— За нами кто-то наблюдает, Гарри, — шёпотом сказала она другу, стараясь не подавать вида, что заметила тайного наблюдателя. — Там, у церкви.

Но Гарри, растерзанный своей горечью, совсем не заботился об осторожности. Излишне резко он дёрнулся в сторону — этого было достаточно, чтобы спугнуть следившего. Шуршание на свежевыпавшем снегу безошибочно это доказывало. Ничего не оставалось, кроме как броситься вдогонку, и Гермиона ринулась на звук удаляющихся шагов.

Тень мелькнула между могилами Дамблдоров. Он был слишком быстрым. Едва поспевая следом, Гермиона пыталась разобрать черты того, за кем так упорно гналась. Может, это всего лишь призрак прошлого? На кладбищах такой поэтичный образ вполне уместен. А впрочем, прятаться и наблюдать издалека — тактика вполне в духе Люпина. Она узнала его, можно сказать, по горячим следам, хоть и упустила за поворотом.

Справляясь с одышкой, Гермиона оперлась ладонями на свои колени. Последнее, что она слышала — щелчок аппарации, после которого повисла разочаровывающая тишина. Сбежал. Как бы обидно ей ни было, она ещё не успела до конца ощутить на вкус новость о том, что он следит за ними. Чуть позже от неё повеет досадой, но пока Гермиона была даже рада узнанному. Пусть так, его незримое присутствие значительно облегчало бурю в её душе.

Краем взгляда она заметила смазанный след на могиле, а под ним — кое-что знакомое. Приглядевшись, Гермиона наклонилась к старинному, без сомнений, камню и смахнула с него толстый слой снега. Глаз, заключённый в треугольник, снова смотрел на неё почти с издёвкой, как будто некие высшие силы насмехались над её логической беспомощностью.

Могила оказалась не просто старой, совсем заброшенной. Буквы с трудом читались на надгробии: Игнотус Певерелл. Кто он такой? Гермиона была уверена, что никогда раньше не встречала этого имени. Он не был знаменитым волшебником, теоретиком или хотя бы фольклорным героем. Откуда же тогда на его могиле этот знак? У неё возникло столько вопросов, которые ей некому было адресовать.

Подумать обо всём хорошенько ей не удалось ещё несколько часов: угодив в ловушку к пресмыкающейся Батильде Бегшот, времени на размышления совершенно не осталось. Лишь благодаря фантастическому везению они с Гарри сбежали оттуда. А впрочем, всё не могло обойтись так гладко: его палочка сломалась и не поддавалась восстановлению, сколько бы усилий Гермиона для этого ни прилагала. Они остались наполовину безоружны, без новой информации и с целым ворохом новых вопросов. Отнюдь не блистательный улов!

В угнетённом состоянии Гермиона пробыла несколько дней. Как назло, погода портилась, ветер пронизывал до костей, несмотря на пару градусов выше нуля. Мокрый снег подтаивал вокруг палатки и в ней, кажется, кое-где появились дырки, из которых капала вода. Гарри пытался всё починить, но его попытки каждый раз оборачивались поражениями. Стоило ли говорить о том, как стремительно падал вниз общий командный дух? Оптимистичный настрой было попросту не из чего черпать. Все новости — скудные и тревожные, положение — более чем шаткое, надежды — таяли подобно снегу вокруг. Помощи извне ждать не приходилось. Да и кто бы мог им помочь? Прячущиеся по свету остатки Ордена Феникса? Или их одноклассники из Хогвартса, где их тиранил Снейп со своею шайкой? Даже Дамблдор с того света будто бы отрёкся от них и больше не желал подкидывать подсказки в загаданном ребусе.

Всё переменилось в тот день, когда никто уже ничего не ждал. Гермиона накануне отправилась спать под гнётом новой волны тягостных мыслей, а Гарри остался с её палочкой дежурить около палатки. Они всё меньше времени стали проводить вместе, практически избегали друг друга. В этом не было ничего хорошего. Где-то подсознательно Гермиона понимала, что Волдеморт мог рассчитывать на такой поворот: лишив Гарри последней поддержки, он ослабил бы его дух — ту силу, которую ему не удавалось сломить прежде. Потому из последних сил она пыталась подбадривать друга и оставалась рядом.

