— Маршал…

— Тебя для него больше не существует, — мужчина пожал плечами. — И я бы для начала посоветовал с меня слезть. Пожалуйста.

Вместо ответа Ре молча сдернул с его лица платок:

— И все-таки это ты, — прошептал он, стиснув влажными холодными пальцами черную ткань.

— И все-таки это я, Ре, — лицо Пороха с правой стороны украшал отвратительный крупный шрам, а щеку до выступающей скулы покрывал приличных размеров заживший темный ожог. — Удивительно, что ты до сих пор не мог этого понять.

— Мог, — парень слегка сконфузился, отодвигаясь назад, освобождая чужие руки. — Просто твои глаза…

— М?

— Взгляд другой. Я не мог поверить, — он склонил голову. Длинные черные пряди скрыли его задумчивое красивое лицо. Ре поджал тонкие бескровные губы и провел по своим волосам ладонью, отбрасывая их назад.

— Два года прошло, — взгляд Пороха скользнул по чужому телу. — Теперь мы свободны.

— Только, какой ценой…

— Еще раз так сделай, мне понравилось, — он шутливо подкинул бедра, на что бледное, ничего не выражающее лицо Ре вдруг залилось краской. Он даже не стал переспрашивать, что именно ему нужно повторить, просто попытался молча улизнуть, но его остановили. — Погоди, — Порох сел, буквально сталкиваясь нос к носу со своим оторопевшим ссутулившимся гостем.

Парень удивленно распахнул глаза, когда его притянули к себе, довольно сильно склонив его голову вниз, чтобы дотянуться, беспардонно, почти грубо завладевая его губами, пользуясь чужим замешательством, проталкивая в приоткрытый рот теплый влажный язык.

Ре, отстранившись, снова немного сдвинулся назад, с тихим стоном упираясь в чужую грудь ладонью:

— Каким дурным был, таким и остался, — но он вздрогнул, когда, разорвав поцелуй, его молча крепко прижали к себе, ткнувшись лбом в худощавое плечо.

— Я скучал, — Порох сильнее сдавил парня, растерянно смотрящего перед собой, в объятиях. — Ты нужен мне.

— В качестве подстилки? — Ре беззлобно фыркнул, смотря в сторону.

— И кто из нас еще дурной-то, — проворчали ему в ключицу.

Парень взволнованно поерзал:

— Отпустишь? — ощутив что-то неладное, он лишь тяжело вздохнул. — Ванная у тебя где?

Порох послушно отпустил его, откинувшись назад, опираясь на локти, взглядом следя за тем, как Ре осторожно поднимается на ноги, слегка пошатываясь.

— Прямо по коридору, первая дверь налево, — осклабился хозяин квартиры.

***

2 года назад

— Погоди-погоди… — Зам отступил на шаг назад. Его сосредоточенный мрачный взгляд остановился на лице Георгия.

— Я буду ждать столько, сколько тебе понадобится, — Маршал, подцепив большим пальцем карман своих брюк, присел на край стола, что-то быстро набирая на своем телефоне. — Только думай быстрее.

— Подожди. Ты предлагаешь мне что? — парень тряхнул головой и на секунду зажмурился. — Ты вообще… нормальный?

— А вот так я с собой разговаривать не разрешаю, — так же флегматично протянул мужчина, не отрываясь от экрана.

— Но… я думал, что вы…

— Что мы что? — его голос угрожающе понизился.

— Неважно, — Зам прикрыл глаза.

— Ты слишком лояльный, — Маршал пожал плечами. — Тебе не хватает сдержанности и жесткости.

— И жестокости, так? — издевательским тоном почти прорычал парень, нервно закуривая, глубоко затягиваясь.

— И ее тоже, — размеренно кивнул Георгий. Его низкий грудной голос был спокойным и ровным. — Тебе не хватает стали.

— Стой-стой-стой, — Зам вскочил, зло отпихнув ногой стул, его рыжие всклокоченные короткие волосы торчали в разные стороны и были еще влажными после душа. Черная футболка с эмблемкой какого-то рандомного футбольного клуба на груди была частично небрежно заправлена за пояс джинс.

— Ты хочешь мне снова начать травить байки о том, как жутко тебя боятся клерки, Парламентер? — Маршал приподнял брови, кинув скорый взгляд на парня. — Ну-ну.

— Не пытайся сделать из меня — себя.

