Михаэль Райшель
С 1 января 1995 года «Hannover Rück» становится мажоритарным акционером «Eisen und Stahl Rück“.
После скоропостижной смерти Михаэля Райшеля весной 1995 года общество нуждалось в новом генеральном директоре, который мог бы привнести свежие идеи в развитие перестраховочной и инвестиционной политики.
1 января 1996 года Главным исполнительным директором общества назначается Вильгельм Целлер (Wilhelm Zeller). Ранее он долгие годы являлся членом правления исполнительных директоров Кёльнского перестраховочного общества. Его приход ознаменовал новую эпоху в истории «Hannover Rück».
Первым решением В. Целлера было покончить с совместным андеррайтингом, существовавшим между «Hannover Rück» и «Eisen und Stahl Rück“ и перераспределить перестраховочную деятельность. В том же 1996 году компания «Eisen und Stahl Rückversicherung-AG“ вливается в «Hannover Rückversicherungsgruppe», при этом происходит реструктуризация всей группы: теперь «Hannover Rück» отвечает за международные рынки, а «Eisen und Stahl Rück“ получает исключительные обязательства по внутреннему рынку Германии.
Вильгельм Целлер
Путем ретроцессий оба перестраховщика все же участвуют на взаимной основе в международном и немецком бизнесе. Так, «Hannover Rück» изначально принимает 70% ретроцесионного портфеля, подписанного со стороны «Eisen und Stahl Rück“ при условии, что он не связан с прямыми операциями обеих акционерных компаний. В свою очередь, «Eisen und Stahl Rück“ принимает 20% немецкого и международного портфелей «Hannover Rück» путем ретроцессии.
В. Целлер также принимает новый подход, когда речь заходит о названии «Eisen und Stahl Rück“: на современном перестраховочном ландшафте оно казалось отчужденным и способным вызвать недоразумение. Начался поиск нового названия. В качестве рабочего варианта была принята аббревиатура «E + S Rück» по аналогии со страховой компанией «R + V: Raiffeisen— und Volksbanken-Versicherungsgesellschaften».
Теперь перестраховочная группа HDI действовала на реконструированной основе. Длинная история осторожного восстановления отношений между двумя перестраховщиками под эгидой HDI завершилась. Изначально миноритарные акционеры «E + S Rück» относились к такой трансформации с недоверием. Хотя, в целях бизнеса новые ретроцессионные соглашения мало чем отличались от предыдущих совместных андеррайтерских решений. Теперь немецкие акционеры могли использовать международный опыт «Hannover Rück» при использовании специализированного немецкого перестраховщика для защиты собственных рисков.
До прихода В. Целлера «Hannover Rück» осуществляло свою деятельность относительно скрытно от общества и прессы. Последовательное расширение бизнеса в первые 25 лет проходило без особой огласки. Таково было веяние времени, поскольку перестрахование скорее являлось профессионально замкнутым сегментом, который почти не освещался газетами. Более того, внешний профиль и контакт со средствами массовой информации не имел большого значения для «Hannover Rück», поскольку у этого перестраховочного общества не было внешних инвесторов, которых надо было бы убеждать в правильности его целей. Позднее один из британских журналистов назвал общество «stealth reinsurer» («Tarnkappen Rückversicherer» — «перестраховщик-невидимка»), на что, несомненно, повлиял американский термин «stealth bomber» («бомбардировщик-невидимка «Стелс»). Это была осознанная политика, которая привела к тому, что, в то время, как быстрый рост общества находился под пристальным вниманием конкурентов, тем не менее, никто из них не мог объяснить такой прогресс «Hannover Rück».
Однако, после прохождения «IPO-Initial Public Offering» («Первичное публичное предложение») пошли быстрые изменения: общество теперь не могло больше работать в закрытом режиме. В качестве зарегистрированного предприятия «Hannover Rück» неожиданно обнаружило себя в зоне пристального внимания прессы. Требовалось раскрыть свои деловые показатели и активно привлекать инвесторов. Каждое непредсказуемое событие теперь имело большое значение, поскольку оно могло повлиять на стоимость акций.
Сначала общество не желало иметь дело с этой новой публикой. В силу того, что акции стали падать после того, как стали достоянием общественности негативные результаты от инвестиций общества в США, «Hannover Rück» вынуждено было реагировать.
Под руководством В. Целлера имидж общества радикально изменился: он открыл достоинства общества внешнему миру и приступил к реализации агрессивной коммуникационной стратегии. Теперь стратегической задачей было яркое освещение в прессе и в глазах инвесторов сильных сторон «Hannover Rück». Многочисленные брифинги В. Целлера с лондонскими аналитиками и интервью во влиятельных газетах, таких как, например, «Financial Times» способствовали формированию нового имиджа перестраховочного общества как «rough diamond» (Rohdiamant — «естественный» или «неограненный алмаз») индустрии перестрахования, который может дать инвесторам притягательное основание для покупки.
Да, на протяжении многих лет наблюдался активный рост операций «Hannover Rück», и к 1995 году общество занимало седьмое место среди крупнейших перестраховщиков мира. Однако В. Целлер обращал внимание аналитиков и журналистов не столько на рост объема собираемой премии, сколько на рентабельность общества, цитируя свою же броскую формулу: «Volume is Vanity, Profit is Sanity» — «Объем лишь тщеславие, а благоразумие в прибыли». Наконец, «Hannover Rück» заняло свое достойное место на международном рынке.
Ураган «Эндрю»[108] 1992 года привел к еще одному изменению на рынке перестрахования: в результате этого катастрофического события рынок ретроцессий оказался в кризисном положении, и перестраховочная емкость резко сократилась. Тогда были сделаны первые шаги в сторону рынка ссудного капитала с тем, чтобы получить дополнительную емкость для катастрофических рисков. «Hannover Rück» стало пионером в этом направлении, обеспечивая прямой доступ к рынку капитала через неизученную тогда формулу «alternative risk transfer»[109]. В 1994 году в сотрудничестве с американским «Citibank» общество стало первым перестраховщиком, который когда-либо секьютиризовал часть своих катастрофических рисков[110]. Объем трансакции, обозначенной как «Kover (K)»[111] достиг $ 85 млн. С этого момента «Hannover Rück» считалось одним из наиболее активных игроков, когда речь шла о передаче риска на рынок капитала.
Еще одно изменение на перестраховочном рынке также способствовало стабильному развитию «Hannover Rück»: на протяжении многих лет рынок, особенно в континентальной Европе, традиционно занимался пропорциональным перестрахованием, что было выгодно крупным, давно существующим перестраховщикам, имевшим десятилетние взаимоотношения со страховыми компаниями. Однако, начиная с 1990-х годов, энергичное развитие получило непропорциональное перестрахование. Старые связи между страховыми и перестраховочными компаниями становились более хрупкими, и многочисленные перестраховочные имена исчезли с рынка на волне объединения компаний.
Общество «Hannover Rück» на этом подъеме увеличило объем своих непропорциональных принятий. При этом фокус его деятельности был сосредоточен не на нижних, а на верхних лейерах (уровнях) договоров эксцедента убытка[112]. Со временем непропорциональное перестрахование стало основным драйвером роста его бизнеса.
