— Сесеу, ты бы лучше… — Нанду нервно почесал в затылке. — Одолжил бы мне немного денег, а то я совсем на мели. Бутерброд купить не на что.

Сесеу растерянно полез в карман брюк за бумажником. Только он раскрыл его и начал доставать купюру с высоким номиналом, как Нанду нетерпеливо выхватил деньги из его рук и побежал куда-то на пару с Режининьей.

— Спасибо, Сесеу! — крикнул он, не оборачиваясь. — Рад был видеть!

Сесеу так и остался стоять посреди аллеи с бумажником в руках. Он долго смотрел вслед другу, пока Мел не потрогала его за плечо.

— Сесеу, что с ними? Это… наркотики, да? — обеспокоенно спросила она.

— Мел… — Сесеу замялся. — В общем, если кратко, то да.

— Какой ужас! — ахнула Мел. — И давно это с Нанду?

— Нет, не очень давно, — парень неловко отводил взгляд и колебался, выкладывать историю целиком или нет. — Понимаешь, Мел, некоторое время назад мы с Нанду… Ну, покуривали травку, — он с тревогой наблюдал за ее реакцией, опасаясь, что Мел разочаруется в нем. — Ничего серьезного, просто баловство. Мы вовсе не собирались наркоманить. Однажды мама случайно нашла косячок, так это все и обнаружилось. Папа отвел нас с Телминьей в наркологическую клинику, чтобы мы выслушали истории наркоманов и алкоголиков. Мел, я… — Сесеу помрачнел. — Я ничего ужаснее в своей жизни не слышал. Я больше не прикасаюсь к травке, а вот у Нанду, кажется, дела похуже.

Мел, с большим вниманием выслушав его рассказ, воскликнула:

— Но мы не должны бросать Нанду в беде! Надо что-то делать!

— Например, что?

— Не знаю, — растерялась Мел. — Поговорить с донной Кларисси, рассказать ей обо всем. Ведь это же наверняка лечится!

— Да, но стоит недешево.

— Деньги — это ерунда! Я попрошу дедушку, он даст сколько угодно!

— Думаешь, сработает?.. — засомневался Сесеу.

— Должно сработать, — Мел вдохновилась. — И этой девушке тоже нужно помочь.

— А ей-то зачем?! Это ее выбор.

— Не выбор, Сесеу, болезнь. Может быть, она из бедной семьи, и за ее лечение некому заплатить.

Мел говорила с таким жаром и праведным возмущением, что Сесеу еле ее узнавал. Впрочем, это лишь добавляло ей очарования.

— Мел, ты настоящая добрая самаритянка, — улыбнулся парень.

— Сесеу, обещай, что мы сделаем все, что в наших силах!

Сесеу взял ее за руки и утвердительно кивнул.

***

Лукас был рад вернуться из больницы в родные пенаты. Ему вновь предстоял восстановительный послеоперационный период, но сейчас все было знакомым, привычным и уже не повергало в такое уныние, как в первый раз. Со временем человек привыкает ко всему. Человек — создание невероятно живучее.

— Как самочувствие, Лукас? — поинтересовалась Маиза.

— Все нормально, Маиза, спасибо, — улыбнулся больной.

Маиза, как обычно, выглядела безупречно. Стильные блузки и строгие брюки были неизменной частью ее повседневного домашнего гардероба, а аккуратная укладка и макияж настолько срослись с ее образом, что Лукасу иногда чудилось, будто она все время была такой.

Маиза села на свою половину кровати и положила руку на голень Лукаса.

— Ну вот, еще один маленький этап борьбы пройден, — деловито сказала она.

Лукас вдруг застыл с ошалелым выражением лица.

— Лукас? — встревожилась Маиза. — Лукас, все хорошо? Ты меня слышишь?!

Он зажмурился и помотал головой, словно пытаясь пробудиться ото сна. А затем открыл глаза и с улыбкой, в которой, казалось, была собрана вся радость этого мира, сообщил:

— Маиза! Я чувствую твою руку!

========== Часть 85 ==========

Погода в Белене располагала к пешей прогулке. С залива дул приятный свежий ветер, а солнце то и дело пряталось за белыми кучевыми облаками. Обширные клумбы на площади возле отеля сплошь были засажены цветами, из-за чего в воздухе витал сладковатый цветочный дух. Над ними возвышался бронзовый монумент одного из завоевателей Южной Америки верхом на коне.

