— Определённо, — наконец сказал капитан. — Лекарь утверждает, что самое худшее уже позади. Теперь всё зависит только от того, будет ли бороться его организм или нет.

Заметив вспышку отчаяния на лице Клары, мужчина поспешил добавить.

— Но зная кардинала, уверен, он будет бороться до конца, — Тревиль чуть улыбнулся девушке, пытаясь таким образом, хоть немного её поддержать. — Всё будет хорошо, миледи.

Клара коротко кивнула и даже немного оттаяла. Ответ капитана её слегка приободрил. По крайней мере не всё потеряно. Теперь же девушка знала одно — она не оставит Ришелье до того момента, пока он не поправиться. О другом варианте она и думать не хотела. Он не посмеет умереть. Она не даст ему сделать этого.

— Господа, я прошу вас покинуть комнату, — наконец заявила леди Освальд, вдруг ощущая накатывающую волну дискомфорта. Когда вспышка отчаяния потихоньку сошла на нет и её решительность поубавилась, ей было немного неудобно находиться под испытывающими взглядами мушкетёров, среди которых она даже разглядела Арамиса.

— Разумеется, — учтиво кивнул Тревиль и дал негласную команду расходиться.

Клара осторожно поправила одеяло, натянув его чуть выше на грудь кардинала и ласково провела по ней ладонью. Однако спиной она ощутила чьё-то присутствие в комнате и поспешила обернуться.

— Вы что-то хотели? — без напускной строгости спросила девушка у мушкетёра.

— Мари, я хотел сказать вам, — начал Арамис, немного запинаясь, будто слова давались ему нынче с трудом. — Не беспокойтесь. Он выживет. Всегда выживал.

— Его не первый раз отравили? — удивлённо вскинула брови Клара.

Мужчина чуть замялся с ответом, выгадывая ещё несколько секунд на обдумывание ответа.

— Нет, отравили его впервые, насколько я знаю, — наконец произнёс он. — Но и до этого на него были покушения. Поверьте, не случайно в этот раз его неприятели смогли подобраться так близко.

— Вы намекаете, что оставаться с ним опасно? — насмешливо поинтересовалась девушка.

Конечно, это было опасно. Но Клара с самого начала знала, что вступила в такую игру, где вопрос твоего выживания — дело случая. Любить кардинала — просто безумство, наиопаснейшая авантюра. Но тем не менее, она согласилась на неё. Так какое право она имеет отступать в самый напряжённый момент, когда её помощь так нужна Ришелье? Клара была уверена в необходимости своего присутствия здесь, пока мужчина не пойдёт на поправку. И никакие опасности не могли изменить её решения.

— Послушайте. Это ведь всё очень серьёзно, — на лице мушкетёра отразилась тревога и нетерпение. — Мы так и не знаем, кто это мог сделать. Понимаете? Этот человек до сих пор где-то здесь. Может, он даже стоит за дверью и ждёт, пока кардинал останется один, чтобы закончить начатое. И вы…

— Я буду вместе с ним, — прервала его девушка. — Я так решила. Вы не переубедите меня, сколько ни старайтесь. Я нужна ему здесь и сейчас, потому что кроме меня никто не станет биться за его жизнь.

Мушкетёр, может, и хотел ей возразить, но Клара прекрасно знала, что он не найдётся с ответом. Она была права — никого, как её, не волновало останется ли кардинал жив или нет. Никто не хотел этого так, как она.

— Король был весьма озабочен этим, — произнёс Арамис с долей неуверенности. — Возможность смерти кардинала его сильно обеспокоила.

Клара усмехнулась, снова переводя взгляд на Ришелье, который всё ещё не приходил в себя.

— Король боится его смерти, — равнодушно заметила девушка. — Он просто не знает, что делать без него. Второго такого, как Арман, уже не найти. Вы можете ненавидеть его и презирать, но честно признайтесь себе — ради блага Франции он сделал немало. Никто не будет так яростно наводить порядок в этой стране, как это делал он.

Леди Освальд не заботилась о словах, вылетавших из её уст. Она говорила от чистого сердца, зная, что не ошибается. И упрямое молчание мушкетёра в ответ было тому лишь подтверждением.

— Его Величество приказал найти виновника сегодня же, — будто бы просто озвучивая свои мысли, сказал мужчина.

