Ледибаг закусила большие пальцы и, не отрываясь, смотрела на Габриэля. Из её глаз текли слёзы, как всегда растворяющиеся в воздухе. Истерика, определённо истерика.

Но описание Кота было как нельзя в точку. Габриэль, который провёл синхронизацию с Нурру, действительно выглядел как престарелый джентльмен, открывший для себя мир БДСМ и забывший снять садо-мазо маску перед выходом в свет. Зато он не забыл надеть перчатки и взять с собой трость!

Кот помог Ледибаг встать, и Маринетт подумала, что как-то слишком часто в последнее время её колени стали подводить. При предложении Нуара, при разговоре с матерью, теперь вот при виде… кхм. Мексиканского рестлингиста, да. Затолкав остатки истерики внутрь, она мотнула головой и задавила улыбку.

— Ладно, — она прочистила горло в попытке избавиться от последних смешков. — Что теперь?

Эмили аккуратно обошла собственное тело и встала рядом с Габриэлем. Наконец женщина проявила хоть каплю нежности: обняла мужа за руку и прижалась к нему.

— Нам нужно выждать некоторое время… впрочем, мы можем потратить его, ища акум.

— Выждать?

— Схема действия такая же, как и при изгнании обычных акум, — пояснила Эмили. — Некоторое время после перехода в этот мир демоны практически неуязвимы. Это связано со спецификой энергий: до тех пор, пока они не стали частью физического мира, наши законы на них мало действуют.

Маринетт досадливо потёрла кончик носа. Да уж, если бы она знала это раньше, то не пыталась бы понапрасну поймать акуму до вселения.

Кстати о вселении.

— Акумы будут искать вместилище?

— Это вряд ли, — ответил Габриэль. — Судя по тому, что рассказала мне Эмили о Маске, акумы подобной силы предпочитают самостоятельно создавать себе тело, а не пользоваться чужим. К тому же, когда акума вселяется в человека, происходит второй этап фильтрации её сил. Им нет никакого смысла этого делать.

— Акумы вселяются в людей по двум причинам, Ледибаг, — добавила Эмили. — Чтобы закрепиться в мире и чтобы силы защитников, то есть ваши, не были направлены против них сразу же. Фактически, вселяясь в человека, акума мимикрирует, чтобы как можно дольше удержаться здесь. В нашем случае полководцы скорее начнут сразу же набирать армию.

Кот откашлялся, привлекая внимание.

— Времяу. Не пора ли нам начать охоту?

Эмили согласно кивнула и достала ещё одну карту — на этот раз это была Колесница. Как и предполагала Маринетт, седьмой аркан был использован для передвижения и поиска, а не для боя: всадник с карты, выехавший в их мир, должен был привезти героев ко вторженцам.

Ледибаг забралась в колесницу и вцепилась в борты. Рядом так же нервно держался за золото Кот: даже стоящую трясло повозку дай бог, несмотря на то, что запряжены в неё были не твердоногие кони, а сфинксы на мягких лапах. А вот Габриэль и Эмили, хоть и стояли в обнимку, казалось, совершенно не испытывали никаких неудобств от шатающегося средства передвижения.

Присмотревшись, Ледибаг заметила, что босые ноги Эмили даже не касаются днища колесницы. Это было настоящее читерство: за них двоих равновесие удерживал один Габриэль.

Чтобы не рухнуть, когда сфинксы сорвались с места, Маринетт одной рукой вцепилась в Кота. Нуар бледно улыбнулся, — наверняка его мгновенно укачало, — но позволил хвататься за себя, как за последнюю надежду. Он ещё и хвостом её обернул дополнительно, чтобы Маринетт точно не выпала по ходу движения.

Повозка сделала небольшой круг по оранжерее; уже через пару метров сфинксы прыгнули в воздух, и лапы их отталкивались от несуществующей опоры. Маринетт ощутила себя словно в колеснице Аполлона. Вот только везли они не Солнце, а большие неприятности нежеланным для этого мира гостям.

Это если они доедут, и Маринетт не выпадет по пути. Шатало колесницу просто зверски.

