Договаривать, что пресса запомнит, что впервые Клара появилась на публике вместе с ним он не стал. Столь лестным для него фактом лучше было не делиться. Быть может, Кларе удастся пробиться в большое кино, получить своё признание и то большее, что она так отчаянно желала. Но начинала она свой путь здесь и сейчас, рядом с ним — Джоном Смитом, улыбаясь ему и даже не подозревая, что за её спиной шепчут друг другу её «коллеги по цеху».

Стоило Джону приблизиться к своей таинственной незнакомке, камеры защёлкали активнее прежнего. Он знал, как работает их механизм. Спрос будет на фотографии именно этого момента, когда он наклонился к ней достаточно близко, а она — радостная и невозмутимая, не прячет улыбки, инстинктивно прижимается к нему ближе, чтобы услышать, что он говорит. Интересно, у которого фотографа получится удачнее поймать мгновение? Разумеется, все они решат, что Клара — его молодая любовница. Но что с того? Никто из них не сможет этого доказать, раздобыть их совместные фотографии или разговорить администратора в отеле ни у кого не получится. Новость, которая сейчас кажется настоящей бомбой, на самом деле окажется пустышкой. В этом и была вся её прелесть.

— Пойдём, — наконец предложил он, полностью насладившись произведённым фурором.

Клара торопливо кивнула и взяла его под руку. Вместе они скрылись внутри кинотеатра, устремившись навстречу знаменитым гостям. Около входа стоял Джек: его ослепительная улыбка сверкала ярче, чем в рекламе отбеливающей пасты. Как радушный хозяин, он встречал гостей около входа, пожимал им руки, отвешивал комплименты дамам, но ни с кем особо не задерживался. Пока не заметил Джона.

— Я до последнего не верил, что ты придёшь! — воскликнул Джек.

Когда Джон подошёл ближе, его друг наконец заметил, что он не один.

— О нет, ты здесь для того, чтобы всё испортить? — Джек был почти серьёзен, но уже в следующий миг снова заулыбался. — Это нечестно, прийти с такой красавицей и не предупредить об этом! Кто теперь вообще будет смотреть мой фильм?!

Щёки Клары залились густым румянцем от столь откровенной лести. Джеку был свойственен такой размах: если спать — то с королевой, воровать — так миллион. Людей, которые ему нравились, он не боялся осыпать комплиментами, считая, что так он выражает свои чувства в наивысшей степени. Своих недругов Джек люто ненавидел и об этом знали абсолютно все. Такова была его широкая душа.

— Не беспокойся, прессу мы благополучно миновали, — улыбнулся Джон, пожимая руку в знак приветствия. — Познакомься, это Клара Освальд. Приехала пробоваться в проект «BBC», но в последний момент сжалилась надо мной и согласилась прийти на твою премьеру. Иначе бы скучать мне здесь одному.

Окончание его тирады Джек уже не слушал. Он восхищённо разглядывал Клару, готовый выплеснуть на неё весь багаж своего обаяния.

— Вы не пожалеете, Клара, что пришли, — произнёс он и подмигнул ей. — Если Джон будет ворчать, только скажите, и я избавлю вас от его общества.

— Что вы, полагаю, ваш фильм произведёт только хорошее впечатление и никто ворчать не станет, — мелодичным тоном ответила Клара. — Джон так вас хвалил, что я заранее уверена в успехе вашей работы.

Так между ними завязался продолжительный обмен любезностями, которые никто не решался прервать. Джона это даже повеселило: всё, что теперь говорила Джеку Клара, он ей рассказывал накануне. Девочка следовала его советам, как по инструкции: начала с последних ролей, неустанно нахваливая ту роль, которую Харкнесс особенно любил. Затем она припомнила его старые работы и наконец перешла к тому, что такой талантливый человек должен быть талантлив во всём. «Джек — твой счастливый билет», — говорил ей Джон без всякого лукавства, — «Если ты ему понравишься, он как сорока всем разнесёт о твоём таланте, даже если не видел ни одной твоей работы». У неё всё прекрасно получалось: уже через пять минут Джек восторженно расспрашивал её о ней самой.

Только вновь прибывшие гости заставили его от неё оторваться. Джону и Кларе было разрешено пройти на свои места и подождать начала там.

