— Энн… неужели я?

— Да, Лиара, — лицо послушницы округлилось в широкой улыбке, улыбке тёплой, полной неподдельной радости. На серых глазах проступили слёзы. — У тебя будет ребёнок.

Лиара вздрогнула. Мысли в её голове потеряли всякую упорядоченность. Всё происходившее с ней в прошлом, в один миг потеряло всякую значимость. Настоящее превратилось в красочную картинку, а будущее ставило преграды. В один единственный миг страх пропал из сердца девушки, позволив другим чувствам наполнить её изнутри. Как и очи собеседницы, глаза эльфийки наполнились влагой. Она прикрыла лицо ладонью, дабы не расплакаться, а другой рукой прижала к себе Кузу.

Анна присела чуть ближе, положив кожаную перчатку на фиолетовую щёку, и обняла Лиару. Эльфийка прижалась к послушнице, словно то была её кровная сестра — самая близкая душа на свете. Именно так оно и было в сие мгновение. Среди плачущих всхлипов послышался смешок. Ещё один и ещё — стороны собеседницы. Анна прижала Лиару ещё крепче. Лиара ответила улыбкой. Девушки смеялись и плакали одновременно.

— Вы это чего? — приоткрыв полотно навеса, поднял затёкшую бровь Лайм.

— Всё хорошо, — сквозь слёзы широко улыбнулась Лиара. — Давайте… давайте, приготовим чай?

Раннее утро ознаменовало конец пасмурной погоды. Солнце явилось на востоке, пробившись сквозь далёкие облака и одарив мир своим золотистым сиянием. Капли росы медленно испарялись с листьев, а бутоны цветов приветствовали дневное светило пестротой лепестков. Повсюду слышались трели птиц и жужжание шмелей в цветниках. Фауна ожила. Кучки воробьёв щебетали в густых ветвях одинокого дуба, ловко перепрыгивая с ветви на ветвь. Окутанная крохотными капельками паучья сеть, блестела лучами восходящего солнца. Мышка полёвка, укрывшаяся в тени широкого лопуха, умывала мордочку скопившейся внутри растения влагой. Вместе с мамой встречал рассвет и весь выводок её мышат.

Симфония лесных звуков сводила Лиару с ума, а аромат свежего воздуха, так сильно контрастировал на фоне затхлого духа темницы. Девушка покинула повозку, предварительно укрывшись плащом. Ей хотелось скинуть с себя одежду и пуститься в нагой танец среди зелёных колосьев травы, но всё это было риском, а более Лиара не могла рисковать, не имела на это права. Теперь она знала, что её жизнь более не принадлежит, и никогда не принадлежала лишь ей.

Анутан вытянул передние лапы, прогнул спину и широко зевнул, явив миру длинные тонкие клыки и шершавый язык, шумно спрыгнул на траву. Привыкший к стенам форта кот недоумевающе водил глазами по сторонам, по-кошачьи удивляясь чистоте дикой природы. Звуки, что так сильно радовали слух Лиары, наполнили и восприятие Антуана — эти и многие другие. Он более не чувствовал себя хозяином положения, осознавая, что местные «псы» не будут сидеть на цепях, а еда сама не полезет в рот. Но коту это нравилось. Он вновь чувствовал себя охотником, вновь чувствовал себя живым и настоящим. Весь мир теперь принадлежал ему, оставалось только предъявить свои права, и первым делом Антуан обозначил территорию, начав со скрипучего колеса повозки.

Спустя ещё несколько минут из повозки появился и третий путник. Это был тот самый человек, что всё минувшее время спал в углу. Плащ на его теле был мокр от протекающих капель, а лицо скрывал капюшон. Мужчина повернулся в пол-оборота, взглянул на Лиару и скинул с себя промокшую ткань.

— Сэр Гарри? — глядя на разбитое лицо юноши, удивилась эльфийка. — Так вот кто сопровождал нас всю дорогу?

— Леди Лиара… рад видеть вас невредимой, — голос его звучал взволнованно, а взгляд так и не коснулся лица Лиары.

— Значит, инквизитор всё же ошибся в тебе.

— Ошибся? — нахмурился Гарри, недоумевающе взглянув в глаза Лиары. — О чём это вы?

— Трост считал, что ты не расскажешь Виктору. Но ты не сбежал. Ты здесь, а значит рассказал.

