Тяжелый маятник министерских часов пробил девять. Напротив здания остановился трамвай, чьи пути опоясывали Шахрай снизу доверху, составляя конкуренцию редким лифтам. Из передней двери-гармошки вышел Аян Монке. Длинный сутуловатый юноша с темными, убранными в хвост волосами. Густые брови, что оформляли высокий лоб, сейчас были нахмурены. Карие глаза смотрели вперед, однако не видели всего, что происходит вокруг. Аян поджал губы, выставил вперед и без того солидный подбородок, поправил мятую рубашку и, то и дело натыкаясь на горожан, поспешил в Министерство.

Аян вошел в здание. Служащие, завидев его, поднимали головы и уважительно приветствовали. Он ответил лишь пару раз коротким кивком, обошел колонну в центре людного зала и поднялся на второй этаж. У высоких дверей в конце коридора Аян остановился, перевел дыхание и вошел в отцовский кабинет.

Сейт Монке сидел за столом и разбирал кипу бумаг. Весь вид Министра Покоя говорил о сосредоточенности – рукава наглухо застегнутой рубашки аккуратно подвернуты; волосы, чуть короче, чем у сына, собраны на затылке в тугой пучок. Даже короткая борода, острым клином смотревшая на бумаги, словно говорила: «Аян, сейчас не время». Аскетичная обстановка в кабинете отражала характер Сейта: стол, три кресла, стеллаж. Только самое необходимое, никаких излишеств. Лишь семейный портрет напротив высокого окна украшал холодную комнату.

В два шага Аян пересек кабинет.

– Что это значит? – Он швырнул на стол клочок бумаги. – Так ты сообщаешь мне о моей помолвке?

 Сейт, не глядя на записку, взял один из документов, скрепил его с другим и положил поверх уже проверенной стопки. Пробегая глазами следующий, он ответил:

– Аян, это большая честь для нашей семьи.

– Честь? – Аян прищурился. – Так ты хочешь погреться под губернаторским боком? Отец, зачем тогда использовать меня? Ты сам можешь жениться на его дочери! И продлить мой договор с Алсу, как я и просил! – Он уперся руками в стол с мраморной столешницей, задев аккуратную стопку. Сейт невозмутимо вернул ее на место.

– Я не давал тебе обещания, сын. – Он вгляделся в документ, нахмурился, затем сложил его пополам, прижав сгиб, и медленно разорвал на две части. Затем снова сложил и опустил под стол. «В мусорке они тоже лежат по алфавиту» – подумал Аян про выброшенный лист.

– Стандартных трех лет было достаточно для этого брака. Алсу не родит тебе наследника, Аян. А дочь Губернатора идеальная для этого партия.

– Копатели, я даже не знаю имени той, с которой сегодня обручусь! – Аян зашагал по комнате, измеряя ее от угла до угла.

– Девушку зовут Рания. Единственный ребенок Губернатора, и перестань называть его Молодым, – пожурил его Сейт, отложив работу и впервые взглянув на сына.

– Да пусть он хоть трижды Губернатор и Шанша в одном лице, я не хочу жениться на этой девушке! – вышел из себя Аян. – Почему ты не спросил? Почему ты все решаешь сам, даже когда это касается меня? Будто я не человек, не мужчина, не будущий Министр! – Он перевел дыхание. – Я придаток к твоей репутации! Я и Мирас. Все в нашей жизни зависит от тебя!

Аян замолчал, тяжело дыша. В наступившей тишине было слышно, как по улице с грохотом пронесся трамвай.

– Успокойся и сядь, – холодно произнес Сейт. Аян рухнул в кресло. Его грудь вздымалась от возмущения.

Сейт встал, тяжело опираясь на стол, и повернулся к забитому папками стеллажу.

– Эту дев… Ранию – ее ведь хотели отдать за Рому Эрна, разве нет? – спросил Аян у отцовской спины.

– О помолвке должны были объявить сегодня, ты прав, – ответил отец. Он провел рукой по исписанным корешкам и потянул за один из них.

– Ну и? Что случилось? Почему вдруг Монке в глазах Губернатора стали предпочтительнее, чем семья Министра Ресурсов? Мы не ровня Эрнам и… что это еще?

Внимание Аяна привлекла серая папка на столе отца. Он не видел ее раньше – плотная, без подписи. Она не была похожа на те, что обычно вел Сейт.

Тот резко обернулся.

