моего, кайфом от того, что он так близко, его эрекция между моих ног, когда мы оба издаем хриплые, хрюкающие, непристойные звуки, когда

мы оба пытаемся приблизиться, чтобы получить больше контакта, кожи, тепла, трения, трения, трения, мне нужно больше трения...

— Черт. - Я не могу насытиться. Это не очень хорошая позиция, и

я ненавижу это дурацкое кресло, и это сводит меня с ума. Я издаю

громкий, взбешенный стон и глубоко вонзаю зубы в его шею, словно я

сделана из жара и разочарования, и...

Каким-то образом Иэн точно знает, что мне нужно. Потому что он

встает с проклятого кресла с приглушенным: — Всё хорошо, всё

хорошо, я понял тебя. - Он берет меня прямо с собой и делает что-то, что

технически

можно

квалифицировать

как

уничтожение

собственности NASA, чтобы освободить для нас достаточно места.

Мгновение спустя я сижу на столе, и внезапно мы оба можем

двигаться, как хотим. Он раздвигает мои ноги ладонями и просовывает

свои прямо между ними, и...

Наконец-то. Трение - это именно то, о чем я просила, именно то, что

мне было нужно...

— Да, - выдыхаю я.

— Да? - Мне даже не нужно двигать бедрами. Его рука скользит

вниз, чтобы обхватить мою задницу, и он каким-то образом точно

знает, как наклонить меня, как подол моих шорт может задеть мой

клитор. — Вот так? - Я чувствую, как его член своей твердостью

упирается в моё бедро и издаю лепечущие, смущенные, умоляющие

звуки в его горло, непонятно бормоча о том, как это хорошо, как я

благодарна, как я собираюсь сделать то же самое для него, когда мы

наконец-то трахнемся, как я собираюсь делать всё, что он захочет...

— Прекрати, - произносит он мне в рот, настоятельно, немного

отчаянно. — Тебе нужно помолчать, или я собираюсь... Я просто

хочу...

Я смеюсь у его щеки, тихо, хрипло. Мои бедра начинают дрожать. В

моём животе поднимается жидкий, давящий жар. — Хочешь... хочешь

чего?

— Я просто хочу, чтобы ты кончила.

Это посылает меня прямо за грань. В нечто, что совсем не похоже на

мой обычный, заурядный оргазм. Они обычно начинаются как

маленькие трещины, а затем медленно, постепенно углубляются в

нечто прекрасное и расслабляющее. Это весело, хорошо, но это... Это

удовольствие внезапно и бурно. Оно врывается в меня, как чудесный, ужасный взрыв, новый, пугающий и фантастический, и он

продолжается и продолжается, как будто из меня выжимают каждую

замирающую, восхитительную секунду. Я закрываю глаза, сжимаю

плечи Иэна и хнычу ему в горло, слушая хриплое: — Блять. Блять, -

он впивается ртом в мои ключицы. Я была так уверена, что знаю, на

что способно моё тело, но это ощущение где-то далеко за гранью.

И каким-то образом, помимо того, что Иэн точно знает, как привести

меня туда, он также знает, когда остановиться. В тот самый момент, когда всё это становится невыносимым, его руки крепко обхватывают

меня, а его бедро становится твердым, неподвижным грузом между

моими. Я обвиваю его шею руками, прячу лицо в его горле и жду, пока

моё тело придет в себя.

— Ну, - говорю я. Мой голос более хриплый, чем я когда-либо

слышала. На полу лежит беспроводная клавиатура, кабели болтаются у

моего бедра, и если я сдвинусь хоть на полдюйма назад, то разрушу

один, а может, и два монитора. — Ну, - повторяю я. Я издаю

обрывистый смех, прижимаясь к его коже.

— Ты в порядке? - спрашивает он, отстраняясь, чтобы встретиться с

моими глазами. Его руки слегка подрагивают на моей спине. Потому

что, как я предполагаю, я кончила. А он нет. Что очень несправедливо.

Я только что испытала определяющий жизнь оргазм и не могу

вспомнить своё имя, но даже в таком состоянии я могу понять

несправедливость всего этого.

— Я... великолепно. - Я снова смеюсь. — Ты?

