— Такой странный, — произнесла она вслух, обращаясь к Джону, пока шли гудки. — Вчера бесконечно расспрашивал меня о тебе. Отказывался верить, что мы вместе. Ну что за глупость?!

Действительно, подумал Джон, что за глупость поверить в эту фантастическую историю. Этот Пинк как-то подозрительно быстро их раскусил. Наверняка пытался подловить Клару на слове. Они прежде не встречались, хотя заочно были знакомы. От Джека Джон слышал, что Денни хороший парень, правда излишне правильный и принципиальный.

— И почему же? — поинтересовался он. — Не углядел смысла в том, зачем молодой актрисе старый режиссёришка провинциального театра?

За эту реплику Клара одарила его уничтожающим взглядом. Её глаза расширились так, будто готовы были лопнуть. «Как ты можешь такое говорить?» — читалось в них. Хорошо бы, если бы так Клара думала на самом деле. Ведь изумление в её взгляде могло значить и совсем другое — «и как ты догадался, старый дурак?».

Она не успела ничего ему ответить: Денни наконец-то отозвался после гудков. Негодование сменилось улыбкой — по голосу Клары невозможно было понять, что что-то случилось. Она говорила приветливо и насмешливо, отвечая на вероятные шутки широкой улыбкой. Как будто присутствие Джона ничего не меняло.

Беседа длилась меньше минуты, но для Джона время текло мучительно долго. С каждой секундой вчерашнее безумие возвращалось в его сердце, готовое завоевать весь разум. А если он сам себе придумал её искренность? Что, если Клара ему просто подыграла? Женщины всегда чувствуют, что от них хотят мужчины. Она дала ему то, что он попросил, не более. Собственно, так он и полагал.

И снова улыбка! Клара выглядела слишком довольной от простой деловой беседы. Что там ей наговаривает этот Пинк? «Как вы могли подумать?» — наверное, о том, что они могли быть вместе. Им следовало лучше вживаться в образ: Джон не решился вести себя, как типичные парочки на дорожке. Никаких публичный поцелуев и крепко сцепленных рук. Скорее всего только это могло убедить таких, как Пинк. Полунамёки и влюблённые взгляды рассматривают под микроскопом только репортёры.

— Он… — Клара взглянула на Джона и как-то странно усмехнулась. — Нет, конечно! С чего бы он был против?

Какая наглость! Даже не предупредила, на какой вопрос отвечает за него! Её уверенности можно было позавидовать. Этот Пинк наверняка интересовался чем-то вроде того, не имеет ли Джон на неё каких-то видов. Что ж, если уж партия разыграна, то теперь — точно никаких. Его стало подташнивать от жалкой комичности этой ситуации. Свою моральную компенсацию он получил ночью сполна и даже скидку на утро. Входной билет был оплачен выше средней стоимости.

Пока Джон мысленно раскрутил положение до максимума, Клара уже закончила разговор. Отложив телефон в сторону, она довольно протянула к нему руку.

— Дэнни предлагает пойти на ланч в 12, — объявила она так, будто для него это должно было иметь какое-то значение.

Джон взглянул на часы и пожал плечами.

— У тебя много времени до этого.

— Я хотела провести его с тобой, — Клара сладко потянулась.

Её пальчики подкрались к его ладони и собирались за неё зацепиться, когда Джон резко убрал руку.

— Зачем? — равнодушно спросил он. — У тебя нет передо мной больше никаких обязательств.

Ощущение тошноты становилось явственнее. На этот раз ему было дурно от собственных слов. Клара резко отпрянула и подскочила на стуле.

— Обязательств? — непонимающе переспросила она. — О чём ты, Джон?

В её недоумении трудно было разглядеть притворство. Джон пытался было отогнать от себя эти мысли, но никак не мог. Сам не зная для чего, он озвучил будто бы не свои мысли.

— Разве мы не в расчёте? — холодным деловым, не свойственным ему тоном заявил Джон. — По-моему, бартер состоялся. В лучших традициях нашей профессии: я помог тебе с карьерой, а ты за это благодарно раздвинула передо мной ноги. Схватываешь на лету. И всё же прими совет: всегда заранее просчитывай выгоду и компенсацию.

Он нарочно выбирал слова погаже. Это было омерзительно и очень посредственно — Джон сам понимал, насколько жалок. Он вопреки самому себе пытался больно укусить Клару, но в итоге унижался сам. Бездарная сцена!