— Значит, Стадеус назвал меня трусом? Нет, леди Лиара, я не трус. Глупец, но не трус. Командор, конечно, был в ярости. Удивляюсь, как он не снял мою голову с плеч. Хах! Представляете… он даже похвалил меня за честность.

Лицо Гарри искривилось в гримасе усилия от одного воспоминания о том, сколь мерзко он почувствовал себя в тот момент.

— Мой отец говорил, все совершают ошибки, но не все делают из них выводы.

— Впредь такого не повторится, — молодой страж опустил голову, поклонившись Лиаре, и отдал честь, прижав перебинтованный кулак к груди.

— Конечно, не повторится! — прошипел Лайм. — Негде больше этому повторяться! Доверился он инквизитору! Кретин! Думать надо!

Рыжебородый страж силой пихнул товарища в плечо, заставив отступить на шаг. Гарри тряхнуло, но он никак не ответил на выходку Лайма, ни физически, ни словесно. Лайм тут же стих, недовольно покачал головой и сосредоточил внимание на Лиаре.

— Кажется, распогодилось. Нужно расталкивать капитанов и возниц, готовить лошадей. Скоро в путь.

— Успеем ещё! — послышался звучный зевок Петро. — Капитаны пока одуплятся, ещё час пройдёт. Давай лучше завтрак сообразим, да костёр разведём. Поверь, так оно для всех лучше будет.

Мужчины развели костерок, к коему постепенно стягивались и прочие «изгнанники», для которых личность Лиары более не была секретом. Девушка, наконец, смогла облачиться в привычную зелёную накидку и прогуляться по окрестностям в поисках заварочных трав. Поиски увенчались успехом. По мере того, как аромат свежей похлёбки наполнял воздух, обитатели повозки стали выбираться на волю. Вскоре на улицу выбралась и Куза. Девчушка ловко перескочила через деревянный борт, приземлившись на четыре конечности. Антуан, что едва не сталь точкой её приземления, выпучил глаза и обзавёлся парой седых волос. Глаза девочки пробежались по окружающим, бросая немой вызов.

— Давай уже, топай! — неуклюже спускаясь с края повозки, пробурчал Петро. За дни, что Лиара провела в темнице, пара стражей успела неплохо сдружиться с ребёнком. — Видишь, пожилой человек спускается? Хе-хе.

— Всем доброе утро! — выстрелила девчушка и бросилась к Лиаре. Одним прыжком, она перескочила пару метров, едва не сбив девушку с ног, и повисла у неё на шее. — Попалась!

— Куза! — командным тоном, подобному тому, что исходил из уст настоятельницы, выстрелила Анна. — Это что такое?! Ты Лиару убить решила?!

— Всё в порядке! — ответила эльфийка несколько сдавленным голосом и сделала несколько оборотов вокруг себя, прежде чем отпустить Кузу.

— Кузе приснилось, что Лиара плакала, — попросив Лиару наклониться, прошептала орчиха. — Это же… был сон?

— Конечно. Мой руки и иди ко всем.

— Ох! Опять руки мой!

По всем заветам эльфийской культуры, Куза сделала глубокий вдох, приняв всей грудью аромат чая и сделала короткий глоток. Лиара чувствовала исходившие от девчушки эмоции — Куза напоминала ей воробышка, выпущенного из клетки на волю. Во всём окружении и даже в форте Карадан не было человека, что мог быть столь же счастлив, как маленькая орчиха в сей момент. Это читалось в её мимике, в её жестах и словах, как и лёгкая нотка тоски, поселившаяся в детском сердце после расставания с командором Фарбруком.

«Интересно, как дела у Виктора?» — вновь подумала Лиара. На деле, ещё с прошлой ночи этот человек и его судьба не выходили из её головы.

— Эй, Куз? — отрывая зубами кусок ржаного хлеба, окликнул девочку Лайм. — Говорят, командор тебе подарок сделал?

На юном лице появилась хищная улыбка. Рыжебородый не успел и моргнуть, как раздался короткий щелчок и перед его лицом возник клинок, сияющий лучами восхода. Это был короткий обоюдоострый меч длинною клинка не более полуметра, резной рукоятью для одноручного хвата и дугообразной гардой загнутой в направлении клинка. Габариты оружия исключали возможность для нанесения тяжёлых ударов, даже несмотря на острую заточку, однако идеально подходили для юной фехтовальщицы в лице Кузы. Клинок не был нов, но судя по ухоженному состоянию, предыдущий владелец с трепетом относился к своему оружию.