— Что выискиваешь? — учительским тоном произнесла она у него над головой.

Доктор сначала вздрогнул, что вызвало её улыбку, но затем быстро к ней обернулся и произнёс заговорщицким тоном:

— На самом деле ничего. Мне нужно было отвлечь тебя от нашего великого комедианта, так, чтобы он этого не заметил. Ты с ним нянчишься, как со своим любимым 5Л!

— Боже, ты что, ревнуешь? — Клара усмехнулась.

Но Доктор решил проигнорировать её вопрос, тем самым подтвердив её догадки. Было что-то милое в его ревности, забавное и какое-то мальчишеское. Тяжёлые брови, сомкнутые на переносице, суетливый взгляд и напряжение во всём теле — как будто Доктора лишили сладкого и поставили в угол! Но от всего этого ей пришлось отвлечься.

— Тут слишком много итальянцев, не находишь? — сказал он, недовольно поджимая губы.

Клара вслед за ним внимательно огляделась по сторонам. Действительно, большинство грешников, которых они встречали по дороге, Данте узнавал в лицо и это были известные итальянцы. Если читатели «Божественной комедии» ещё могли бы предположить, что автор просто решил описать только своих соотечественников, то для них теперь, как для очевидцев было отчётливо заметно это национальное большинство. И это, правда, настораживало. Не может же быть, что грешила только одна нация, а, скажем, те же англичане или французы спокойно коротали вечность где-то в раю!

— Почему ты не хотел, чтобы об этом слышал Данте? — Клара взволнованно посмотрела на Доктора. — Думаешь, он не настоящий?

— Нет, он — настоящий, — хмыкнул тот. — Ты сказала, что возможно, Данте — наш ключ. Что, если это так? Ведь мы движемся в точности, как он написал в своей книге, хотя никто нас не ведёт.

— Подожди, но ведь в книге такого не было. Данте путешествовал не один, а с…

— Вергилием?

Самодовольная улыбка Доктора сначала привела Клару в недоумение, но уже в следующий миг она всё поняла. Конечно, как же ей это раньше не пришло в голову?! В книге проводником главного героя был Вергилий, за которого Данте принял Доктора при первой встрече. Он считает его Вергилием и следует за ним! В остальном же, не считая Клары, как третьего путешественника, все события воспроизводились в точности по тексту. И они ещё сначала нарочно ему подыгрывали!

— Хочешь сказать, это как с Бетховеном? — изумившись, уточнила Клара.

— Нет, тут более многослойная фактура.

Прикусив большой палец, как он всегда делал в попытке сосредоточиться, Доктор принялся ходить взад и вперёд.

— Здесь всё натуральное, — он раздражительно повёл плечами. — Даже если бы это была минисфера, в ней невозможно добиться такого уровня детализации. Значит, декорации настоящие. Но кто их построил? Как? И зачем?

Задача имела слишком мало данных и несколько переменных, что автоматически повышало уровень её сложности. Вопросы, справедливо заданные Доктором, приводили в пустоту. Единственная ниточка к разгадке была именно в этой причудливой детализации «Божественной комедии», в которой её автор стал главным героем ещё до её написания. Получался замкнутый круг. Если Данте написал то, что увидел, но ад был построен исходя из его описаний, то тут было не обойтись без путешествий во времени.

— Я бы предположил, что это звенья одной цепочки, если бы она не была закольцована, — Доктор начертил на песке палкой знак бесконечности. — Получается временная петля. Да, вроде той, что с Бетховеном. Но кто мог устроить такую для Данте?

— Как много рас умеют перемещаться во времени? — Клара посмотрела на рисунок через его плечо. — Ты не мог этого сделать, Мисси — тоже, значит, это не повелители времени. Кто ещё мог проделать такой фокус?

— В том-то и дело, что никто.

Недовольный таким раскладом, Доктор цокнул языком и стёр свой рисунок.

— Ладно, вот, что мы сделаем, — объявил он. — Притворимся, что ни о чём не догадываемся. Кстати, потому я и выбросил твой винт. Не дуйся! Данте не должен заподозрить, что всё это неправда. Хотя и я до конца не знаю, правда это или нет…

За их спинами послышался жуткий рёв очередного подземного чудовища. «Что ж, игра продолжается», — подумала Клара и кивнула Доктору в знак согласия.

