— Какое? — заинтересовалась Жади.

— Я без ума от восточного антуража. Я так люблю эти обряды, архитектуру, интерьеры, костюмы, украшения, музыку, танцы, благовония… Все это невероятно завораживает, я обожаю эстетику Востока. У меня долгое время была немного странная мечта: побыть женихом на арабской свадьбе, но впоследствии не быть мужем.

— Как это? — рассмеялась Жади.

— Не знаю, что-то вроде брака понарошку. У мусульман поразительно красивые традиции бракосочетания. На Западе, к сожалению, нет такой пышности, но все же я предпочитаю жить по-западному.

— Одним глазом глядя на Восток? — шутливо заметила марокканка.

— Да, именно, — с улыбкой согласился Зейн.

— Я тоже без ума от внешней красоты нашего родного мира, — с вдохновением начала рассказывать Жади. — Мама с детства учила меня танцу живота. Я умею танцевать с платком, с саблями, со змеей, с подсвечниками… Таис? — удивленно произнесла она, случайно столкнувшись на пересечении улочек с подругой.

— Жади? — та, похоже, удивилась не меньше. — Т-ты… Прости, я думала, что ты дома, и шла к тебе.

— Что ты хотела?

— Ничего, — дернула Таис уголками губ, изобразив улыбку. — Ничего срочного, я хотела сказать. Это вполне может подождать до завтра. Извините, — она покраснела до кончиков ушей и, не поднимая глаз, пошла вперед по дороге.

Зейн замер, весь превратившись во внимание. Он на мгновение обернулся и поймал взгляд Таис, которая тут же, от смущения вспыхнув еще сильнее, ускорила шаг и скрылась за поворотом улицы.

— Какая странная женщина… — пробормотал египтянин.

— Таис? — уточнила Жади. — Таис добрейшая душа, самая добрая из всех, кого мне приходилось встречать. После Зорайде.

— Она похожа на человека, который чего-то боится. Или хранит какой-то секрет. Вам никогда так не казалось, Жади?

Жади растерянно помотала головой.

— У меня к вам просьба, — Зейн понизил голос до шепота и со всей серьезностью посмотрел в глаза спутнице. — Я решился высказать ее только потому, что смею надеяться на ваше великодушие. Вы близко общаетесь с Таис, работаете с ней. Не могли бы вы… понаблюдать за ней чуть внимательнее? Я понимаю, что прошу очень многого…

Жади мгновенно изменилась в лице и вытянулась в струну, вся похолодев снаружи и изнутри. Огненные искорки в ее глазах превратились в льдинки, а мелодичный и звонкий, как ручей, голос стал суровым, почти стальным.

— Я не собираюсь ни за кем шпионить, и если вы хотели таким образом найти себе помощника в расследовании, то вы сильно просчитались.

Зейн понял, что совершил недопустимую ошибку, увлекшись профессиональным азартом и поставив чутье детектива выше сердечных чувств.

— Жади, простите, я оскорбил вас…

— Найдите себе другую компаньонку для вечерней прогулки, — безапелляционно отрезала Жади. — Всего хорошего, сеньор.

— Жади!.. — отчаянно крикнул ей вслед Зейн, но она уже бежала к дому без оглядки.

Гнев, ярость, злость на саму себя — вот что она испытывала. Ну какова же дура! Поверила какому-то залетному сыщику, который ради своих гнусных целей растопчет не одно женское сердце, а потом еще и будет смеяться! Когда же, когда она научится совладать со своими глупыми, дурацкими чувствами, которые только и делают, что ведут ее в пропасть?!

— Эй, я хочу с тобой поговорить! — окликнул ее возле дома донны Флор грубоватый, недовольный девичий голос.

Жади резко обернулась и увидела у ограды Зилду. Вид ее был весьма воинственным: растрепанные волосы, горящие глаза, раздувающиеся от злобы ноздри. Впрочем, Жади в этот момент выглядела немногим лучше нее. Словно две разъяренные фурии, они встали друг напротив друга.

— Я хочу, чтоб ты знала: я первой его застолбила! — с вызовом бросила Зилда.

— Не понимаю, о чем ты, — процедила Жади, прожигая взглядом дырки на сопернице.

Девица рассмеялась напоказ.

