Ещё было хорошо, что Кота не было. Видимо, Нуар не так часто проверял Ледиблог, как он однажды хвастался. В противном случае хвостатый давно бы прискакал, ведь Маринетт примерно представляла, какой кипиш Алья навела в своём блоге.

Маринетт сделала ещё один шаг к Адриану, юноша отступил вбок. Вряд ли у неё вышло бы приблизиться к Агресту, тот ведь так и продолжит отходить. На каждый её шаг — два в сторону.

Супер-Шанс выдал письмо в запачканном красным, — в монохромном мире цвет имели только вещи, которые выдавал Талисман, да Кот Нуар, — конверте, запечатанным сердечком. Маринетт повертела корреспонденцию в руках, а потом просто протянула конверт Адриану.

Он явно знал, что Ледибаг держит в руках. Взгляд у Адриана стал одновременно голодным, — он очень, очень хотел забрать этот конверт, — и испуганным.

— Ну же, — подбодрила Маринетт, — ты можешь его взять.

Юноша сделал несколько шагов по направлению к Ледибаг. Ещё. Осталось чуть-чуть. Дрожащие пальцы Адриана коснулись конверта.

Маринетт схватила Агреста за руку и дёрнула на себя. Внутренне она поблагодарила мадам Бюстье: та никогда не закрывала в классе окна, если погода была хорошей. Отличная новость, если ты собираешься убраться из коллежа подальше, удерживая при этом знаменитую модель на руках, как принцессу.

Адриан не сопротивлялся. Только сжимал конверт от Супер-Шанса и письмо Маринетт изо всех сил.

Девушке хотелось расплакаться. В акуманизации любимого парня она, естественно, винила себя. Хотя холодный мозг Ледибаг говорил, что не только Маринетт виновата в произошедшем, но и некая Бриджит, и, возможно, другие люди. И даже сам Адриан: ну вот почему он такой чувствительный? В записке Маринетт не оставила ничего такого, из-за чего Агрест мог словить чёрную бабочку!

Сжимая зубы в время бега по крышам, Маринетт предавалась счастливым мечтам о совместном будущем с Адрианом, которого несла на руках. Это было привычным и обычным, это позволяло успокоиться.

Она бежала к Эйфелевой башне. У них с Котом было оборудовано нечто вроде смотровой площадки практически у самого кончика знаменитого строения, и там Ледибаг всегда чувствовала себя в безопасности. Нуар не раз и не два приносил её туда после боёв с акумами, чтобы успокоить и вывести из истерики.

Маринетт мысленно извинилась перед Котом. Она собиралась привести в их личное место другого человека. Не слишком хорошо с её стороны, пожалуй, но отчаянная ситуация требовала отчаянных мер. Потом, пожалуй, надо бы извиниться перед Нуаром. И поцеловать в щёку, в знак благодарности.

Людей на площади было довольно много, но Маринетт двигалась слишком быстро, чтобы её ношу успели рассмотреть. Верное йо-йо доставило Ледибаг на верхушку башни, откуда можно было по балкам быстро спуститься в укромное убежище.

Маринетт не знала, чего стоило Коту смастерить его. Нуар откуда-то приволок стальные тонкие пластины и дерево, чтобы создать видимость пола. Места было совсем немного: около восьми квадратных метров. Вполне достаточно для них двоих.

По бокам стояли невысокие заграждения, чуть выше уровня колен. Они не мешали залезать на площадку и при этом неплохо защищали от ветра, если сидеть.

Только опустив Адриана на деревянный «пол», Маринетт смогла заставить себя вытащить из его пальцев своё анонимное признание. Бумага рвалась крайне неохотно, девушке даже показалось, что она рвёт не записку, а тонкий железный лист.

Акума, вылетевшая из места разрыва, была совсем крошечной, не больше ногтя на мизинце. Проделав обычную процедуру очищения и отпустив бабочку, Маринетт обратила внимание на Адриана.

Агрест выглядел плохо. Он ещё не отошёл от одержимости, а потому смотрел мутноватыми глазами, — слава всем богам, снова яркими и наверняка зелёными! — по сторонам. У Маринетт было ощущение, что Адриан узнавал обстановку вокруг, но никак не мог сложить свои воспоминания и происходящее.

— Моя Леди? — тихо спросил он.

Маринетт нахмурилась. Так её называл Нуар.

Ну и фанаты, конечно. Она не для всех была «их Леди», только для самых преданных. Только вот Адриан что-то не слишком тянул на супер-фаната Ледибаг. Конечно, она знала, что героиня в красном ему нравится. Но не до такой же степени. Или до такой?