— Таис приняла решение временно закрыть лавку, — говорила Жади, прогуливаясь на пару с Зейном вдоль деревьев, высаженных по периметру площади, — пока она не найдет кого-то, кто мог бы вместо Эрика договариваться с поставщиками, ездить за товаром и выполнять всю его работу. Она сказала, что вдвоем мы не потянем это дело, а ее отец уже стар. Мне придется искать другую работу. Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось, — она скорбно опустила голову. — Мне кажется, что все это дурной сон, какое-то чудовищное недоразумение.

— Что ты сейчас намерена делать, Жади? — Зейн, сложив руки за спиной, испытующе взглянул на спутницу.

— Не знаю, Зейн. Я что-нибудь придумаю. Теперь я уверена, что способна на многое — я доказала это себе и другим.

— Это только слова, Жади. Я так понял, что у тебя пока нет конкретного плана.

— Пока нет, — уязвленно ответила Жади, — но он скоро появится. Когда я хотела добиться развода с мужем, мне все вокруг твердили, что это полное безумие. Что я останусь без семьи, без дочери, без крыши над головой и без средств к существованию. И что же? — она усмехнулась. — Я уже несколько месяцев не поддерживаю связи ни с мужем, ни с семьей, а тем временем от голода не умерли ни я, ни моя дочь. Я могу работать, Зейн! У меня хорошо получается! Если бы в свое время мне дали выучиться и получить профессию, каких бы высот я уже могла достичь!

— Жади, — Зейн мягко улыбнулся, — я вовсе не сомневаюсь в тебе. Я лишь говорю, что тебе необходимо решить вопрос об опеке над дочерью.

— Ни в коем случае! — ответила Жади, сделав волевое выражение лица. — Мой муж навсегда отберет Хадижу, как только я появлюсь в поле его зрения.

— Почему ты так уверена в этом?

— О, Зейн, это очень долгая история. Ты не знаешь моего мужа, не знаешь, на что он может быть способен. Если я не хочу остаться без дочери, мне нельзя выходить с ним на связь.

— Но ты не сможешь вечно существовать на полулегальном положении, — возразил Зейн. — Я слышал, что у тебя проблемы с обучением Хадижи в школе. Можно прожить в бегах месяц, два, полгода, даже год, но рано или поздно придется разбираться с теми вопросами, решение которых ты сейчас откладываешь.

— Ладно, и что я, по-твоему, должна делать? — вспылила Жади.

— Жади, постой, — Зейн переменил тон, остановился и ласково взял ее за руки. — Тебе все-таки стоит мирно договориться с мужем. Я готов выступить посредником в этих переговорах.

— Зе-ейн! — Жади с большим удивлением посмотрела ему в глаза.

— Я же сказал, что ты можешь рассчитывать на любую мою помощь в любом деле. Я не могу… оставить тебя просто так, оставить наедине с твоей бедой. Жади, ты… — он сглотнул. — Ничего.

Она с горечью улыбнулась своей прекрасной улыбкой и прикрыла глаза.

— Ах, Зейн, если бы с ним было так просто договориться, меня бы сейчас здесь не было.

— Послушай, не все так плохо, как кажется! Саид…

Он застыл, с ужасом поняв, что проговорился. Даже великие сыщики совершают проколы, а влюбленные сыщики — тем более.

Зейн уже видел этот взгляд — гневный, разочарованный, прожигающий душу насквозь.

— Откуда ты знаешь его имя? — ледяным тоном спросила Жади, выдернув свои пальцы из его рук.

Зейн, уже успевший изучить взрывной и непримиримый характер марокканской красавицы, попытался ее успокоить:

— Жади, позволь все объяснить…

— Объяснить что? — перебила она его. — Что ты шпион Саида?!

— Я знаю, в это трудно поверить…

— Тогда почему? Почему ты еще не выдал меня ему?! Не потому ли, что захотел сам поиграть со мной, как с куклой? — едва не кричала Жади.

— Жади! Верь мне, я действительно приезжал в Рио-да-Серейя по делу Ренату и только! Меня наняла его девушка!

Жади рассмеялась напоказ, всем видом демонстрируя, что не верит ни единому слову.

— Я клянусь Пророком, небом, землей и всем, что в них, что я не искал тебя специально, Жади! — с жаром убеждал ее Зейн. — Это случайность, совпадение, один случай на миллион, но это правда!