— В этом нет необходимости,— нагло заявила Гермиона. — Сколько можно тратить моё время? Я тороплюсь! Тёмный лорд не любит ждать. Или вы намерены испытывать его терпение?

Пусть она была убедительна, гоблины лишь на короткое время поддались испугу. В решительный момент, когда всё могло рухнуть, вмешался Гарри — воспользовался Империусом. Но проблема не была окончательно решена.

Они балансировали на грани. «Гибель воров», дракон, заклятия горячей руки и преумножения — всё это не было учтено в их плане и серьёзно усложняло дальнейшие действия. Ведь зайти в хранилище — лишь полдела. Вторую половину они не так тщательно продумали, как хотелось бы. Пришлось импровизировать. Гермиона сама не знала, откуда у неё взялась эта безрассудная мысль прыгнуть на дракона, но в конечном итоге она оправдала себя. Уже пролетая над широким озером, Гермиона задумалась, от кого набралась этого авантюризма. Прыжок вниз её испугал, но не возмутил.

— Итак, у нас есть ещё один крестраж, — подвёл итог Рон, пока они переодевались в сухую одежду на берегу. — Правда, его нечем уничтожить. Что будем делать дальше?

— Отправимся в Хогвартс, — сказал Гарри. — Думаю, там будет ещё один.

Конечно, это было безумием. Волдеморт наверняка мог предугадать такой план, хотя и без него проникнуть в оккупированную школу звучало фантастично до идиотизма. И всё-таки они направились именно туда.

В Хогсмиде уже смеркалось. Стоило им очутиться на улице даже под мантией-невидимкой, над головами ожесточённо зажужжали сирены. Из «Трёх мётел» высыпала целая толпа Пожирателей смерти. С перекошенными от ненависти лицами уже без масок — они были сброшены, когда Волдеморт укрепился во власти — подобно гиенам они рыскали от дома к дому, выкрикивая «Сдавайся, Поттер!». Никого узнать не удалось — эти Пожиратели точно не принадлежали к ближнему кругу, да и, судя по их судорожным метаниям, интеллектом не отличались. Одному пришло в голову воспользоваться манящими чарами, чтобы обнаружить Гарри. Вот только им было невдомёк, что на его мантию это не действует. В остальном же действовали они как туповатые полицейские, воющие и улюлюкающие, толком не способные предпринять какие-либо меры. Таких тупиц нетрудно было бы обвести вокруг пальца, но они были не одни. Морозная тревожность рассыпалась по воздуху, предвещая появление самых гнусных тварей в волшебном мире — дементоров.

Отбросив сомнения, Гарри вызвал патронуса. Горделивый олень скакнул с кончика его палочки и бросился в ожесточённую схватку с тёмными силами, привлекая внимания всех, кто находился на улице. Низкорослый пухлый Пожиратель тут же его узнал.

— Поттер! Хватайте Поттера — он близко!

Спасти их могло лишь чудо. Гермиона очень сомневалась, что кто-то из жителей Хогсмита рискнул бы своей головой, укрыв Гарри у себя, и совсем не ожидала увидеть внезапно отворившуюся дверь.

— Поттер, сюда, скорее!

В грозном голосе ей почудился знакомый тембр. Проходя, вернее пробегая мимо спасителя, Гермиона на миг перепугалась его белоснежной длинной бороды и ясно-синих глаз — будто на неё смотрел сам покойный Альбус Дамблдор. На лице Рона она прочитала то же недоумение. Не сошли же они оба с ума? Позже в тусклом свете трактира, они разглядели хозяина «Кабаньей головы». На втором этаже, куда он с порога отправил их спрятаться, они прислушивались к разговору с Пожирателями.

— А всё-таки я видел патронус оленя!

— Оленя? Это козёл, кретин!

Рон беззвучно прыснул, за что тут же был награждён укоризненными взглядами со стороны Гарри и Гермионы, которые, впрочем, тоже оценили хитрый ход трактирщика. Всё-таки хорошо, что патронуса выпустил Гарри: выдру или пса никак не получилось бы выдать за козла. Пожиратели смерти ушли ни с чем. Громкий стук закрывшейся двери принёс облегчение.

Человеком, который их спас, оказался Аберфорт Дамблдор. Он был поразительно похож на своего старшего брата, пусть и отзывался о нём с агрессивным пренебрежением. Узнав, что они собираются проникнуть в Хогвартс, он разозлился ещё больше, разве что вслух не назвал их идиотами. После объяснений Гарри, Аберфорт обнаружил, что они к тому же упрямые идиоты и переубеждать их бесполезно.

