– Вы… меня… правильно поняли…

– Очевидно, что это недоразумение, наш брак станет ошибкой. А вдруг у нас родится ребенок? Что тогда? Это будет самое несчастное дитя в Шахрае.

– Р-разве?

– Да, конечно, я думаю, что и мой, и ваш отец… Ох, что вы…

Рания выронила стакан и Аян кинулся его поднимать. Секунду спустя вслед за стаканом упала и сама девушка. Ошеломленный и испуганный, Аян подхватил ее.

– Рания! Да что с тобой происходит?

 Аян положил девушку на диван и трясущимися руками похлопал ее по щекам. Ничего. Девушка будто уснула. Он схватил кувшин, набрал в рот побольше воды, слегка поморщившись – она была подслащенной, и сбрызнул лицо Рании.

Аян услышал, что в кабинет вошли, и не поднимая голову, крикнул:

– Девушке стало плохо! Помогите!

Тут голова Аяна раскололась надвое.

Его ударили сзади. В глазах промелькнула яркая вспышка и, на мгновение ослепший, Аян полусидя упал на Ранию. Перед ним проскочили обутые в желтые ботинки ноги. Комната закружилась, и он потерял сознание.

Шаг, еще шаг, рывок, шаг, шаг, шаг, рывок. Спустя час пути Аян так и не смог привыкнуть к ритму лошадиной ходьбы. То всадник погонял ее, и Аяну приходилось бежать. То лошадь шла совсем спокойно и Аян умудрялся остановиться за секунду до того, как врезаться в темно-коричневый круп. Но чаще всего животное шло рывками, из-за которых у Аяна ныли плечи, руки и шея.

Вскоре все в мозгу Аяна спуталось, он не мог уже думать ни о чем, кроме отдыха и воды. Но и эти желания сделались привычными и ему стало казаться, что он всю жизнь шел по этой степи, под тяжелым небом и немигающим взглядом солнечного ока.

Всадник молчал всю дорогу, изредка погоняя лошадь и оглядываясь на пленника. Иногда он доставал из-за складок одежды бутылек с водой, запрокидывал голову и с шумом пил. Он хорошо понимал, как жадно впивались в его затылок глаза Аяна в этот момент, потому что каждый раз после этого будто нарочно подстегивал коня. Аян сделал несколько попыток заговорить или расспросить своего конвоира, но они не увенчались успехами – у него лишь прибавилось ссадин и синяков. Устав от тычков, он продолжил идти молча.

Когда Аяну стало казаться, что скоро он упадет и лошадь потащит его по земле, что-то привлекло его внимание. Он вгляделся в горизонт. Пыльный воздух и мучившая его жажда делали все вокруг менее резким, сглаживая пейзаж. Но когда ему все же удалось сфокусировать взгляд, увиденное ввело в ступор и Аян замер на месте. Только после сильного рывка он зашагал дальше, открыв от изумления рот. Из-за холма, подергиваясь в жарком воздухе, показалось поселение. Аян смог разглядеть отдельные дома.

«Это невозможно! Но как? Неужели… Но почему?!». Мозг Ана не мог поверить в то, что видели его глаза – догадки и теории разорвали его на части.

– Ну, шевелись! – всадник обернулся и дернул за веревку. Аян подался вперед, не отрывая взгляд от увиденного.

–Вы здесь живете? Вы живете ЗДЕСЬ?! Кто вы такие? – Он забыл о полученных уроках по поводу лишних разговоров. Однако, незнакомец только недоуменно нахмурился.

– А где нам еще жить, мутант? Не дуркуй, сам же навострился в Баке пробраться.

– В Баке? – Аян ошеломленно всматривался в очертания зданий. – Вас там много? Среди вас есть дети? Как долго вы находитесь на Поверхности? Как вы можете дышать воздухом и находиться здесь подолгу?

– На какой такой еще «наверхности», дурень? – мужчина нахмурился. Его широкий лоб пересекли глубокие недоумевающие складки. А в ярко-зеленых глазах светились подозрение и любопытство.

– Поверхности…

– Хм, мутант, тебя кто послал?

Аян поджал губы. Он не знал, как ответить правильно, чтобы чужак не разгневался. Кем он мог быть? Сбежавшим из Шахрая преступником? Или он и подобные ему живут здесь давно? Может, они построили город, подобный Шахраю и иногда выходят на Поверхность?

– Ладно, молчи, в деревне по полной расспросят. – Всадник подмигнул. – Есть что спросить: куда вы попропадали, али притихли, попрятались. Выжидаете небось, а?