— Как ты смеешь?! — Клара вскочила с места, стиснув в руке чашку. Ещё немного и она бросила бы её ему в лицо. — Ещё скажи, что я продешевила с тобой!

— Не то чтобы… хотя маме об этом лучше не рассказывать, — Джон уже готов был уклониться, но, к сожалению, не закрыть рот. Он даже представить не мог, что с ним могла сделать Элли, узнай она об этом.

Клара шумно поставила чашку на стол и подхватила свою сумку. Её гнев — абсолютная ярость — выглядел угрожающе. И всё же в глазах Джон заметил блестящие слёзы.

— За что ты со мной так? — её губы задрожали. — Это не ты. Нет, ты не можешь так говорить! Все эти мерзости про бартер и компенсации, я ничего не хочу из этого слышать! Ночью ты был совсем другим и я это знаю. Я чувствовала это! Говори что угодно, Джон, но ты переспал со мной потому, что хотел этого. Тебе было хорошо. Нам было хорошо. Не знаю, чем я заслужила твоё презрение, но после этого… мне хочется отмыться от каждого твоего прикосновения.

Развернувшись на каблуках, она чуть не сбила с ног официанта. Клара унеслась стремительнее ветра и ни разу не обернулась. Осколки её боли разметались по всей улице. Даже солнце куда-то спряталось. Джон достал сигареты и не глядя сунул одну в рот. Он не сразу заметил, что поджёг фильтр. Кто-то наверху знатно посмеялся над ним. Весь этот сон… И как он мог поверить, что может быть счастлив наяву?

Комментарий к 7. Необратимость

Смотри, моя любовь, как на востоке Расходятся друг с другом облака И полосы завистливые света Подобно бахроме, охватывают их; Не утренний то свет, А метеор,* - отрывок из Ромео и Джульетты, когда влюблённые прощаются после брачной ночи, когда Ромео вынужден ехать в Мантую.

Эвис Крайтон** - второстепенный, практически эпизодический персонаж в романе Сомерсета Моэма “Театр”. Эвис - молодая, но бездарная актриса, которая пытается попасть на одну сцену с Джулией Ламберт (главной героиней) через её любовника Тома. Звучит запутанно, но советую почитать!

Немного от автора: я понимаю, что многим такое поведение Джона может показаться странным, если не тупым. По комментариям к предыдущим главам я поняла, что опять создаю героя, которому все сочувствуют, который (возможно) не вызывает раздражения, в общем, очередной такой плюшевый медведь, который не виноват, даже если виноват. Вообще мне хотелось бы развить эту тему (таких героев в целом, не только моих) в статье и затем в беседе, и если вы заинтересованы, напишите об этом, пожалуйста))

========== 8. Маски долой ==========

Ему следовало пойти за ней. Оставить все свои подозрения, проглотить свою чёртову гордость с последней горькой каплей кофе, подняться наверх и извиниться. Что бы ни произошло между ней и Пинком, вероятно, ничего толком и не успело случиться, оно не умаляло благоговейного счастья прошедшей ночи. Не должно было. Та вспышка гнева, что заставила его произнести вслух жестокие и несправедливые слова в отношении Клары, медленно угасла. Подсознательно Джон знал — он не прав. И ничего не мог с собой сделать.

Было и ещё кое-что, в чём бы он никогда никому не признался. Как нашкодившему школьнику, ему было неловко теперь извиняться и признавать себя идиотом. Глупое чувство страха, необоснованного и детского, мешало ему сделать шаг навстречу, чтобы ухватить ускользающую от него руку Клары. Если уж выбрал позицию, стой на ней до конца, — убеждал себя он. Вместо того, чтобы развеивать собственные предубеждения, Джон продолжал удобрять их почву. Оправдания доказывают вину, разве нет? Впрочем, Клара и не стремилась оправдаться. Она ничуть не лучше: обрушила на него свою бесконтрольную ярость. И эти глаза, готовые разорваться от негодования… Что он мог бы увидеть в них, если бы явился на порог её номера с извинениями? Отчаяние? Ненависть? Презрение? «Мне хочется отмыться от каждого твоего прикосновения», — её слова эхом звучали у него в голове, когда он представлял эту встречу. Джон устало потёр переносицу. Нет, сейчас никаких извинений.