Хорошо ещё, что у котов девять жизней.
Маринетт перебралась с соседней крыши на свою. Пекарня Дюпэн-Чэн была расположена на соединении двух широких автомобильных полос, и соседний дом состыковался сзади. Балкон был спереди. Не слишком удобно, особенно если учитывать, что кровля оказалась достаточно крутой.
Цепляясь за трубы и черепицу, Маринетт кое-как перелезла на свой балкон. Тикки уже ждала девушку: тревожным красным огоньком металась между зелёных листьев и горшков. Завидев Маринетт, квами, не скрываясь, подлетела к ней.
— Ну вот как всегда! — всплеснула Тикки лапками. — Ни дня отдыха!
— Ни минуты покоя, — согласно усмехнулась Маринетт. — Ну что, Тикки, пятна?
— Пятна!
О сохранении собственной тайны можно было не беспокоиться: всё, что происходило во время нападения акумы, обычные люди забывали. О прошедших событиях помнили только квами и, иногда, носители камней чудес.
Наполненная силой, Маринетт прекратила столь явно нервничать. Не мешкая, Ледибаг выскочила обратно на крышу и помчалась туда, где остался одержимый и Кот.
Улицы опять были поглощены тревожной ватной тишиной. Ни птиц, ни машин, ни людей. Не было даже звуков сражения, что особенно встревожило Ледибаг: как так, Кот проиграл? Всё ли в порядке с Нуаром? Не сделал ли ему акума что-то? Хотя Чудесное Исцеление вернуло бы всё на свои места, Ледибаг всё равно всегда старалась действовать с минимально возможным ущербом. Кота она просто любила, — как напарника и немного больше, — а Париж жалела. К тому же, чем меньше нужно было восстанавливать, тем более энергичной чувствовала себя Ледибаг после использования сил.
Акуму она нашла очень быстро. Не заметить яркий пучок перьев было довольно сложно, если честно, так что с этим не было никаких проблем. Только вот Нуар, сидящий около ног одержимого, точно верный пёс, — кот? — совсем не прибавлял хорошего настроения.
Ледибаг даже предполагать не хотела, что именно произошло и почему Кот вместо сражения преданно мурлыкает.
Она не стала подходить близко, помня о неприязни акумы к женщинам. Перебираясь из одного укрытия к другому, Ледибаг старалась слиться с окружающей обстановкой. Сложное занятие, особенно если учитывать яркий красный костюм в чёрную крапинку.
На секунду задумавшись, Ледибаг приложила пальцы к пятнышку на груди и смахнула его в сторону. Спустя пару секунд её костюм потерял в маскировке из-за мельтешащих и сталкивающихся пятен. Но вот целиться по нему наверняка стало сложнее, что хорошо. Акума ведь предпочитал стрелять издалека.
Не зря она научилась пятна двигать, ой не зря.
Акума выбрал одно из самых высоких зданий в районе, чтобы просматривать обстановку вокруг. Кот сидел рядышком, безучастно пялясь в небо и изредка моргая малиновыми глазами. Больше всего было похоже, что Нуар то ли под мощным успокоительным, то ли в депрессии.
Мгновенно оценив расстановку врагов, — и Кота, хотя сейчас он наверняка тоже был опасен, — Ледибаг отступила в темноту переулка. На этот раз героине не слишком повезло: этот закоулок был захламлён каким-то строительным мусором, и двигаться в нём оказалось довольно тяжело. Поэтому когда Супер-Шанс подарил Ледибаг лук со странными стрелами, девушка только нервно засмеялась.
— Ну конечно, — проворчала она, рассматривая снаряды. — Естественно.
Стрелы были действительно странными: вместо нормального острого наконечника у них были какие-то мешочки, очень твёрдые наощупь. Раздавив один из них, — всего стрел было три, две с красными мешочками и один с синим, — Ледибаг скривилась из-за резкого запаха валерианы и разлившейся по ладони настойки.
— Мда… ладно.
Целиться из переулка было сложно. Да практически невозможно: Ледибаг то не могла увидеть свою жертву-акуму, то у героини не получалось сделать нормальный хват на луке. Ругаясь на подарок Супер-Шанса, Ледибаг пыталась как-то разгрести завал вокруг себя, но всё было без толку.
Поэтому пришлось выбираться из укрытия и вставать на крыше. Всё бы ничего, но из-за этого Ледибаг была как на ладони.
От одного розового луча она увернулась, от второго тоже. Попасть по героине для акуманизированного оказалось слишком сложно, спасибо движущимся точкам. К сожалению, акума всё ещё оставался просто ненормально быстрым.
