— Миледи?

Кот подошёл к ней сзади и нерешительно коснулся её ладони своей. Ледибаг хмыкнула: наверняка Нуар опять что-то себе надумал и теперь загоняется почём зря.

Поэтому она повернулась к нему и поманила к себе пальцем. Кот немного пододвинулся, и она поманила его снова. И снова, и снова, до тех пор, пока высокий Нуар не нагнулся практически вровень с ней.

Так его оказалось намного удобнее целовать.

Кот сразу расслабился и включился в головокружительный поцелуй со всем пылом. Он притянул Ледибаг к себе, обвил вокруг неё длинные руки и прижался, словно хотел впаять её в себя. Он умудрялся прерываться на короткое мурчание, когда поцелуй ненадолго прерывался, и едва контролировал собственные губы — те всё время разъезжались в улыбке.

Из-за этого поцелуй перерос в совместный смех. Ледибаг обняла Кота и с удовольствием чувствовала ответное объятие.

— Ненавижу, когда ты подставляешься, — пожаловалась она ему в ключицу.

— Случайно вышло.

— М, у тебя всегда случайно выходит. Но мне это всё равно не нравится.

— Прости.

— Хотя в этот раз вышло довольно забавно, если задуматься.

— А? Почему это?

Ледибаг немного отстранилась и легонько ткнула Коту в нос.

— А вот не скажу, котик. Не подставлялся бы под удар — сам бы узнал. И вообще, я обижена.

— Обижена? — Кошачьи уши возмущённо дёрнулись. — Это я тут обижен! Это мне тут ничего не рассказывают!

Кот состроил самое оскорблённое выражение лица, на которое был способен, но из-за то и дело появляющейся улыбки вышло скорее мило.

— И что же мне сделать, чтобы ты меня простила, моя Ледибаг?

Маринетт коротко рассмеялась и щёлкнула по бубенчику Нуара.

— Купи мне пайетки, котик.

— Пайетки?..

— Килограмма два, я думаю, хватит.

— Ледибаг, почему пайетки?

— Хотя, нет, можешь и побольше взять.

— Ледибаг, причём тут пайетки?

— Разноцветных, пожалуйста. Пока-пока, котик!

— Ледибаг, ты куда? Ледибаг? Почему пайетки, Ледибаг? Что такое пайетки?!

========== Глава 19 ==========

Комментарий к Глава 19

Технически, я успела. Главу стала редактировать в 23.55) Выложила правда чуть позже…

.

Благодарю за несколько донатов, это крайне приятно. Люблю вас всех.

Алоха!

— Нет, не то. И это не то. Всё не то! Маринетт, всё совсем не то!

— Угу.

— Маринетт, я просто в отчаянии!

— Ага.

— Маринетт!

— Да, Тикки?

— Всё не то!

Красная квами была практически на грани истерики. Она металась по комнате, пролетала сквозь предметы или же, напротив, сталкивалась с ними и опрокидывала всё на пол. Маринетт в такие моменты поднималась с тахты, на которой расположилась с телефоном, и убирала устроенный малышкой беспорядок.

А что, тоже физкультура.

Тикки искала что-то у неё в комнате, но всё никак не могла определиться с тем, что же ей нужно. Маринетт хотела было помочь, но вот проблема: квами не говорила ни о причинах своего возбуждения, ни о том, что же она с таким усердием пытается найти.

Маринетт к такой скрытности относилась очень философски. Ну, это же Тикки. В итоге, если она не решит проблему самостоятельно, то всё равно расскажет подопечной обо всех мелких деталях своего нервного возбуждения.

— Марине-ет! — протянула Тикки.

Дюпэн-Чэн вздохнула и отложила телефон. Инстаграм ничего нового всё равно не покажет, а вот Тикки помочь нужно здесь и сейчас.

— Да, Тикки?

— Мне нужна твоя помо-ощь!

Маринетт с готовностью кивнула и даже встала с тахты. Тикки подлетела к девушке и принялась кружить вокруг ей головы. Квами была практически рыдала от осознания собственной беспомощности.

— Как тебе помочь? — с готовностью спросила Маринетт.

Квами сделала ещё несколько стремительных кругов, метнулась за забытой кружкой от чая и приволокла посуду прямиком к лицу Маринетт. Дюпэн-Чэн растерялась: кружку-то конечно взяла, но вот что делать с ней дальше — не поняла.

— И?

— Плачь! — приказала Тикки. — Прямо в кружку!

