Так что она сложила руки на животе и глубокомысленно произнесла:

— Тайна Личности, котёнок.

Нуар не стал ничего допытываться. Только вслепую пошарил рукой рядом с её телом, зацепился пальцами за локоть и подтянул ладошку Ледибаг к себе. Ткнулся в костюм губами и вздохнул так, словно это была последняя порция воздуха в его жизни.

— У меня тоже есть сердечко, Леди.

Они переплели пальцы. Маринетт чувствовала себя паршиво, когда Кот потёрся щекой об их руки.

— Я знаю, котёнок.

Они лежали на крыше и смотрели на звёзды до глубокой ночи. Нуар встрепенулся только тогда, когда его кольцо издало громкий, тоскливый писк ужасно удививший Маринетт.

— Ты же не использовал Котоклизм?

Если Ледибаг и Кот Нуар не применяли свои особенные способности, то находиться в синхронизации с квами они могли практически неограниченное время. Это Тикки объяснила ещё в первые их совместные вылазки; Дюпэн-Чэн слишком волновалась о том, что трансформация спадёт, если она задержится с уничтожением акумы.

— Не использовал, — согласно цыкнул Кот. — Но, кажется, мой квами хочет, чтобы я пошёл домой.

Второй писк кольца звучал как горячее согласие.

Тикки и Плагг, — квами Нуара, выглядящий как котёнок, с которым Маринетт ещё ни разу не встречалась, — могли самостоятельно прервать трансформацию в любой момент. Писк серёжек и кольца были предупреждающими сигналами или же «знаками вежливости», как называла их волшебная божья коровка.

— Наверное, это хорошая идея, — Маринетт села на крыше. — Уже поздно, надо бы выспаться. Вдруг завтра объявится Таролог?

Нуар вскочил на ноги и помог напарнице подняться. Хотя Маринетт с лёгкостью встала бы и сама, она привычно приняла протянутую лапу помощи и даже улыбнулась Коту с благодарностью.

Воспоминание о Тарологе выцепило целую ассоциативную цепочку. Хотя Маринетт старалась не слишком задумываться о произошедшем в библиотеке между Альей и Нино, пошлые и возбуждающие звуки всё равно зазвучали в её ушах так же отчётливо, как тихая мелодия из какой-то квартиры.

Не было ничего удивительного в том, что щёки у Маринетт начало печь. И, тем не менее, была ещё одна тема, про которую Ледибаг совершенно забыла из-за чудесной прогулки с Адрианом.

— Кстати, Кот. Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты дал свой телефон…

Нуар икнул, пригнулся и громким неестественным голосом выдал:

— Мне пора бежать!

После этого он сразу же отпрыгнул от Ледибаг на значительное расстояние, скомкано попрощался, — не забыл и про свой неизменный джентльменский поклон с воздушным поцелуем, — и растворился в темноте ночного города быстрее, чем Маринетт смогла бы сказать «макарон». То есть всё произошло очень, очень быстро.

— Ну, котяра…

Она бы даже не слишком сильно его ругала, честно. Просто рассказала бы про отслеживание. Ведь оказалось, что не все знают о такой замечательной функции от мобильных операторов — Адриан же не знал, верно? Так что и Нуар мог остаться в неведении…

Мог бы, да только его реакция говорила о том, что Кот прекрасно осознавал последствия. И телефон Алье отдавал, видимо, с полной уверенностью в своих действиях.

Серёжки Ледибаг коротко пискнули. Это был не протяжный звук, который всегда напоминал Маринетт то ли стон, то ли плач. Просто краткое «бип», напоминание от Тикки, что было бы неплохо вернуться домой и заняться чем-нибудь полезным. У неё, к примеру, футболка для Адриана не доделана, а она хотела бы подарить её в следующий вторник. До него всего лишь день с небольшим!

Или можно прийти и просто поспать. Тоже хорошая идея.

— Я обойду город ещё раз, — едва слышно сказала Маринетт. — Потом домой. Согласна?

Серьги промолчали. Тикки была не против внеочередной прогулки.

Перепрыгивать с крыши на крышу без Нуара оказалось не так увлекательно. Больше это напоминало настоящий, слишком серьёзный патруль. Никакого супергеройства, никаких акум. Было бы вообще хорошо, если бы Бражник взял себе внеплановый отпуск — Маринетт давно хотела выспаться как следует. Да и подтянуть хвосты по учёбе было бы неплохо.

