— Тогда он может отправить омегу куда-нибудь в Россию и молиться, что Ичиро не переносит холод.

— Эндрю, пожалуйста…

— Я уже говорил, чтобы ты не произносил этого слова.

Кевин смотрит на него разочарованно и как-то безнадежно. Видимо, его чувства к Рико все еще перекрывают весь ужас последних лет (на самом деле, всех лет его жизни). Он переводит взгляд на отца, но тот лишь разводит руками.

— Кевин, — Ваймак словно извиняется, — это слишком большой риск. Если у Рико не получится убрать брата, нам всем крышка.

Кевин понимает, Эндрю видит это глубокое чувство страха в его глазах. Бета достает телефон и отправляет сообщение. Ответ приходит меньше чем через минуту.

— Он согласен.

Тупые чувства. Тупые инстинкты делают из Рико безвольную тряпку, и на секунду Эндрю даже его жаль. Это ужасно — быть настолько ведомым, настолько не контролировать себя. Нет, он готов рисковать собой — и делал это не раз — ради семьи, ради Ники, Аарона, даже Ваймака, но он всегда полностью отдавал себе отчет в каждом действии. Эндрю боится даже представить, что его собственные границы и убеждения могут пасть от одного запаха, одного взгляда, от одного знания о том, что у него есть пара. Лучше всю жизнь быть одному, никогда не впадая в отчаяние от страха потерять истинного, чем зависеть от кого-то, доверять кому-то больше, чем себе.

— Когда и где?

***

Они договорились, что омегу привезет Жан. Как раз дорогу знает. Встреча на границе города, естественно, ночью, естественно, без лишних глаз. Эндрю решил отправить омегу на одну из квартир, где периодически отсиживался между делами, в моменты, когда ему нужно было побыть одному, о которой знал только Аарон. Теперь узнает еще один человек.

Кевин, Аарон и Ники едут с ним, Кевин скорее из чувства долга, Аарону просто любопытно (или он хочет еще чуть больше времени, чтобы побесить Кевина), а Ники заявил, что он непременно должен присутствовать, подбодрить омегу, которого разлучили с истинным. Когда он озвучивает свои намерения в Мазерати, Кевин давится водой.

— Эм, Ники, тебе нужно попридержать свое дружелюбие. Нат не знает про истинность.

Эндрю в секунде от того, чтобы ударить по тормозам.

— Что значит, он не знает?

— Я не знаю, но он не чувствует Рико, не понимает, что они пара.

— Значит, они не пара, — Ники в ярости. Теперь они все участвуют в похищении свободного омеги, что существенно меняет дело.

— У него не было нормальных течек. Он слабо различает запахи. Но Рико делал анализ крови, и точно уверен, что они пара.

Эндрю матерится сквозь зубы. Проблемный омега. Проблемный омега, за которым охотится Мясник, Ичиро и, отчасти, сам Рико. Надо было просить больше.

Когда они спустя всего двадцать минут доезжают до точки, Жан уже ждет. Он выглядит хуево, темные круги под глазами, сильно похудел, одна рука перебинтована. Ну, и пара свежих порезов.

— Привет, сладкая французская булочка, — Эндрю привычно не вкладывает в голос никаких эмоций, но тело странным образом не слушается и замирает. Он словно каменеет, не понимая, в чем причина.

Жан не реагирует, в упор смотрит на Кевина, который явно выглядит лучше. Эбби откармливает его за все года, проведенные у Морияма, а Ваймак старается не нагружать делами. Теперь он занимается только недвижимостью, что явно помогает успокоению нервов и совести.

Жан молча протягивает папку с новыми документами. Эндрю приходится подойти ближе, и все его тело, все его инстинкты кричат об опасности. Ему кажется, что сделать сейчас просто вздох — равносильно самоубийству. Он на автомате задерживает дыхание.

Жан все также молча обходит машину, открывает багажник и достает небольшую дорожную сумку через плечо. Негусто для омеги: где же гора шмоток, украшений, косметики и духов. Эндрю почти догадывается, что будет дальше, но не хочет себе признаваться. Никто наверняка не заметил его оцепенения, и есть последний шанс уйти. Уйти прямо сейчас, просто развернуться и уехать, лучше сразу из штата, потом можно будет написать остальным, что появились неотложные дела.