Он улыбается. — Я довольно замечательно, чтобы быть... - Я

протягиваю руку вниз между нами, ладонью к передней части его

джинсов, и его рот захлопывается.

Ладно. Значит, у него большой член. Ни для кого не сюрприз. Этот

мужчина будет фантастическим в постели. Феноменальным. Лучший

секс, который у меня когда-либо был с парнем. А у меня их было

много.

— Чего ты хочешь? - спрашиваю я. Его глаза темные, ничего не

видящие. Я обхватываю рукой контур его эрекции, провожу пяткой

ладони по его длине, приподнимаюсь, чтобы прошептать в изгиб его

уха: — Можно я отсосу тебе?

Иэн издает грубый и гортанный звук, и мне требуется около трех

секунд, чтобы понять, что он уже кончает, стонет в мою кожу, зажав

мою руку между нашими телами. Я чувствую, как он содрогается, и

этот большой мужчина, разрывающийся на части против меня, совершенно потерянный и беспомощный перед своим собственным

удовольствием, является, безусловно, самым эротичным опытом во

всей моей жизни.

Я хочу затащить его в постель. Я хочу провести с ним часы, дни. Я

хочу заставить его почувствовать то, что он чувствует сейчас, но в сто

раз сильнее, в сотни миллионов раз.

— Прости, - говорит он невнятно.

— Что? - Я наклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — За

что?

— Это было... жалко. - Он тянет меня назад, чтобы зарыться лицом в

моё горло. За этим следует лизание, и укус, и, о Боже, секс будет

зашкаливающим. Сокрушительным.

— Это было потрясающе. Давай сделаем это снова. Пойдем ко мне

домой. Или давай просто закроем дверь.

Он смеется и целует меня, совсем не так, как раньше, глубоко, но

нежно и протяжно, и... по моему опыту, это не совсем тот поцелуй, которым люди делятся после секса. По моему опыту, после секса люди

моются, надевают одежду, затем машут на прощание и идут в

ближайший Starbucks, чтобы купить пирожное. Но это хорошо, потому

что Иэн отлично целуется, он хорошо пахнет, он хороший на вкус, он

ощущается хорошо, и...

— Могу я угостить тебя ужином? - спрашивает он у моих губ. —

Прежде чем мы...

Я качаю головой. Кончики наших носов касаются друг друга. — Нет

необходимости.

— Я. . . Я бы хотел, Ханна.

— Нет. - Я целую его снова. Один раз. Глубоко. Славно. — Я этого

не делаю.

— Ты не делаешь, - ещё один поцелуй, — что?

— Ужин. - Поцелуй. Снова. — Ну, - поправляю я, — я ем. Но я не

хожу на свидания.

Иэн отстраняется, выражение его лица любопытное. — Почему без

ужина?

— Я просто... - Я пожимаю плечами, желая, чтобы мы всё ещё

целовались. — Я вообще не хожу на свидания.

— Ты не ходишь на свидания... вообще?

— Нет. - Его выражение лица внезапно снова становится

отстраненным, поэтому я улыбаюсь и добавляю: — Но я всё равно с

удовольствием приду к тебе. Для этого не нужно свидание, верно?

Он делает шаг назад - большой шаг, как будто хочет оставить между

нами физическое пространство. Спереди его джинсы... в беспорядке. Я

хочу его почистить. — Почему... почему ты не ходишь на свидания?

— Правда? - Я смеюсь. — Ты хочешь услышать о моей социально-эмоциональной травме после того, как мы сделали, - я делаю жест

между нами, — это?

Он кивает, серьезный и немного жесткий, и я трезвею.

Серьезно? Он действительно этого хочет? Он хочет, чтобы я

объяснила ему, что у меня нет ни времени, ни эмоциональной

готовности для романтических отношений? Что я не могу представить, чтобы кто-то остался со мной ради чего-то, что не является сексом, когда они действительно узнают меня? Что я уже давно поняла, что

чем дольше люди находятся со мной, тем больше вероятность того, что

они узнают, что я не такая умная, как они думают, не такая красивая, не такая смешная? Честно говоря, я знаю, что мой лучший вариант -