Из оранжереи колесница вышла по-варварски, разбив большое витражное круглое окно. Осколки разноцветного стекла путались в короткой шерсти сфинксов и резали невозмутимое лицо всадника. Крови не было. Кот прижал голову Ледибаг к своей груди и склонился над ней сам, чтобы мелкие частички витража не попали в глаза. Мало приятного оказаться на месте Кая, даже если стекло было совершенно не волшебным.

Поездка по небу запомнилась Маринетт постоянной тряской и ярким запахом мороза от Кота. Внизу стелились шоссе и переулки, путались на дорогах машины, мелькали люди — повозка неслась по небу, делая круг за кругом над Парижем.

Немного освоившись в воздухе, Кот рискнул немного разжать ладонь и не так сильно держаться за борт колесницы. Нуару даже хватило равновесия, чтобы оглядеться по сторонам и заценить классный, на самом деле, вид.

— Как думаешь, ЛБ, — сказал Кот, смотря вниз, — какие у акум силы?

Ледибаг пожала плечами.

— Понятия не имею. Что-то, связанное с армиями, как я поняла. Может они на голову давят, и ты сражаешься за них? Примерно так было с Маской, так почему бы это не повторить.

— Было бы круто, если бы у них были силы телепортации, — мечтательно вздохнул Кот. — То есть, для них круто. Для нас нет.

— Лучше попридержи свои фантазии при себе, Кот. Нам только телепортации от злодеев не хватало.

Нуар извинительно улыбнулся и переключился на разглядывание Парижа. Габриэль и Эмили, больше похожие на два странных манекена, тоже не сводили взглядов с того, что происходит внизу.

— Слышите шум? — спросил Кот через несколько минут.

Маринетт кивнула. Похожее гудение она уже слышала от толпы, когда Чудесные шли на интервью к Шамак после происшествия с Электриком.

— Вряд ли это акума, — сказала она. — При них обычно наоборот становится слишком тихо, ни людей, ни птиц.

Кот задумчиво почесал ухо. Габриэль переглянулся с Эмили.

— Проверить в любом случае стоит, — сказала женщина.

Тотчас возница, без всякой на то команды, натянул вожжи, и Маринетт пришлось снова вцепиться в борт колесницы. Сфинксы, недовольные подобным обращением, встали на дыбы, — это вообще реально, если они говорят про львов, пусть и с человеческими головами? — но после всё равно повернули, соглашаясь с волей своего хозяина.

По мере приближения шум становился всё громче. Уже через минуту было ясно, что внизу, на улицах, разворачивается если не полномасштабный митинг, то хотя бы крупное шествие. Крики восхищения, возгласы обожания, одиночные счастливые визги — всё это сливалось в одну непередаваемую какофонию тысячи глоток, слитую в едином экстазе.

— Может, внизу распродажа? — с ухмылкой предположил Нуар. — Миледи, ты захватила карточку? Моя, кажется, осталась в нашей квартирке.

Ледибаг ткнула его в бок, но ухмылки сдержать не смогла. Придурок.

Некоторое время Колесница медленно перемещалась над толпой, текущей куда-то. Казалось, это шествие имеет определённую цель… только вот Маринетт никак не могла понять, какую именно.

— Это точно акума, — сказал Габриэль. — Молодец, Адриан.

От простой похвалы её котёнок расцвёл, и Маринетт грустно улыбнулась. Интересно, как сложилась бы его семейная жизнь, если бы Талисманов и всего этого волшебства просто не было? Наверное, он был бы счастлив.

Колесница чуть ускорила свой бег, и уже скоро Маринетт увидела, куда стекалась вся эта восхищённая, ослеплённая счастьем толпа. На статуе, посвящённой парижским героям, словно на троне, восседал акума — такой яркий, и, чёрт возьми, прекрасный, что у Маринетт в который раз за день выступили слёзы на глазах.

Кот чувствительно ущипнул напарницу за бок, и Маринетт моментально пришла в себя. Нуар подмигнул ей.

— Моя леди может восхищаться только мной, не так ли?

— Так. Спасибо.

У Эмили и Габриэля, казалось, не было никаких проблем, чтобы смотреть на демона, наслаждающегося восхищением вокруг себя. Люди текли к нему полноводной рекой, и, приближаясь совсем близко, вспыхивали, как спички — тело акумы состояло из ярко-жёлтого прекрасного огня.

— Как мотыльки, — пробормотал Нуар, передёргиваясь, когда очередной человек вспыхнул. — Ужас.