Ледибаг только натянула синюю стрелу на тетиву, как одержимый оказался позади героини и схватил ту за локоть.
— О, какая… отвратительная букашка. Что это у нас, стрелы? Ты решила меня подстрелить, как курочку? — хватка стала сильнее; одержимый скалил заострёные зубы в неприятной улыбке. — А давай я подстрелю тебя первой?
Он выхватил стрелу, и вонзил её в девичье бедро. Тетива больно щёлкнула Ледибаг по пальцам. Голубой мешочек разорвался из-за силы удара, колбочка под ним треснула, и из неё брызнула яркая красная жидкость — совсем как артериальная кровь.
Ледибаг закричала. Боли она совершенно не чувствовала, но девушке показалось, что лучше изобразить хоть что-то. Своей интуиции Ледибаг привыкла верить: та не один раз спасала Чудесных из самых безнадёжных ситуаций.
Одержимый её небольшим представлением был доволен. Он растягивал яркие напомаженные губы в довольной улыбке и щурил лучистые голубые глаза. Перья за его спиной взволнованно шелестели, тёрлись друг о друга и словно бы жили своей жизнью.
— Ну же, букашечка. У нас есть ещё одна стрелочка…
Он медленно вытянул стрелу с красным мешочком из руки Ледибаг, — второй она попыталась «отобрать» снаряд, на самом деле размазывая валериану по предплечью одержимого, — и похлопал наконечником по красному пятну искусственной крови. Затем он замахнулся, чтобы вонзить вторую стрелу в Ледибаг, но героиня ужом выскользнула из его хватки. Мешочек столкнулся не с её телом, а с торсом одержимого и, конечно же, порвался.
Ледибаг отскочила в сторону и пригнулась, ожидая дальнейшего развития событий. Акума ругался и пытался стряхнуть с себя капли настойки, в итоге только размазывая её ещё больше по коже и по перьям.
Яркий запах свежей валерианы привлёк Кота. Нуар несколько раз сонно моргнул, после чего уставился на бранящегося акуму. Зрачки у Кота то раскрывались в два чёрных провала, то собирались в тонкую нить. Выглядело это жутко.
Как настоящий кот, Нуар встал на четвереньки и сладко потянулся. Взгляда он при этом не отводил от акумы; Ледибаг также непрерывно смотрела на напарника.
Момент броска она, если честно, просмотрела. Нуар всегда был быстрее неё, а уж под воздействием валерианы… вернее, запаха… в общем, Кот сиганул на акуму, как кот на птичку, и вцепился когтями и клыками в разноцветные перья. Одержимый заверещал, как курица, которую ощипывают, — в принципе, это и происходило, — и начал отбиваться от ополоумевшего от запаха Нуара. Конечно же, у акумы ничего не выходило.
Ледибаг потёрла красную краску на ноге и понюхала ладонь. Хотя раньше рука у девушки пахла валерианой, теперь на костюме не оставалось и следа от запаха. Возможно, эта краска его маскировала.
Ледибаг остановила мельтешение точек на костюме, чтобы не привлекать лишнего внимания, и аккуратно приблизилась к месту ощипывания. Акума тихонько постанывал от боли и, кажется, плакал. Кот, напротив, громко мурчал и с удовольствием продолжал вырывать перья из спины одержимого, одно за другим. Живого места на акуме уже не было, а крыша вокруг оказалась залита ярко-розовой кровью.
Благодаря выдернутым перьям стал виден предмет, заражённый бабочкой: вроде бы собачий ошейник, ранее скрытый за пушистым занавесом. Ледибаг оставалось только дождаться, пока когти Нуара доберутся до этого ошейника и разорвут его.
Традиционный ритуал очищения прошёл как обычно. Разве что на фоне слышался скулёж акумы и громкое утробное урчание. Бросив последний взгляд в сторону Кота, — эй, ей очень понравился его обновлённый костюм! — Ледибаг подкинула так и не использованный лук в воздух, призывая Чудесное Исцеление.
Она любила моменты, когда всё возвращалось на круги своя. Это было словно удовлетворение после хорошей уборки дома, когда выносишь на помойку много-много мусора, о котором даже не подозревала до этого момента. Глядя на то, как восстанавливаются здания, разрушенные Нуаром, как возвращаются на улицу люди, как кружат в небе божьи коровки, Маринетт чувствовала себя как никогда полезной. Она была на своём месте с в этом мире, и она знала это.