Никто не обращает на него внимания. Жан подходит к задней двери и открывает ее. Худой невысокий парнишка, с нелепо торчащими рыжими волосами, чуть выше самого Эндрю нехотя вылезает наружу, перехватывает сумку и поворачивается к ним. У него слишком синие глаза, слишком потерянный взгляд. Эндрю почти кожей ощущает его страх, давящее чувство в груди разрастается, инстинкты кричат подойти как можно ближе, но он не двигается.

Слова Ники про истинность отбойным молотком бьют где-то по вискам. Ники был прав.

Эндрю перестает дышать.

========== Глава 4. ==========

Натаниэль уже привык к тому, что его понимание происходящего немного отстает от самого происходящего. Вот и сейчас, он стоит, три пары незнакомых глаз смотрят на него в упор, но смотрят с совершенно разными эмоциями. За годы бегства он почти научился считывать тончайшие изменения мимики и сопоставлять их с тем, что испытывает человек. Точнее, он думал, что научился.

Рико заставил его усомниться в своей экспертности.

Когда они только встретились на заправке, первое, о чем подумал Нат — бежать. Глаза Рико горели странным оттенком красного, его пальцы слегка дрожали, а рот расплылся в такой хищной улыбке, что Нат был уверен, что его убьют примерно в течение часа. Но этого не произошло. Рико лишь схватил его за руку, не дав сбежать, а потом слишком сильно обнял и стоял, обнюхивая несколько минут. Потом выдохнул, ослабил хватку, и легонько провел по волосам.

Несмотря на всю двусмысленность (ладно, многосмысленность — Нат видел больше чем два варианта развития событий, но среди них не было правильного) ситуации, Рико ничего ему не сделал. Он лишь бережно завернул его в свою куртку, отвез в какой-то огромный дом и оставил там с Жаном. Кевин, которого Нат тоже узнал, выглядел взбешенным. Только спустя пару дней стало понятно, почему — теперь Рико стал намного меньше времени проводить с бетой, хотя они были парой.

Как именно они были парой и, главное, почему перестали, Нат тоже не понимал. Рико оставался в доме слишком часто, постоянно случайно прикасаясь к нему, и тут омегу ждало самое внезапное открытие: его не раздражали и тем более не пугали эти прикосновения. Он спокойно спал с альфой в обнимку, успокаивался каждый раз, когда тот подходил ближе — словно аура Рико накрывала его с головой и могла скрыть от всех опасностей мира.

Натаниэль знал об отношениях альф и омег достаточно посредственно: мама была бетой, секспросвет от нее заключался в истеричном закупе подавителей, которые, видимо, были не слишком качественными. Течка у Ната была один раз — лет в 14, когда он трое суток просидел в бесхозном гараже, искусав себе руки до крови и сильно порезав живот. Ад. Это был сущий ад. Хотелось умереть, желательно, где-нибудь во льдах, потому что тело горело так, как будто кожа плавилась прямо на нем.

Он не мог точно ответить себе, что он думает о Рико. С одной стороны, он знал о его темной стороне, что не особо скрывалось в последние месяцы, когда Жан “переехал” в подвал. С другой, Рико никогда не проявлял агрессию по отношению к нему. Ни когда Нат орал, что устал сидеть взаперти и кидал в альфу ножи, ни когда объявил голодовку и хотел сбежать: Рико методично раз за разом объяснял, что в доме ему правда будет безопаснее. И Нат верил.

Он помнил, как еще в детстве, еще до того, как они с мамой отправились в увлекательное путешествие по десятку штатов, он случайно разбил старинную вазу Кенго и в панике спрятался в шкаф. Тогда Рико взял вину на себя, а потом долго успокаивал плачущего мелкого Ната, гладя по голове.

И все же его реакция на Рико не поддавалась логике. Нат должен его бояться. Бояться, что альфа сдаст его отцу, бояться, что сделает ему больно, что сможет задушить одной рукой. Но вместо этого раз за разом приходило только ощущение безопасности, странного комфорта и какого-то очень-очень-очень глубоко скрытого желания подчиниться. Угодить.