Но эти жуткие гематомы и ссадины.

— Мне всегда казалось, что БДСМ практикуют по взаимному согласию, — протянул Парламентер, прикончив второй стакан.

— Что-то не так? — Маршал наблюдал за ним, сложив руки на груди.

— Ре не похож на того, кто может согласиться на подобные издевательства, — парень помрачнел, перед его глазами снова всплыла та жуткая картина. Он и разозлился-то тогда на то, что, как он думал, Ре сам дал согласие на такого рода связь, но позже все-таки одумался и по просветлении осознал, что сам же себе не верит.

— Его никто и не спрашивал, — честно ответил Георгий.

— Тогда почему? — Зам покривил полные губы, отводя взгляд.

— Когда-нибудь поймешь сам.

— Если ты сейчас собрался делать с ним это, то не надо, — пропустив мимо ушей очередной «жизовый» совет от старшего брата, Парламентер чуть подался вперед, опустив ноги на пол.

— Конечно, ты же у нас душа нежная, ранимая, — мужчина хмыкнул. — Вот только не заливай мне о том, что не переносишь насилия, это уже будет даже не смешно.

— Если ты считаешь, что я делаю это ради своего удовольствия, то ошибаешься. Если у меня есть возможность не причинять человеку вред, я не причиняю.

— Добрячок какой вырос, смотрите-ка, — Маршал снова вытащил из кармана телефон и, поднеся его к губам, быстро произнес:

— Заходи.

Дверь медленно открылась.

***

Ре заглянул в небольшую довольно опрятно убранную ванну и прикрыл за собой деревянную, облупившуюся белой краской дверь. Из-под ее толстого слоя проглядывал еще один слой с белой, под ней слой синей, а на сколе синей виднелся кусочек темно-зеленой.

Пару секунд, пытаясь отвлечься от смешанных тяжелых и не очень мыслей, парень задумчиво поковырял ногтем отколупывающиеся пласты краски. Он дышал, размеренно и глубоко, пытаясь справиться со своей первостепенной проблемой хотя бы напускным спокойствием. Безусловно это не работало, так как никакой в мире дзен не поможет тебе справиться с упирающимся в тесные джинсы стояком.

Ре чертыхнулся, закусывая губу, пальцами осторожно касаясь своего вставшего члена сквозь ткань. Да что же это такое. Это же был всего лишь поцелуй.

Опять поцелуй… это повторилось.

Парень осторожно присел на край ванной. С этим было нужно что-то делать. Чертов Порох, чертов Парламентер. Это какой сволочью нужно человеку быть, чтобы так легко возбуждать другого даже через несколько лет… и причем без всякого на это согласия, черт возьми.

Он тяжело хрипло выдохнул, сдавив орган сквозь плотную джинсу. Это уже становится просто смешным. Из-за боли, убивавшей всякое возбуждение, Ре совершенно отвык от этого чувства без примеси афродизиака или еще какого средства, которыми так любил баловаться его мучитель.

Парень быстро справился с пуговицей и молнией, от приятного чувства невольно сводя худые острые колени и опуская голову. Он облизнул губы, ощущая, как его дыхание постепенно все же тяжелеет и учащается. В такие редкие секунды Ре ощущал себя беззащитно, почти робко, совершенно не понимая, что нужно его телу. Когда-то давно он намеренно этим интересовался, однако с тех пор как попал под око «Большого Брата» с подобными вещами завязал, чтобы не давать Маршалу поводов для язвительных шуточек, которые использовались им для его публичного унижения. Такое поведение Георгия парня уже давно не только не смущало, но и даже не задевало.

Ре сдавленно простонал сквозь зубы, обхватывая возбужденный орган ладонью. Ему было стыдно от самого себя, он все еще не мог избавиться от ощущения, будто за ним постоянно следят. Не то чтобы такие физиологические реакции казались ему чем-то неестественным, наоборот — против природы не попрешь. Просто одним делом было рассуждать об этом отстраненно, как о фактаже, наборе определенных данных и другим — ощущать это на практике. Как будто совсем разные вещи ей-богу…

В дверь слегка побарабанили пальцами.

— У тебя там все в порядке? — судя по звуку, Парламентер привалился к стене спиной, дожидаясь ответа.