— Что прости?..

— Плачь! И чтобы ни одной слезинки не проронилось мимо!

— Тикки, я не хочу плакать.

-…пожалуйста?

Маринетт покачала головой и поставила кружку на тахту. Сама села рядом, предварительно аккуратно взяв Тикки в руки.

— Я не хочу плакать, Тикки, поэтому ничего не выйдет. А вот ты, кажется, готова разрыдаться.

Тикки шмыгнула, как нашкодивший ребёнок, и действительно разразилась слезами. Маринетт переждала короткую истерику квами, нежно поглаживая малышку по спинке. Всё же, Тикки выбрала себе подопечную под стать: Маринетт тоже частенько хотелось расплакаться, если что-то шло не так, как ей хотелось. И вряд ли это изменится в будущем. Тикки уже не первая тысяча лет, а она всё рыдает; Маринетт и Тикки были немного похожи характерами, да и в общем квами выбирала Ледибаг под себя… в общем, Адриану, — или Коту? — в будущем будет весело рядом с плаксивой женой.

— Ну, ну. Расскажи, что происходит, и мы с тобой подумаем, что можно сделать.

— Всё не то-о, — проскулила Тикки. — Совсем не то! У тебя нет нужного!

— А что нужно?

— Пуговицы! Много красивых пуговиц!

Тикки зашлась ещё более горькими слезами. Маринетт, не прекращая гладить квами, осознала только одно: что-то она не понимает во всей этой ситуации. Зачем Тикки пуговицы? Почему она плачет? Зачем Маринетт должна плакать, в конце концов?!

Услышав эти вопросы, Тикки лапками вытерла слёзы и посмотрела на подопечную кристально-чистыми голубыми глазами.

— Я что, не рассказала? — растерянно спросила квами.

— Нет. Совершенно точно нет.

— У Нурру скоро начинается новый цикл!

Слово «цикл» у Маринетт, признаться честно, ассоциировалось только с месячными. Ну и с луной, может быть. Немножко. Да и про Нурру она слышала только пару раз, так что не была уверена, о ком именно говорит Тикки.

— Нет-нет, — Маринетт легонько ущипнула Тикки за хвостик, — давай сначала. Нурру — это квами Бражника, верно?

Тикки с готовностью кивнула. От этого её большая голова, удерживаемая на тонких плечиках только магией, показалась показалась Маринетт совсем уж ненастоящей. Квами явно не знали о наличии в мире законов физики.

— Хорошо, с этим разобрались. У Нурру скоро начнётся новый цикл… что это значит?

Простой, казалось бы, вопрос привёл Тикки в такое замешательство, что квами совсем прекратила плакать.

— То есть «что это значит»? Маринетт, новый цикл! Жизненный цикл Нурру начнётся заново!

— Он что, как бабочка закуклится и вылупится заново?

Тикки фыркнула.

— Он всё-таки больше квами, чем насекомое. Я же не засыпаю в холоде, хотя и божья коровка, так с чего это Нурру должен свить себе кокон? К тому же, если он так сделает и уснёт, то кто будет поддерживать грани? И вообще…

Маринетт предупреждающе подняла ладонь, и Тикки оборвала себя на полуслове.

— Погоди со всем остальным, давай сначала разберёмся с циклом. Это что, типа дня рождения?

Тикки перебралась на девичьи колени и свернулась крохотным клубочком. Маринетт погладила подругу, пытаясь вложить в этот простой жест всю свою заботу.

— Нет, Маринетт, «днём рождения» это нельзя назвать. Во-первых, квами никогда не рождались — они просто существовали всегда и будут существовать потом, когда это «всегда» закончится и начнётся новое. Во-вторых, начало нового цикла длится не один день, а больше. Иногда неделю, иногда месяц, иногда больше. В этот раз у Нурру что-то затянулось, уже шестой год пошёл.

— Но скоро всё завершится?

Тикки посмотрела на подопечную, и взгляд квами Маринетт совсем не понравился. Он был тяжёлым, грустным и самую капельку извиняющимся — то ещё сочетание эмоций от тысячелетнего существа.

— Да. Завершится.

Несколько долгих секунд Тикки молчала. Молчала и Маринетт. А что тут скажешь? Она, конечно, ощущала тягостное настроение подруги, но даже не знала, как его развеять.

Наконец Тикки встряхнулась и взлетела в воздух, замерев прямо перед лицом Маринетт.