— Ой, не надо тут строить из себя овечку! Я говорю о Зейне, с которым ты сейчас гуляла, поняла? Тебе мало было мужиков в Рио? Ты решила приехать сюда и уводить их у нас из-под носа? Вертихвостка, ты самая настоящая вертихвостка!

Жади презрительно усмехнулась.

— Что, он и тебя использовал для своих шпионских игр? Забирай, мне не жалко.

— Что?.. — Зилда была сбита с толку.

— Что слышала. Мне не нужен этот сыщик, если хочешь, можешь забрать его себе, — холодным тоном, титаническими усилиями сдерживая слезы в голосе, проговорила Жади и захлопнула за собой калитку.

— Что за… — в полном недоумении развела руками Зилда. — Ну и дела!

========== Часть 62 ==========

Ранним утром Леонидас прихорашивался у зеркала в гостиной целых пять минут, что не совсем было ему свойственно. Он улыбался и даже мурлыкал себе под нос какую-то незатейливую песенку, водя по седым волосам расческой.

— Куда это вы такой нарядный, сеньор Леонидас? — с подозрением прищурившись, спросила Далва. Ей перемены в хозяине дома были не очень по душе, особенно, учитывая тот факт, что Леонидас пару ночей провел не дома.

— Очень хорошо, что ты подошла, Далва. Сегодня вечером я хочу устроить торжественный семейный ужин на шесть персон. Позаботься обо всем, пожалуйста.

— На шесть персон? — удивилась служанка. — А кто шестой? Неужели… эта женщина?

— Иветти, — поправил ее Леонидас. — Привыкай называть ее по имени, потому что скоро она станет полноправной хозяйкой этого дома.

— Сеньор Леонидас! Да как же… — от потрясения Далва схватилась за сердце.

— Наши разногласия остались в прошлом, — Леонидас сбрызнул шею одеколоном. — Я не мог простить ей свою ссору с Диогу, но теперь с появлением Лео моя жизнь заиграла новыми красками. Я чувствую, что мой сын будто вернулся ко мне, понимаешь, Далва?

— Вы думаете, что Диогу благословил бы этот союз?!

— Диогу был упрямцем, но рано или поздно он бы понял, что Иветти достойная женщина, и принял бы мой выбор.

— Достойная женщина, которая позорит вас перед всем честным народом? — фыркнула Далва.

— Я уже сделал ей выговор за эту инфантильную выходку! — Леонидас потряс расческой. — Больше такого не повторится.

— Да? А я не уверена, сеньор Леонидас. У этой женщины такие дурные манеры, мне просто плохо становится, когда я представляю вас вместе!

— Иветти непосредственная, — защищал возлюбленную Леонидас, — она не всегда думает о том, как выглядит в глазах общества, но этот недостаток исправим. Главное, что только с ней я чувствую себя счастливым, живым, молодым! — у него задорно заблестели глаза. — Иветти сможет принести в этот дом радость. Лукасу как раз не мешает взбодриться, а то он совсем скис! Иветти поможет ему принять брата, а там, может быть, и Мел вернется. Только представь, как весело будет в нашем доме! Хватит траура, с ним покончено!

При упоминании Лео Далва моментально смягчилась и широко заулыбалась.

— Сеньор Леонидас, а Диогу придет на ужин?

— Лео, — снова поправил служанку Леонидас. — Он уже приглашен, как и Мел. Между прочим, Иветти его крестная, так что если не хочешь расстраивать мальчика…

— Матерь Божья! — Далва, застыв, прижала ладонь к приоткрытому рту. — Это… получается, что Диогу ее… простил?

Леонидас не стал озвучивать ответа на ее вопрос. Далва неподвижно стояла с минуту, точно пораженная громом.

— Ну… — промямлила она, в конце концов. — Если мальчик простил ее, тогда и я больше не стану на нее сердиться. Какой же наш Диогу великодушный, да, сеньор Леонидас? — умильно проговорила служанка. — Если уж он не держит зла на донну Иветти, то и мне сам Бог велел.

— Вот и замечательно, Далва! — воодушевился Леонидас, взял дипломат и направился к выходу. — Замечательно!

***

— Я не собираюсь спускаться ни на какой ужин! — эмоционально протестовал Лукас. — Я сто раз сказал, что меня не будет там, где появляется этот клон! Даже из уважения к Иветти я не стану сидеть с ним за одним столом! Если папа нашел себе нового Лукаса, то я за него рад, а меня оставьте в покое!