— В замок теперь можно пройти лишь одним путём, — раздосадовано сказал он, кивнув на портрет Арианы. — Но раньше отбоя вам там делать нечего. А пока…

Его глаза придирчиво осмотрели обоих мальчишек и вдруг остановились на Гермионе. По знакомому прищуру она поняла, что трактирщик что-то задумал.

— Вы ведь голодны, верно? — он покачал головой, а затем обратился к ней. — Не поможешь мне с ужином?

— Разумеется, — смущённо отозвалась Гермиона.

Её насторожила эта просьба, как и само внимание трактирщика, сделавшегося вдруг таким гостеприимным. За последний год она привыкла выискивать даже мельчайший намёк на потенциальное предательство среди тех, кого они считали своими. Аберфорт Дамблдор явно был невысокого мнения о загадочных планах своего брата. Он не верил ни ему, ни в него. И в отличие от Гарри, Гермиона отчасти разделяла его скептицизм.

Вместе они спустились по лестнице и вышли на кухню — тёмную, узкую, пригодную лишь для того, чтобы разливать огневиски и на скорую руку стряпать лёгкие закуски. Гермиона не рассчитывала на обед из трёх блюд, но была удивлена, заметив большую тарелку с уже готовыми сандвичами. Тревожный звоночек раздался за её спиной со скрипом двери. Она резко обернулась и взглянула на Дамблдора. Неужели это засада? Тот прижал указательный палец к губам.

— Говори шёпотом, — произнёс он и загадочно взглянул в окно, будто высматривая там кого-то. — Ты ведь Гермиона Грейнджер?

В полном замешательстве она закивала. Палочка в рукаве моментально сделалась единственной точкой опоры. Аберфорт усмехнулся.

— А он точно тебя описал. Большие глаза, гордо вздёрнутый нос…

— Что вам нужно?!

— И властный характер.

Выверенным движением Гермиона вскинула палочку вверх, взяв трактирщика на прицел, когда тот принялся похлопывать себя по карманам. Её реакцию он воспринял иронически. Несколько мгновений он продолжал что-то нащупывать, пока наконец в его руках не показался какой-то потрёпанный клочок пергамента. С насмешкой Аберфорт одной рукой отвёл в сторону палочку Гермионы, а другой протянул ей записку.

— Что это?

— Взгляни — узнаешь.

Она выхватила пергамент, взявшись за самый краешек: он мог быть заколдованным или отравленным. Однако стоило ей обратить внимание на выведенное чернилами собственное имя, Гермиона тут же позабыла о всякой осторожности. Безошибочно узнаваемый почерк. Характерный штрих над буквой «м». Едва ли не выронив палочку, она жадно принялась читать записку.

«Гермиона,

Если к тебе попало это письмо, то, вероятно, сбылись мои худшие опасения: вам понадобилось вернуться в Хогвартс. Понимаю, что отговаривать вас бесполезно, хотя я предпочёл бы, чтобы вы немедленно переместились подальше отсюда в безопасное место. Поэтому я умоляю тебя: будь осторожна! Возьмите в Хогвартсе то, что вам нужно, и спасайтесь, как можно скорее.

Полагаю, последние несколько месяцев ты ничего обо мне не слышала. Всё в порядке, я жив (по крайней мере на момент написания). И был бы счастлив знать, что с тобой тоже всё хорошо, ты невредима и прекрасна в своей решительной манере. В последнем я не сомневаюсь: ты всегда прекрасна.

Что бы вы ни задумали, не пренебрегайте помощью. Аберфорту можно доверять. Надеюсь, мы скоро сможем встретиться.

Будь умницей!

Тобою полон и тебя лишён*,

Ремус»

Ей пришлось перечитать дважды: при первом прочтении у неё так шумело в ушах, что, кажется, вместе с ней дрожало всё вокруг. С опозданием до неё донесся смысл примечания в скобках, всплывший поплавок надежды на бесконечной глади реки.

— Когда он передал вам это? — набросилась она на Аберфорта.

— Я же сказал: говори шёпотом, — недовольно буркнул тот и, подойдя ближе, надавил ей на плечи. — Он был здесь сегодня утром.

— А потом? Куда он направился? И почему решил передать письмо? Ведь он не мог знать наверняка…