— Где ты её взял? — напоследок шепнул ему Джек. — Она просто сокровище!

Оставив его вопрос без ответа, Джон улыбнулся и повёл Клару к фуршетному столику, где заметил несколько дружелюбных лиц. Чем больше знакомств сегодня, тем лучше. Ему ведь ничего не стоило представить её своим друзьям, а для неё новые связи были необходимостью.

Спустя полчаса по громкой связи было объявлено, что фильм начнётся с минуты на минуту.

— Наконец-то! — воскликнул Эрик Робертс, с которым Клара и Джон беседовали в тот момент. — Думал, до самого фильма дело уже не дойдёт. Джеку нужно было выделить отдельный день, чтобы пообщаться со всеми приглашёнными. Удачи, вам, милочка!

Благодушно взглянув на Клару, он ещё раз выразил Джону свои самые тёплые пожелания и скрылся в толпе. Гости стали расходиться по своим местам. Свет медленно затухал, пока последние зрители рассаживались в свои кресла. Уже через пару минут зал погрузился в тишину и начались чёрно-белые титры.

«Записки Гарри Геллера»

Фильм Джека Харкнесса

По мотивам романа Германа Гессе «Степной волк»

— Ох уж это «по мотивам», — недовольно прошептала Клара и нахмурилась.

Джон тут же перехватил её взгляд.

— Чем тебе не нравится формулировка? — полюбопытствовал он, едва заметно наклонившись к её уху.

— Тем, что за ней можно спрятать всё, что угодно, — ответила она. — Можно снять артхаус и написать, что он «по мотивам Чехова», хотя на самом деле от «Трёх сестёр» там только имена. И ведь не придерёшься!

Её обострённое чувство справедливости показалось Джону очень милым. Имея опыт экранизаций книг, он знал, что полностью соответствовать тем стандартам, которые выдвигает читающий зритель, просто невозможно. Режиссёр никогда не сможет с точностью угадать ваши представления о персонаже. У него не хватит ресурсов и плёнки, чтобы в точности передать каждую деталь. А авторские монологи! Даже написанный очень близко к тексту сценарий не вместит в себя всей полноты художественного текста. Ещё и пространство для самовыражения стоит оставить. Вот и выходит так, что после премьеры обязательно находится масса недовольных. Именно эти казённые «по мотивам» спасают авторов от бесконечных обвинений, критики и даже судебных тяжб.

Пока Джон думал обо всём этом, на экране Джек в образе Гарри Геллера знакомился с Герминой***. На эту роль он выбрал свою бывшую любовницу — вернее одну из. Актрисой она была посредственной, отчего на экране смотрелась простовато. Джон недовольно поморщился. Слепа любовь, а страсть тем паче. Пожалуй, Джеку стоило пересмотреть свои принципы непредвзятости.

А что бы делал он сам, будь у него возможность снять свою версию романа? Джон задумчиво провёл пальцами по губам. Нет ли у него того же порока, что и у Джека? Может, он его просто не замечает? Ведь на роль Гермины он бы взял только ту женщину, в которую был сам влюблён, иначе снимать это было бы невозможно… Взгляд, полный смятения, невольно упал на Клару. Если бы они встретились раньше в Блэкпуле, если бы не звонок Элли, а просто совпадение, судьба… Клара могла бы оказаться в его театре или в учебной студии. Как бы он тогда к ней относился? Причина её привлекательности, как ему казалось, сложилась из глобальных противоречий: её недоступности, его принципиальности и целого ряда «но», то и дело возникавших в его голове. У неё есть большие планы в жизни и хорошая мотивация уехать из родного города — Джон не планировал покидать Блэкпул. Клара была полна идей о чистом искусстве, а его раздражал подобный идеализм, ибо его обречённость была заранее предрешена. В конце концов Элли, чёрт возьми, Элли, почему она именно твоя дочь?! Джон устало потёр глаза. И всё же она была так красива…

По мигающему свету и звону оваций Джон понял, что фильм наконец завершился. Клара всё ещё сидела рядом, звонко аплодируя и даже улыбаясь. Ей понравилось?

— В соседнем зале будет банкет, — произнёс он совсем не то, о чём подумал. — Пойдёшь?