Но нет, этого не было. Акумы вылетали одна за другой. Иногда Маринетт казалось, что Бражник просто наслаждается тем хаосом, который начинается из-за этих маленьких проклятых бабочек. Иначе какой смысл насылать насекомых на слишком чувствительных людей? Наверняка была какая-то причина.

Да и Талисманы Удачи и Неудачи ему требовались для какой-то очень важной цели. Маринетт несколько раз слышала, как одержимые спорили с Бражником, — тот, видимо, следил за ситуацией через глаза и уши акуманизированных, — и по обрывкам разговоров… информации было слишком мало, но Талисманы требовались Бражнику для чего-то очень важного.

Жаль только, что Маринетт не могла просто взять и связаться со злодеем. Может, они бы поговорили за чашкой чая или что-то такое. Может, он бы рассказал свою историю, как обычно делают в аниме. Они бы что-нибудь придумали. Надо было только поговорить.

Мотнув головой, она выкинула бредовую мысль из неё. Поговорить? С Бражником? Очень смешно, юная Леди, очень.

Патруль она закончила, так и не обойдя город полностью. А чёртова мысль про разговоры продолжала крутиться у Маринетт в голове мягким, ненавязчивым радио. Вроде бы и не думаешь о ней, не слышишь заманчивого «просто позвони», но всё же… в моменты, когда Маринетт оставалась наедине с собой, звонок Бражнику казался всё более заманчивым.

Из-за этой мысли она не могла спокойно спать ночью. Понедельник и вторник мелькнули, как одно мгновение; Маринетт, естественно, не успела доделать футболку для Адриана, так что пришлось дарить заранее связанный шарф. Тот голубой, что Дюпэн-Чэн когда-то дарила юноше, совсем истрепался: Адриан носил его практически круглогодично.

Алья в понедельник, кстати, ожидала горячую исповедь, но так и не получила её. Удивлённая, журналистка воспользовалась шансом и извинилась перед подругой. На вопросы о том, почему Мари такая спокойная и даже не ругается, Дюпэн-Чэн не отвечала. Да и как скажешь админу Ледиблога, что все мысли простой школьницы заняты Бражником?!

В среду Кот на патруль не пришёл. Прождав напарника условленные пятнадцать минут, Ледибаг начала обход самостоятельно. Крыши менялись одна за другой, а бедро Маринетт жгло йо-йо.

А если… если она позвонит Бражнику прямо сейчас? Что будет? Кота рядом нет, так что… наверное, всё будет хорошо? И если… если ей удастся поговорить с Бражником, то, может быть, их противостояние прекратится?

И её панические атаки прекратятся. Нет акум — нет паники.

Маринетт остановилась на одной из крыш и сняла с пояса йо-йо. Раскрыла игрушку как коммуникатор и постучала пальцем по железной поверхности. Она не задумывалась раньше над тем, как именно она связывается с Нуаром — было достаточно обычного желания, чтобы позвонить Коту.

Теперь же она хотела связаться со своим врагом. Ну разве это не глупо? Но ведь это был шанс прекратить неконтролируемую панику. И срывы. Изматывающие, страшные срывы.

Не давая себе времени на размышления, Маринетт зажмурилась и всем своим существом пожелала связаться с Бражником. Ровно три секунды ничего не происходило, но затем…

— Ледибаг?

С приглушённым визгом Маринетт захлопнула йо-йо и сразу же побежала вперёд. Сердце у неё колотилось так, что норовило выскочить из горла, а ноги знакомо подкашивались. Вот только истерики не хватало, честное слово.

Она даже не думала о том, что будет делать, если Бражник ответит! Дура!

Три или четыре квартала она пробежала бездумно. В следующем сбила с ног воришку, который захотел поживиться сумочкой путанки. Выслушав сбивчивые благодарности от ночной бабочки, Маринетт засунула бессознательного парня в мусорный бак, — боги, она сама не знала, зачем она это сделала, честное слово! — и скрылась с места происшествия.

Бражник. Она позвонила Бражнику. И он ей ответил. Ответил!

Абсурдность ситуации не умещалась у Маринетт в голове. Хотелось тупо спросить что-то вроде: «А что, так можно было, что ли?» Язык, распухший и онемевший от ужаса, просто не шевелился.