— Кофе пахнет.

— Завари, если хочешь, — Софит опустилась в кресло и оттолкнулась ногой от стены. Подъехала к столу, за которым сидел я, отпила и вперила на меня глаза. — Теперь ты. Вот мы и здесь, говори, что ты там нашёл.

— О чём речь? — шериф вовсю хозяйничал на столике. Видимо, он уже не в первый раз тут себе кофе делает.

— Шериф Гранде и детектив Флейм, вам нужно проследовать со мной, дабы заполучить новые улики и напасть на след убийцы.

Оба уставились на меня, а Раф чуть не поперхнулся. Софит вскочила на ноги.

— Какие улики?

— Я там кое-что увидел… короче, идём.

— Ну я только-только пришёл, — устало простонал Рафи.

— Давай, пошли, всем нам нужен свежий воздух, — я потянул его к двери.

— Я поведу, сядешь сзади и отдохнёшь, — Софит потянулась к куртке.

Шериф заметил бинт на её руке и поинтересовался, что случилось. По итогу он сам сидел за рулём, не давая детективу напрягать больную кисть. Так как дорога ужасная и машину часто потряхивало, я чуть не влетел лицом в лобовое стекло, Софа свалилась на пол с заднего сиденья, а Рафаил, чей живот и без того упирался в нижнюю часть руля, случайным образом во время тряски несколько раз ударялся солнечным сплетением и нажимал пузом на клаксон, распугивая гулявших собак и людей. Я еле держался, чтобы не поддеть его. Меня останавливало красное от смущения и стыда лицо Рафи, который пытался втянуть круглый живот, но это ему не особо удавалось, потому как чрево было слишком уж большим.

Мы приехали к нашей ферме. Софа и я счастливо вышли из машины, а шериф раздражённо хлопнул дверью, бурча ругательства и проклиная дорогу. Затем я повёл их к сараю, где дедушка хранил вилы, лопаты и тому подобные вещи. Мы обошли его кругом и остановились с задней стороны, где на стене оставался кровавый отпечаток и следы когтей. Копы рванули его осматривать, фоткать и вызванивать пару других людей.

— Это не всё, — сказал я. — Я ещё кое-что нашёл.

— Что? — на меня посмотрела Флейм, пока Гранде изучал отпечаток и вызывал криминалистов.

Я подвёл их к розовым кустам, которые были посажены по инициативе бабушки. Они были притоптаны, на листьях и лепестках белых роз была кровь, на влажной земле были следы массивных лап. Позже мы с Рафом нашли пучки тёмно-рыжей шерсти, Софа в это время осматривала отпечаток.

— Его подстрелили? — спросил я.

— Да. Хозяева лошади сказали, что стреляли в огромный силуэт, он заслонялся левой рукой. Судя по всему, пули были серебряными, или содержали серебро, убийцу ранили, он начал убегать, и он забрёл на вашу территорию. Он потоптался здесь, дошёл до сарая, а потом… а потом скрылся где-то там, — Рафаил показал в сторону леса, который был за другими тремя амбарами.

— Может, нам стоило бы обойти лес?

— А может, и не может. Сейчас привезут собак, они возьмут след и пойдём.

Через двадцать минут вокруг сарая носились три овчарки и семеро вызванных Рафом полицейских. Едва собакам велели искать, как все стали скулить и жаться к хозяевам, а одна и вовсе убежала назад к машине. Пока их пытались заставить перестать дрожать, шериф протяжно вздохнул и, поместив клочки шерсти в небольшую пробирку и запихнул себе в карман брюк. Плюнув на собак, мы решили обойти лес без них, надеясь, что найдём ещё какие-нибудь следы раненного хищника. В лесу пахло влагой и деревом. Не удивительно, собственно. Дабы охватить бОльший радиус, мы разделились на 3 группы, Гранде, Флейм, я и один офицер шли вместе. Рафаил явно был бы рад вернуться в офис, а ещё лучше — домой, и сидеть в тепле и уюте, а не шастать по лесу в поисках следов оборотня, судя по его тяжёлому дыханию, пыхтению и отдышке. Мне в какой-то момент даже стало его жалко. Он же и без меня устал, а я взял и в лес его потащил. С другой стороны, растрясти жирок ему никогда не помешает. Раф уже плёлся в самом конце, держась за тяжёлый животик и глотая воздух, запыхавшись.

— Давайте помедленней? — попросила вдруг Софит и остановилась. Шериф уже напрягся, ожидая слов о том, что их общий разъевшийся начальник подустал, однако рыжая опёрлась на дерево, подогнув ногу. — Я устала за вами на каблуках носиться.

