меня, как подобает. Впрочем, наверняка часовня уже давно окружена. Жаль только, что ждёт их там лишь записка от «колдуна», как прозвал меня один из них.
Как и ожидалось, неподалёку от пацана с кошелём в руке следовал какой-то мужик, буравя спину исключительно пареньку. Мальчишке мной было приказано идти прямо через торговую площадь. И чтобы осуществить задуманное, надо лишь дождаться удобного момента…
Мужик ускорился, когда мальчишка скрылся за углом, нырнув в подворотню. Но кроме лежащего мальчишки с растекавшейся лужицей крови под головой, никого не обнаружил. Иногда, чтобы выжить, кого-то приходится приносить в жертву. Впрочем, парень был жив, а с его молодым организмом, на ноги уже через седмицу встанет, а через две забудет, куда именно его стукнули. Если эти наёмники его до смерти не запытают…
Деньги мне не так сильно были нужны, ибо ещё ночью из усадьбы успел небольшой мешочек стащить, но показать зубы местным было необходимо. Теперь на несколько дней следовало залечь на дно. Хоть после побега и прошёл ливень, от каю с собаками так просто не скрыться… Поскитавшись по городу весь остаток дня, кое-как сдерживая зевоту, я старательно запоминал местность. Даже кое-что прикупил на будущее. Тревога, постоянно скребущая острыми когтями по затылку, заставляла постоянно озираться, с замиранием сердца представляя застывшего сзади Бритву со стилетом в руках. В такие моменты в ногу вселялись все демоны бездны, раздирая её изнутри.
Из-за раны первым делом хотелось отправиться к целителю, но вовремя остановился. Погоня прекрасно осведомлена о моём увечье и первым делом станет проверять целителей, цирюльников, да лёжки с тавернами, где можно отдохнуть и зализать раны. Лёжку долго выбирать не пришлось. Таверны, постоялые дворы и остальное для каю были под запретом, потому я решил долго не мудрить и пойти по старой дороге — в усадьбу Катара. Благо, успел обзавестись вещами из его дома, и для собак от меня должно было пахнуть своим. Понятно, что каю первым делом станут узнавать об обстоятельствах странной смерти Катара, и довольно быстро сложат дважды два. Однако что-то меня останавливало, не давая бежать из города прямо сейчас. Возможно, это из-за недосыпа, а возможно из-за страха…
Вечер опускался медленно, заставляя меня дрожать от холода. Озноб только усилился. Голова стала тяжёлой, не позволяя нормально соображать. Каждый шорох казался звуком вынимаемого из ножен кинжала, отчего я проклинал себя за страх и обнимал за плечи, пытаясь согреться. Несмотря на приобретённую тёплую одежду, прохладный ветер давал знать о приближении осени. Томительные ожидания тянулись очень долго. По злой иронии судьбы, до темноты в подворотне ни один из каю так и не показался.