— Мне все еще кажется, что имя Зам подходит тебе намного больше, — проигнорировал чужой выпад мужчина.

— Потому что оно обозначает меня как твоего подчиненного, черт возьми!

— Потому что оно короче. И хватит курить всякую дрянь, — Георгий, не глядя, пододвинул к краю стола коробку сигар. — А то загнешься раньше времени. Потом поминай, как звали.

— Дай мне хотя бы курить то, что хочу я, окей? — Парламентер опустился в мягкое черное кожаной кресло и закинул ноги на его подлокотник.

— Наше дело — предложить, ваше дело — отказаться, — снова этот флегматичный тон занятого человека. — Если бы не я, то…

— То что? — парень запрокинул голову назад и выпустил колечко дыма.

— Ты знаешь, о чем этот разговор. Я не хочу повторяться, — Маршал усмехнулся, краем глаза заметив, как Зам выученным, наработанным до автоматизма жестом показывает ему средний палец. — Ты подумал над моим предложением?

— Ответ «нет», как я понял…

— Не принимается. От тебя тем более.

Парень покривился, словно от боли, закрывая глаза.

— Значит слушай сюда, маленькая гнида, — быстрым шагом Георгий подошел к Парламентеру и уперся в подлокотник свободной от телефона рукой. — Я знаю, что ты провернул в мое отсутствие, так что хватит пудрить мне мозги, делая вид, что не сечешь, информацию о чем я сейчас вдалбливаю в твой маленький атрофированный мозг.

Зам удивленно изогнул бровь, но решил не перебивать во избежание веселой поездки в травмпункт и обратно, какие случались у него с периодичностью в месяц-два.

— Мне глубоко плевать, с кем будет спать этот говнюк, когда мне надоест, если на тот момент все-таки останется жив, но, пока он мой, я не позволю никому даже касаться его без моего на это позволения.

— И при этом ты, — Зам небрежно указал пальцем на Маршала. — Предлагаешь мне… хотя, нет, не предлагаешь… ты приказываешь мне… — он нервно хохотнул — хотя хотелось рычать от злости — постепенно теряя всякую надежду вразумить этого слетевшего с катушек психа. — Да ты больной, братец.

— Мне казалось, в прошлый раз мы все уяснили, — полувопросительным тоном, понизив голос, проговорил Маршал. — Не забывай о том, что мы с тобой не просто братья и коллеги, мы с тобой друзья, но, если ты — сука — еще хоть раз сделаешь то немногое, что я тебе запрещаю, хотя бы один раз, то, обещаю, я лично буду бить тебя тем самым током, которым ты развлекаешься с нашими несговорчивыми клиентами. Если надо будет — убью.

Зам поджал губы, зло сверля взглядом чужое лицо.

— Наши разногласия — не повод вступать в конфликты, — Георгий отстранился и подошел к столу, наливая полный стакан виски. Он протянул его Парламентеру. — Пей. Потом ты сделаешь то, что нужно мне, а пока расслабься. Не в первый раз… не понимаю, с чего бы ты так взвелся из-за этой темы.

Зам в пару крупных глотков осушил стакан.

«И правда, почему же…»

Парень постепенно успокаивался, но стоило ему только представить, как Ре и Маршал… в его душе мерзко что-то сворачивалось в один большой склизкий комок. Ему становилось так паршиво, что он не знал, куда себя от этого деть. Куда можно деть себя… от себя же? Он готов был взвыть от этого мерзкого темного чувства. Почему-то именно Ре. Именно он достался именно Георгию. Причем официально они состояли в отношениях, однако все отношения их были в том, что Маршал издевался над Ре, Ре стоически это терпел, а Парламентер старался оградить себя от любой информации об их связях.

— Налей еще, — парень сжал пальцами переносицу. В свои чертовы двадцать четыре он успел побывать в нескольких самых горячих задницах мира, дослужился до высокого звания, получил с десяток медалей, освоил разного рода оружие, управлял танками и сбивал ракетами с земли чужие вертолеты, окопался в своем взводе в качестве подрывника и работал со взрывчаткой, но, мать его, теперь буквально сгорал изнутри от дикой животной ревности. То есть из-за какой-то фигни не мог ни есть, ни спать. А после открывшегося ему зрелища в тот день, когда он пришел к Ре с ключом, Зам вообще думал, сойдет с ума. Лучше бы он этого всего не знал. Жил бы себе относительно спокойно, потихоньку ревновал…