Эндрю плавно поворачивается к нему.

— Я не знаю, что мы можем ему сказать, что ты можешь ему сказать. Намекнуть, что все в порядке?

Эндрю неподвижно смотрит ему в глаза, и это завораживает.

— Он должен знать, что я жив.

Нил лишь вопросительно наклоняет голову.

— У нас была договоренность. Программа, которая отправит письмо другому, если вручную не отменять команду раз в три дня.

— Он не получил письма.

— Нет.

Нил выдыхает.

— Стюарт показал мне видео с Мэттом.

— Ты перестал винить себя во всех смертных грехах?

— Технически, это только моя вина… — он замолкает, когда Эндрю берет его за руку, чтобы прижать к своей щеке.

— Технически, это вина тех, кто хотел тебя убить.

— Ну вот видишь, я там тоже фигурирую.

Они замолкают, когда Стюарт торжественно выносит Шона, завернутого в новую пижаму и со смешными кошачьими ушками, купленными сегодня в парке.

— Котик! — говорит Шон.

— Котик, — повторяет Нил. Они так и смогли забрать котика, и кажется, это отличный предлог спросить об этом Аарона.

Стюарт уезжает на следующий день, сделав примерно миллион фотографий Шона и Нила, и даже уговорив их сделать вместе семейный портрет.

***

Несмотря на то, что график течек есть буквально в каждом календаре в доме плюс на трех смартфонах и двух рабочих календарях, Нил все равно умудряется забыть о ней. Он чувствует, что у него поднялась температура, что есть небольшая слабость, и хочется немного полежать.

Никто из них — уже, спустя столько времени — не страдает резкими вспышками страсти, как бывало на первых порах.

это скорее нечто домашне-ленивое. Рико и Эндрю берут внеочередной отпуск, они затариваются понятной и простой едой, сейчас стали брать няню, которая могла бы дополнительно гулять с Шоном. И кажется, что все запланировано, но Нил все равно пьет таблетки от температуры, и просит не подходить к нему близко, потому что он приболел.

Поэтому когда он просыпается, охваченный жаром и болью в животе, он лишь надеется, что никого не заразит. Эндрю кладет ему на голову холодное полотенце, Рико медленно целует за ухом, Нил протяжно стонет, и как обычно, только сейчас понимает.

— Как вы всегда знаете раньше меня?

— Ты пахнешь как клубничное мороженое, — Эндрю облизывается жарко целуя его в губы.

— И ты перенес половину наших вещей в спальню, чтобы спрятаться в них, как в норе.

— Оу, — Нил завороженно смотрит, как Рико достает из тумбочки пачку презервативов.

Они много раз обсуждали появление второго ребенка. Если первый был подарком судьбы, то со вторым хотелось сделать все планомерно. Как взрослые: сдать анализы, попить витамины. Года через два.

Тянущая боль растекается по всему телу, и Нилу сейчас слишком мало всего — поцелуев, объятий и нежных поглаживаний. Он хочет полностью раствориться в ощущениях, без остатка и без осознания происходящего. Но он ответственный родитель:

— Шон?

— Спит, радионяня работает, просто няня придет утром, — отчитывается Рико, снимая наконец рубашку.

Нил завороженно смотрит за действиями обоих альф. Он не должен удивляться, но каждый раз удивляется — насколько ему повезло.

— Вы выглядите богически.

— Не думаю, что это настоящее слово, — Эндрю помогает ему скинуть с себя остатки одежды.

— Очень красивые, — Нил целует их по очереди, — самые красивые. Мои.

Комментарий к +2

будет еще мааааленькая +3

========== +3 ==========

— Роджер?

— Серьезно? Мы что, пираты? — Нил вписывает еще одно имя в лист, только чтобы еще раз зачеркнуть.

— Стефан? — Рико не сдается и водит пальцем по планшету с новым списком.

— Было, — флегматично добавляет Эндрю, помогая Шону собирать игрушки в гостиной.

— Алекс?

— Было, — одновременно с Эндрю добавляет Нил.

— Крис? Что серьезно? Тоже было? — Рико как будто разочарован. — Нил, ребенок не виноват, что ты перепробовал почти все имена на свете. Еще немного и мы пойдем по иностранным. Кстати, как насчет японского? Кио?