— Зачем ты их надела? — фыркнул офицер. Джон, кажется.

— Я не рассчитывала, что придётся идти в лес. Давай ты с Сэмом пойдёте вперёд, шериф и я вас догоним?

— Почему именно так? Я может…

— Делай, что сказали, — перебил его Раф.

Джон побеждённо вздохнул.

— Есть, сэр.

И мы двинулись вперёд, оставив передохнуть двоих уставших, и мысленно я готовился к тому, что возможно вскоре придётся идти обратно на звук ругани и матов.

От лица Софии

Сэм с Джоном отошли достаточно далеко, их уже не было видно за деревьями, и, опершись на ствол сосны спиной, я посмотрела на шерифа. Он держался за животик и старался отдышаться, щёчки слегка покраснели, на лбу поблёскивали капли пота.

— Отдыхай, — сказала я, застёгивая кожанку.

— Ты соврала? — спросил он утвердительно.

— Ну да.

— Ради меня?

— Я бы не выдержала, если бы твою отдышку услышали все и тебе пришлось бы оправдываться. Ты ведь, вроде как, всё же наш начальник.

Он изучающе на меня посмотрел. Не говорить же мне тебе, что я не хочу, чтобы ты мучился и что я тебя пожалела. Я видела, что в машине ты чуть со стыда не сгорел, когда твой толстый животик нажимал на клаксон. Не хочу, чтобы ты окончательно уходил в комплексы.

— И ты на меня уже не злишься? — спросил шеф. — За то что я… что я чуть не убил твоего отца?

— Не уверена. Я не злюсь, я, скорее, обижаюсь. Сраться с тобой мне как-то лень, да и к тому же у тебя и без меня полно проблем. Я понимаю, что ты не нарочно, и… мф, фак, давай сменим тему?

— Да, конечно. — он посмотрел в мои глаза и на несколько секунд задумался. — Слушай, я хотел… ты не занята завтра вечером?

Я пожала плечами.

— Вечером нет.

— Может… — он кашлянул в кулак и одёрнул рубашку на пузечке. Ты определённо поправился с прошлой недели, почему ты не попросишь новую? Она тебе явно жмёт в плечах, боках, в животике и шее. Брюки тоже врезаются в низ пузика, бёдра и попу, про ремень я вообще молчу, ты явно не видишь, на какую выемку застёгиваешь его, и на ощупь ищешь крайнюю. Галстук порой напоминает мне удавку, которая полукругом, повторяя форму большого живота, лежит на тебе и закрывает пуговки, что еле держатся и грозятся разлететься в стороны. В этой форме твои формы страдают. Бедняжка. — Может, сходим прогуляться?

Мне казалось, ты не очень любишь гулять с кем-то. Я помню, что лет пять назад тебе больше нравилось шататься по улицам одному, вставив в уши наушники. Впрочем, это было давно. Я слегка улыбнулась краем губ.

— Может и сходим, если мой шеф не попросит меня задержаться.

Раф ухмыльнулся.

— Не попросит, я всё улажу.

— Значит, определённо сходим. Ты отдышался?

— Почти, — он откинулся на клён и вздохнул, держа рукой большое тяжёлое пузцо, а второй оттягивая от пухлой шеи воротник. — Хух…

— У тебя щёки красные, ты пить не хочешь?

— Нет, не надо, спасибо, — соврал Раф, вытирая лоб. Через пару минут он отшагнул от дерева. — Я всё, пойдём.

Мы неспеша двинулись в ту сторону, в которую пошли Сэм с Джоном. Я невольно ускорялась, и потому прислушивалась к пыхтению и шагам шерифа, дабы не сильно разгоняться. Пока мы двигались, я всё рассуждала и пыталась разобраться в месиве из чувств, что я ощущаю, когда Раф рядом. Обида, забота, привязанность, опасение, тревога, да даже симпатия. Мне не нравилось, когда он был угнетён, не нравилось слушать упрёки в его адрес по поводу веса и видеть его ненависть к себе, не нравилось смотреть на то, как он уставший и голодный сидит допоздна в офисе. Однажды он и вовсе ночевал там. Я случайно опёрлась левой рукой на ствол дерева и шикнула.

— Фак! — вырвалось у меня.

— Больно? — Раф подскочил ко мне.

— Ничего… потерплю.

— Как ты умудрилась порезаться? Ещё и так глубоко?

Я сглотнула. Поджала руку к груди, перешагивая поваленное дерево.