========== Глава 5. Знакомые лица ==========

Преодолевать каждый новый круг было испытанием не только для психики, но и чисто физически. Скалистые тропы, леденящие душу вопли грешников и невыносимый запах — ко всей этой атмосфере невозможно привыкнуть при всём желании. Клара крепко вцепилась в руку Доктора с надеждой, что это поможет ей пережить окружающий их кошмар.

Дорога привела их к обвалу, с которого открывался устрашающий вид на царство мёртвых. Едкая вонь, смешавшая в себе запахи нечистот и человеческого гниения, буквально резала глаза. Она была почти что осязаема, грязно-желтым туманом оседая в воздухе. После нескольких вдохов Клара с отвращением закашляла. К горлу подступала тошнота. Ещё несколько минут в этом месте вполне могли их убить.

— Давайте сюда, — сказал Доктор, указывая на большую плиту. — Здесь ещё можно дышать.

Все трое скользнули в укрытие и попытались отдышаться. С некоторым опозданием Клара заметила, что они оказались в сломанной гробнице. «Папа Анастасий», — прочла она на камне. Папа-еретик. Начиная с этого момента, в комедии Данте начинались самые горячие приключения.

— Что там дальше по списку? Жду не дождусь новых омерзительных пейзажей, — послышался иронический голос Доктора.

Клара взглянула на него с беспокойством, затем на Данте, уже попытавшись подавить в себе разыгрывающуюся тревожность.

— Отсюда видно три оставшихся круга, — сказала она и нервно сглотнула. — Нам нужно спуститься вниз к самому центру.

— Всего три круга! Пусть не так далёк! — воскликнул Данте с оптимизмом.

— К сожалению, не совсем так, — Клара скривила губы. — Они, конечно, меньше предыдущих, но…

Испытывающий взгляд Доктора на секунду прервал её рассказ. Она сказала что-то не то? Её память, пусть и не была феноменальной, но ещё после первого прочтения запечатлела внутри чувство огромного отвращения от последних трёх кругов. Истязания в них были не такими тошнотворными, но сама концепция каждого греха и наказания казались ей чудовищными. Но Доктор, видя её заминку, в конце концов кивнул в знак разрешения, мол, продолжим лекцию.

Ей потребовался глубокий вдох.

— В 7 круге три пояса: Флегетон, Лес Самоубийц и Горючие пески, — Клара указала в сторону ближайшего к ним углубления. — Здесь воздаётся за насилие. В первом поясе — вот эти бедняги во рву — «насильники над ближними». Хотя понятие «насилия» семантически значительно изменилось за несколько веков после…

Вовремя она прикусила язык, но Данте даже не обратил на это внимания. Их взгляды были прикованы к барахтающимся в густой кипящей жидкости людям. В тех, кому удавалось вынырнуть, с берега из лука стреляли кентавры. Грешники вскрикивали от боли и снова погружались в вязкий кипяток.

— Что это за вода? — поморщился Данте. — Похоже на бурлящее вино.

— Насчёт бурления, ты не прогадал, — усмехнулся Доктор, но тут же сделался серьёзным. — Только это не вино. Это кровь.

Он произнёс это с такой зловещей интонацией, как герой фильма ужасов. Свойственная ему театральность подкрепила образ: Доктор выразительно поднял брови и улыбнулся. От такой жуткой улыбки любому стало бы не по себе, так что бедный Данте нервно охнул и чуть было не упал на землю.

— И… как нам перейти эту реку? — едва выговорил он.

В разговор поспешила вмешаться Клара.

— О, у нас будет провожатый! — заверила она. — Главное — миновать…

Остаток фразы утонул в оглушительном рёве и раскатистом шуме тяжёлых шагов. Над их головой затряслась плита. Пыль, тысячелетиями оседавшая на ней, толстым слоем улеглась к ним на плечи.

— Нам стоит поторопиться? — полушёпотом произнёс Доктор, глядя на Клару. — Там ведь Минотавр?

Его спутница робко кивнула. При всём неискоренимом духе авантюризма она совершенно не хотела встречаться с таким чудовищем. Ей бы, признаться, гораздо больше теперь было по душе посидеть бы дома у телевизора с попкорном, посмотреть «Завтрак у Тиффани» или ещё какую-нибудь классическую мелодраму. А вот попадаться под горячую руку Минотавра ей совершенно не хотелось.