На Нуара Адриан сейчас в любом случае тянул ещё меньше, если честно.

Она подняла собственную записку, подошла к Адриану и села рядом со смущённым юношей.

— Здравствуй, Адриан. В тебе была акума.

Взгляд Агреста заметался по сторонам. Он быстро посмотрел на собственные руки, затем на Маринетт, на записку, на Париж сверху. Опять на руки. Похлопал по карманам, по рубашке. Нашёл что-то, и, наконец, успокоился.

— П-привет, Ледибаг. Акума? Паршивые новости.

— Да уж, твои одноклассники разбежались кто куда.

— Я много натворил?

Маринетт отрицательно покачала головой.

— Нет. По правде говоря, все бы акумы были такими вежливыми, как ты. Ни разрушений, ни сражений, ничего. Ты даже не особо сопротивлялся, когда я уничтожила предмет, в котором была бабочка.

Эта информация немного успокоила юношу. Маринетт с любовью проследила за тем, как хмурая складочка между бровей разглаживается, а морщинки у губ пропадают. Адриан расслабил плечи и позволил себе едва слышно выдохнуть. В этом звуке было столько облегчения, что Маринетт даже удивилась.

— Так ты… Ледибаг, поможешь мне добраться домой?

Маринетт быстро облизала пересохшие губы. Небольшое заграждение неплохо защищало от ветра, но погода была не на стороне Леди Удачи. Сильные порывы стучались в железные пластины так, будто пытались их выбить.

— Не думаю, что это… в общем, я бы хотела сначала с тобой поговорить. Если ты не против.

Протянутую записку Адриан забрал с большой осторожностью. Испачканный в красной краске конверт, детище Супер-Шанса, он отдал с такой же неохотой.

— Ты про то, что выпало из Талисмана Удачи, да?

— Мне бы не хотелось, чтобы ситуация повторилась. Как одержимый ты был очень милым и вежливым, но, всё-таки, я бы обошлась без бабочек. Так что не мог бы ты рассказать мне про конверт и про Бриджит?

Лицо Адриана искривилось, будто юноше было очень больно.

— Про Бриджит, конечно. Откуда ты про неё знаешь?

— Вроде бы твой друг упоминал о том, что акуманизация была связана с историей про Бриджит. Так расскажешь?

Адриан скривил губы.

— Я… прости, Ледибаг, я не хотел допускать акумы. Вообще-то, я даже применяю кое-какие практики, чтобы не попадать под бабочек. Только сегодня произошло кое-что, что напомнило мне…

Он замолчал, собираясь с мыслями. Маринетт села рядом, чтобы хоть как-то поддержать юношу, и Адриан неожиданно привалился к ней.

Это всё так напомнило Маринетт её собственные срывы, что она без капли смущения обняла Агреста. Она точно знала, что иногда прикосновения — единственный способ оказать поддержку. Она могла бы ещё и сказать что-нибудь ободряющее, но тогда Адриан точно сбился бы с мысли, и про Бриджит Маринетт пришлось бы просто забыть.

— Мне уже некоторое время дарят подарки. С начала года, каждую неделю и по праздникам. Отправителя не знаю. Без понятия даже девушка это или парень.

Маринетт сглотнула и неосознанно обняла Адриана сильнее.

— Тебе нравятся подарки?

— Да. Да, они замечательные. Вещи ручной работы, просто великолепные. Если честно, некоторые из них даже лучше, чем те, что делает отец. Не в смысле по качеству, хотя оно на высоте. Просто в каждом подарке словно частичка души.

Адриан слабо улыбнулся, но затем наклонил голову так, что Маринетт не видела выражения его лица. Когда Агрест продолжил, его голос звучал глуше:

— Обычно подарки были по вторникам. Сегодня четверг, но я получил новый свёрток. И записка была. Знаешь, я не очень люблю, когда меняется что-то привычное — это из-за отца. Обычно изменение в расписании не приносит мне ничего хорошего, только проблемы или дела, которые я не хочу делать. Ассоциации просто отстой, как сказал бы мой лучший друг, и, — речь Адриана становилась всё более сумбурной; в конце концов, Агрест глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоиться. — Неделя у меня была так себе. Недосып, усталость, я завалил контрольную, отец вёл себя странно. А потом ещё и подарок не по расписанию. Я вспомнил про Бриджит, не смог вовремя успокоиться и просто сорвался. Я жалок, да?