Девушка пожала плечами, так и не поворачиваясь к собеседнику.

— Так идите и исполняйте его волю, — ответила она, чуть склонив голову набок и рассматривая бледное лицо Ришелье.

Она слышала несколько удаляющихся шагов, но даже не подумала обернуться. Однако голос Арамиса почему-то заставил её вздрогнуть.

— Может, не так уж он и желал, чтобы вы были здесь, — почти сквозь зубы произнёс тот.

Лишь это заставило девушку наконец посмотреть в его сторону. Мушкетёр стоял уже у двери, готовый уйти.

— Что вы имеете в виду? — недоумённо спросила Клара.

Арамис надел свою шляпу и пожал плечами.

— Когда я нёс его сюда, в припадке он постоянно повторял одно и то же имя, — сказал он, поджимая губы.

Леди Освальд ощутила, как гулко забилось в волнении её сердце. Неужели Адель? Или ещё кто-то? О ком мог думать кардинал в предсмертных конвульсиях?

— И что за имя? — её губы дрожали.

— Он звал какую-то Клару.

Глаза девушки непроизвольно широко распахнулись. Неужели?

— Ох, это пустяки, — Клара попыталась чуть приглушить свои чувства и тем самым не выдать себя, поэтому без зазрения совести соврала мушкетёру. — Это имя его матери. Он был очень привязан к ней*.

Арамис удивлённо вскинул брови, но всё же понимающе кивнул. Он уже открыл дверь, чтобы выйти, когда его нагнала искренняя фраза, брошенная леди Освальд.

— Арамис, — обратилась она к нему и улыбнулась. — Спасибо.

***

Спустя пару часов снова началась лихорадка. Однако кардинал так и не приходил в сознание, и Клара безумно испугалась. Она послала за лекарем, а сама, сняв с себя своё пышное платье и оставшись лишь в одной сорочке, принялась сбивать температуру холодными примочками. Стирая капли пота со лба и висков мужчины, Клара молилась про себя, готовая отдать всё на свете, лишь бы Ришелье пережил эту ночь. Она не хотела и не собиралась отдавать его в объятия смерти. Только не теперь. Ведь Клара не могла не спасти его. Эта мысль показалась ей нелепой и знакомой одновременно. Впрочем, она надолго не задержалась в голове леди Освальд. Клара лишь старательно смачивала вновь и вновь полотенца в ледяной воде, не заботясь о том, что её руки уже посинели от холода. И постепенно девушка одержала победу над лихорадкой.

Однако эта борьба утомила Клару. Накинув на себя тёплую шаль, она вышла из покоев кардинала, чтобы дать некоторые распоряжения слугам.

Ришелье услышал тихие шаги и попытался разлепить глаза. Всё плыло перед ним, и ему стоило огромных усилий снова не впасть в беспамятство. Стараясь не терять сознания, кардинал попытался сфокусироваться на фигуре, сидящей на краешке его кровати. Сначала ему показалось, что это Клара. Он слышал её голос в бреду, но едва ли мог понять, действительно ли она с ним или ему уже грезилось. Теперь же перед ним сидела другая женщина. Кардинал вдруг почувствовал, как жутко пересохло в горле, и попытался повернуться к прикроватной тумбочке. Стакан воды возник перед ним, будто из неоткуда. Мужчина принял его дрожащими руками и жадными большими глотками принялся утолять жажду.

— Когда вы уже будете осторожны? — произнёс лукавый женский голос.

— Это вы сделали? — с трудом прохрипел кардинал, вдоволь напившись.

Он всё ещё чувствовал непреодолимую слабость, хоть вода и смочила немного его горло. Миледи забрала у него стакан и оставила его на тумбочке.

— Так вот с чего начнём разговор? — она вскинула брови в насмешливом удивлении. — Я тронута.

— Я умираю? — этот вопрос показался ему вполне уместным, и Ришелье даже задал его без какой-либо дрожи в голосе.

— Половина врачей говорят, что да, другая — что поправитесь, — Мистресс пренебрежительно пожала плечами. — Все хотят прослыть знатоками своего дела, наварившись на болезни Первого министра Франции.

Кардинал вновь почувствовал лёгкий озноб и натянул одеяло на себя. Миледи, как всегда, умела преподнести положение дел.