И всё-таки её силы тоже были не бесконечны. Запасы еды таяли на глазах, а до ближайшего поселения добраться незамеченными у них никак не получалось. С горем пополам Гермионе удалось отыскать неподалёку несколько грибов. Но суп из них получился настолько безвкусным, что они с Гарри молча условились этим вечером поголодать. Измученная шумом ворчащего живота Гермиона сама не заметила, как провалилась в сон.

Лишь на рассвете её разбудило громкое шарканье и чьи-то голоса снаружи палатки. Сначала она перепугалась: их обнаружили! Надо бежать! Впрочем, её успокоила знакомая усмешка Гарри, который точно был не напуган. Он возвращался с кем-то знакомым. Гермиона подскочила с постели и, накинув на себя только лежащую рядом кофту, понеслась навстречу нежданному гостю.

Однако того, кого она ожидала увидеть, рядом с Гарри не было. Вернулся Рон. Сама не зная, от досады ли, или от вспыхнувшей вновь обиды за те жестокие слова в их последнем разговоре, Гермиона взглянула на него с особой озлобленностью.

— Что ты тут делаешь? — фыркнула она и скрестила руки на груди.

— Привет…

Рон смущённо смотрел на неё исподлобья, опасаясь лишних слов и движений, но его взгляд был радостным, даже счастливым. Это разозлило Гермиону ещё больше. И с чего он вдруг так доволен! Она уже готова была броситься на него с кулаками, когда заметила, что он мокрый до нитки. Как и Гарри. А в руках у Рона серебрилось длинное знакомое лезвие с рубинами…

— Откуда у вас меч Гриффиндора? — изумилась она, вмиг позабыв свои обиды. — Что случилось? Где крестраж?

На губах Рона проскользнула довольная улыбка. С триумфальным видом он поднял руку и рядом с его лицом качнулся искорёженный медальон.

— Всё, что от него осталось.

Гермиона несколько секунд молча рассматривала остатки знакомого предмета, хранившего частицу души настоящего чудовища. Без своего жуткого содержания он выглядел пустовато: камень разбит, оправа погнута, цепочка приобрела непривычный грязный цвет и казалась больше похожей на водоросли из Чёрного озера. Теперь он уже никому не причинит вреда.

— Рон уничтожил его, — с обоснованным опасением объявил Гарри, привлекая внимание к себе. — И спас меня. Кто-то поместил меч на дно озера, я пытался его достать, но медальон чуть не убил меня…

— Ты нырнул за мечом с медальоном на шее? — изумилась Гермиона.

Что за вздорный мальчишка! Дураку понятно, что крестраж будет сопротивляться, почуяв опасность! Можно было разбудить её, позвать на помощь, сделать это вместе. Мерлин знает, что случилось бы, не окажись рядом Рон. Мысль о его появлении снова её вывела из себя.

— Как ты нашёл Гарри? — она подозрительно прищурилась. — И зачем вернулся? В прошлый раз ты явно дал понять, что ты думаешь обо всём этом.

Под «всем этим» все трое наверняка понимали разные аспекты той ссоры. Конкретизировать Гермиона не хотела. Однако Рон был совершенно не настроен выяснять отношения.

— Мне очень жаль, — искренне произнёс он. — Я не должен был говорить так о тебе, Гермиона, о тебе, Гарри…

— И о Ремусе!

— Да, и о нём тоже. Я был не прав.

Рон виновато почесал затылок и замолчал. Наверное, решил не добавлять масла в огонь, ведь извинения никогда не были его сильной стороной. Особенно в такой щекотливой ситуации.

Когда имя Люпина прозвучало вслух впервые за много долгих дней, от волнения у Гермионы загорелось всё лицо. Ремус-Ремус, он бы сейчас попытался её успокоить и убедить, что мальчики заслужили похвалы за то, что сделали. Ведь они уничтожили крестраж! Наконец после стольких месяцев у них получилось! Да, Люпин не стал бы на них злиться. Вот и ей не стоило.

Воспоминание о его доброте царапнуло её сердце. Наконец она заметила, как вода капает с рукавов куртки Рона, а его рыжие волосы потемнели и прилипли ко лбу. Гарри выглядел чуть лучше: его одежда была сухой.

— Немедленно идите в палатку! — ослабевшим, но всё ещё командным голосом заявила Гермиона. — Если вы не простудитесь, это будет настоящим чудом!