Шон смеется. Он считает, что бить Эндрю кубиками — самое веселое в мире занятие:

— Па, мне нужен красный кубик, подай? — говорит он и кидает красный кубик как можно дальше. Они уже активно изучают цифры, но Шон упорно не хочет продвигаться выше 19, поэтому откидывает цифру “2”, чтобы не считать от 20 и выше. Еще он очень любит, когда Эндрю сдвигает брови, потому что знает, что тот не сможет злиться долго, и будет смешно бороться сам с собой: хмуриться и улыбаться одновременно.

Эндрю, по привычке, хмурится, прежде чем разгадать коварный план Шона

— Кио! — громко выкрикивает Шон.

— Вот, смотрите, ему нравится, — Рико следит, чтобы Нил добавил еще одно имя, и грустит, когда тот его вычеркивает. — Нет? Макото?

Нил стонет, но не отрицает такого варианта:

— Может, что-то попроще? Типа, Эван? Гарри? Пусть победит Волан-де-Морта и все зло на свете.

Эндрю шипит и закрывает Шону уши:

— Тшш, он еще не досмотрел.

Рико в ответ переходит на шепот:

— Ты думаешь, он рассматривает вариант, в котором Гарри не победит?

Эндрю еще раз шипит на него:

— Он верит в единорогов, не мешай ему верить в чудо.

Шон лишь продолжает смеяться. У него новая игра — он хочет залезть Эндрю под толстовку, чтобы повиснуть на нем, как маленькая коала.

— Ладно. Итан?

Нил и Эндрю несколько мгновений переглядываются, прежде чем первый произносит:

— В принципе, не так уж и плохо. Не знаю ни одного плохого Итана. Эндрю?

— Да.

— Итак, у нас есть лидер. Второе имя?

— Ооо, нет. Давайте просто ужинать, — Нил перехватывает Шона, который с разбегу прыгает к нему на колени. — И потом мы пойдем спать, да?

— Не хочу спать, — Шон, слава богу, перерос кризис трех лет, но теперь его поведение колеблется от идеального послушания, когда он остается наедине с Эндрю, до самого капризного ребенка в мире, когда Рико за главного. Сегодня он пытается найти баланс, но на ручках можно и похныкать.

— Конечно, не хочешь. И я не хочу, но посмотри, как папа устал, — Нил показывает на Рико, который картинно зевает. — И ради папы мы ляжем спать пораньше, хорошо?

— Хорошоооо.

Ужин проходит в привычном формате: хотя Шон уже уверенно ест сам, он не упускает момента измазаться пюре, чтобы Рико лишний раз ему помог.

— А когда появится братик?

— Как раз после Рождества, — Эндрю пытается имитировать радостный тон Шона, но получается так наигранно, что Рико начинает хихикать. — Ты помнишь, что на Рождество приедет дядя Аарон и дядя Ники?

— Да. Один как ты, а второй слишком громкий.

За пять лет Шон, стараниями Эндрю, научился говорить только правду, что сильно облегчило процесс воспитания. Даже когда он ударил кого-то на детской площадке, признался в этом сразу же, чем, возможно, сохранил жизнь папаше пострадавшего ребенка.

Он уже видел Аарона и Кевина по видеосвязи, и сейчас они готовятся принять их у себя вместе с Ники и Джастином. Рико воспринимает это как вызов. Они никогда не устраивают званых ужинов — только посиделки во дворе, поэтому в этом году Рождество будет праздноваться с особым масштабом.

— Очень точно подмечено! Шон, ты уже выбрал костюм? — Рико вытирает его салфеткой.

— Нет. Я хотел с кисой, но не было с кисой.

— Это потому что нам нужен костюм — деловой костюм — для праздников и торжеств, а не детский костюм. Ты же уже взрослый понимаешь? — Рико воинственно размахивает руками, пока Эндрю не пинает его ногой под стулом.

— Ему пять. Он ребенок и будет ребенком, сколько захочет, — он говорит сквозь зубы.

— Да, никакого давления, — Нил тоже слегка подпинывает его. — Па, ты поможешь найти костюм с котиками?

“Па” — это Эндрю, “папа” — это Рико, и “ну пааааап” — это Нил. Очень удобно. Шон сам определил, к кому он обращается, когда оба других отца уже сказали нет (Нил), к кому он обращается, когда что-то натворил, и тот точно поможет ему скрыть улики (Рико), и к кому можно запрыгнуть на колени и расплакаться без осуждения (Эндрю).