– Верни папку на место, Аян! – Резко скомандовал отец. Так, что Аян удивился: Сейт, обычно спокойный и уравновешенный, редко позволял себе повышать голос.

– Так что это? – спросил Аян, не преминув тут же нарушить приказ отца. Он развязал веревку на обложке папки и раскрыл ее. Сейт тяжело вздохнул, словно смирившись с непослушанием сына, и тяжело опустился в кресло.

– Хорошо, смотри. Возможно, это и будет ответом на твой первый вопрос.

– О чем ты? – с подозрением спросил Аян.

– Взгляни и поймешь, почему со вчерашнего дня Эрны не в чести у Губернатора. – Сейт откинулся на спинку кресла. – Маргар Эрн сдулся, допустил ошибку. Просчитался.

Аян потянулся к папке и наугад раскрыл ее. Документы в ней были строго организованы, подписаны убористым почерком, разложены по датам и темам.

– Вот здесь, читай внимательно, – отец ткнул пальцем в один из отчетов. – На рудниках не досчитались взрывчатки. Это не спад удоя или неурожай картофеля, – добавил он. – Дело куда серьезнее.

Аян углубился в папку. Страницы пестрели сносками на полях и тонкими стрелками от листа к листу. Отчеты с горного предприятия не совпадали с отчетами по рудникам. На первый взгляд разница была незначительной, однако в сумме оказалась пугающей: исчезли сотни тротиловых шашек, килограммы динамита и смесевых взрывчаток.

– Что, если на шахтах сделали больше зарядов, чем должны были? – спросил Аян.

– Взрывные работы проводили только на новых месторождениях, – ответил Сейт. – А ты знаешь, что в последнее время их становится все меньше – наши источники обмельчали. Взрывчатка должна остаться в излишке, а не наоборот. Мои люди допросили бригадиров, те клянутся Шанша, что отчеты верны. – Сейт забрал папку, остановился взглядом на одном листе, затем на следующем, захлопнул ее и со вздохом вернул на место. – Вчера я разговаривал с Губернатором – все слишком серьезно.

Аян переваривал информацию. Кому понадобилось столько взрывчатки? Если кто-то тайно освоит новые рудники и воспользуется добытым, его поймают – сложно утаить в подземном городе такое богатство. О том, что заряды могли использовать в более жестоких целях, Аян боялся и думать. Со времен Перехода шахрайцы пережили несколько революций, но упавшая рождаемость и короткая продолжительность жизни научили их решать вопросы мирным путем.

– Что теперь будет с Эрнами? – спросил Аян, заранее зная ответ.

– Если Губернатор решит осветить эту историю, то ничего хорошего. Эрна отстранят от должности, перестанут принимать в обществе, – ответил Сейт. – Скоро деньги закончатся, придется сменить хоромы на что-нибудь поскромнее. Заживет, как обычный горожанин.

– А Рому?

– Никто не выдаст дочь за отпрыска опального чиновника. А этот балбес и пальцем не пошевельнет, чтобы очистить репутацию семьи. Ваше поколение не думает о будущем, – заметил Сейт. От этих слов Аяну стало не по себе.

– Но отец, – осторожно начал он, возвращая разговор к волнующей теме. – Причем здесь женитьба? Неужели мое имя первым пришло Губернатору на ум?

Сейт сделал паузу и Аяну показалось, что тот не хотел выкладывать все подробности.

– Я нанес визит Губернатору вчера вечером. Понимаешь, он оказался в неловкой ситуации из-за отмены помолвки – все ждут объявления. На удачу, Губернатор вспомнил, что у меня есть сын!

– И, конечно же, ты согласился, – кисло добавил Аян.

– Разве я мог отказать Губернатору? Потомку Шанша и Сулу? – Сейт покачал головой. – Он был так рад, что догадался обручить тебя и Ранию. Я должен был гордиться, а не уговаривать заменить жениха. Аян, у Молодого Губернатора все еще нет наследника мужского пола. Ты ведь понимаешь, что это значит?

Аян невольно кивнул.

– Если его так и не появится, что конечно невероятная редкость, следующим претендентом на пост Губернатора станет сын его дочери.

– И можешь ли ты, Аян, отказать Шахраю в чести стать отцом будущего Губернатора? Сможешь ли взять на себя такую ответственность? Ведь если Эрны займут такое положение… нет, нашему обществу не пережить это жадное семейство.