— Да, — парень ответил не сразу, на секунду задумавшись о том, а все ли нормально на самом деле. — Все нормально, — он снова судорожно втянул воздух носом, поджимая губы и запрокидывая голову назад.

«Какой же я все-таки мерзкий…»

У Ре было слишком чувствительное тело, поэтому, если ему причиняли боль, то она казалась ему дикой, если ему было приятно, то ему казалось, что он буквально плавится от захлестывающих ощущений.

Его лицо покривилось, будто бы от боли в тот момент, как по телу прошла легкая, но ощутимая дрожь.

— Уверен? — насмешливо переспросили за дверью. — Может, помощь нужна? — чужой голос откровенно издевался.

— Иди ты… — парень не сдержал шумный выдох.

— Как интересно. Ну, я тут подожду, ладно? — Порох громко пошкрябал по дереву ногтями, не делая никаких попыток зайти, хотя дверь в ванную была открыта. — Только не увлекайся, а то…

— Да замолчи т… — Ре, едва приглушил стон, когда, кончая, мелко задрожав, вцепился той же рукой в бортик. Он удивленно уставился в пространство перед собой, ощущая, как ослабшее тело буквально трясет.

Парень непослушной рукой застегнул свои брюки и медленно съехал на пол, утыкаясь лбом в колени.

— Идиот, — едва слышно выдохнул он.

========== 5 глава ==========

2 года назад

Ре неловко замер, едва дверь за его спиной захлопнулась. Маршал в некоторых случаях не считал нужным докладывать ему, зачем именно он куда-либо его приглашал, поэтому теперь парень напряженно переводил взгляд с Георгия на Зама, на интуитивном уровне ощущая… страх? Кажется, это был именно он. Неужели Зам решил подстроить очередную гадость?

Неужели ему совсем не живется без всего этого дерьма… а ведь Маршал и рад был этим гадостям потворствовать. Он давно заметил странные взаимоотношения этих двоих и, видимо, предполагал, что таким образом сможет раскалить атмосферу до состояния ада. Правда, ад он готовил далеко не для себя, а для Ре. Он уже давно искал его предел, прощупывал все больные места, бил сильно, ломал другого человека, как хотел.

— Зачем? — коротко произнес парень, уперев взгляд в пол.

— Появился еще повод тобой распорядиться по своему усмотрению, конечно, — Маршал отложил телефон на стол. — Ты же все мне позволишь, не так ли?

Не поднимая головы, Ре распахнул глаза. По его спине пробежался холодок, он промолчал.

Зам болезненно поморщился. Не этого он хотел. Ощущение собственной жгучей вины подогрело его интерес к наличествующему алкоголю. Потом будет больно и стыдно, но ведь его тайное желание исполнится.

Только какой от этого толк, если это удовольствие будет стоить ему так дорого?

Он хотел не так.

«А теперь, — Парламентер сделал глубокий вдох, так как сердце стучало где-то в глотке, — покажи, какая ты скотина, Зам, покажи».

— Ты так и не научил его отвечать на свои вопросы? — он повел бровью, ощущая сильное волнение.

«Я видел тебя во всех. В лицах всех тех поблядок, которые под меня ложились, в каждом чертовом сне…»

— Иногда молчание — самый красноречивый ответ, — Георгий подошел к юноше, грубо поднимая его лицо за подбородок, открывая свету лихорадочный румянец чужих скул. — Как интересно… Парламентер, что же ты с ним тогда сделал?

— Сколько еще раз тебе повторять, что между нами ничего не было?!

— Ре? — Маршал ухмыльнулся.

Едва услышав последние слова Зама, юноша дернулся, вырываясь из чужой стальной хватки, и уперся спиной в дверь, загнанно смотря в пол.

— А вот он так не считает, — мужчина повернулся к брату лицом, небрежно указывая на своего «питомца» большим пальцем. — И как мне это понимать? — Георгий издевался. — Один из вас меня обманывает, но по своей доброте душевной я просто проигнорирую это в первый и последний раз.

У Зама дёрнулась бровь. Он знал, как никто другой, как именно его брат любит «прощать» других людей, поэтому невольно напрягся.