До Аяна понемногу начало доходить. Нет, он не знал, кто этот человек, откуда он взялся и что за город темнеет впереди, но чувствовал, что стоит придержать язык. Чтобы разобраться, лучше будет, если чужак сам все расскажет. Аяну не составило труда неопределенно замотать головой, ведь он в самом деле не понял вопроса. «Он имеет в виду шахрайцев? Куда мы подевались? Знает ли он о Шахрае? Не понятно. Лучше мне помалкивать.»

Всадник разочарованно протянул:

– Молчи, ага, молчи. А выкать ты мне прекращай, я ж не Инспектор. Да и мы вроде как кровью с тобой обменялись. Саббит Абай, так меня зовут. А тебя, ордынец?

Аян не знал, что Саббиту известно о Шахрае, но решил проверить. Он выбежал чуть вперед, и теперь шел не за лошадью, а возле седла.

– Аян. Аян Монке.

Всадник не моргнул и глазом. Либо он хорошо притворялся, либо это имя действительно ни о чем ему не говорило.

– И что же ты, Аян, бродил тут один, днем, без своей мутантской братии? Выглядывал чего? Непохоже на вас. Да и шпион из тебя, честно сказать, паршивый. Я ж тебя еще утром углядел, как только на смену зашел. Ты бы еще красной тряпкой махал, да орал бы во все горло.

– Саббит, я не мутант. – Аян не понимал, почему собеседник зовет его мутантом. Он представлял, как выглядели уроды времен Великой Вакцинации, и совершенно точно не походил на них.

– А кто же ты еще, если не мутант. Ты же ордынец.

– Кто я?

Зеленые глаза под черными кустистыми бровями хитро прищурились.

– А-а-а-а, хочешь надурить меня? Орда, сынок, твое родное племя. Кочевое гнездо нищебродов. Крутитесь тут, рыскаете, разбойничаете. И все вы как один – мутанты, уроды. Других среди вас не водится.

«Похоже, моя участь будет не сладкой, если Саббит продолжит думать, что я мутант. Неизвестно еще, что его сограждане делают с ними».

– Но я не мутант! Саббит, посмотри на меня! Я не разбойник! Я… я… я не знаю, кто я!

«Вот! Пока это самый лучший выход! Притворюсь, что ничего не помню, пока не разберусь в ситуации.»

Саббит ухмыльнулся.

– Все вы так говорите. Но мутантам не спрятаться, бандитскую морду не замажешь. Ты себя со стороны видел?

Аяну поплохело. «Что в нем не так? А что, если обычные, здоровые люди здесь считаются уродами? Конечно, ведь Саббит и его предки часто бывали на Поверхности, они сами могли мутировать и считать себя образцом нормальности. Уродство не обязательно должно быть таковым в общепринятом смысле. Достаточно быть просто непохожим на них». Аян решил играть до конца.

– А что… а что со мной не так, Саббит? Я не помню ничего, клянусь тебе! Я очнулся в этой степи и совершенно растерялся! Не знаю, откуда я и куда мне идти!

– Хм… – Саббит засомневался и внимательно посмотрел на пленника. – А ты и вправду себя странно вел. Кричал, валялся, дергался… – Аян почувствовал, как загорелись щеки. – Но нет, ты однозначно мутант. – Саббит мотнул головой и, довольный, стегнул лошадь. – Ускоряй шаг, скоро придем. Уж Инспектор тебя допросит. Он у нас мужик, конечно, особый, но дело знает. Поэтому вы, крысята и попрятались в свои норки, с новым-то руководствам. Это он же придумал жителей на смену ставить. Пришла твоя очередь – хоть день, хоть ночь, но будь добр стоять на стреме.

– А что у вас делают с ордынцами? – Аян боялся услышать ответ на этот вопрос и Саббит подтвердил его опасения.

– Как что? Кхыыы… – Он изобразил петлю на шее, и высунул язык.

– Саббит, я не мутант! – Аян пришел в отчаяние.

– Да чего ж ты так орешь! Давно по лбу не получал?! – прикрикнул на него Саббит.

Аян дернулся и как раз в тот момент шишка на голове заныла.

– Прости, я помню. Спасибо, что вообще говоришь со мной. – Он увидел, что Саббит снова расслабился. – Но пойми, я в самом деле не мутант. Хоть я и не помню ничего, но чувствую себя совершенно нормальным!

– Да где же нормальный?! Кожа у тебя, на руки свои глянь! Бледнющая! А волосы! То ли ты баба, то ли мужик? Мутант!