Акума передёрнулась от звериного шипения и даже отступила на несколько шагов. Радости в лице одержимой не осталось, зато появилось настороженно-вопросительное выражение. Выглядело это так, будто акуманизированная не ожидала встретить такое приветствие.

Что же, может быть, Кот был и прав. Акум стоило пугать хотя бы ради такой растерянности.

Затем акуманизированная ухмыльнулась и, крутанувшись вокруг себя в каком-то танцевальном па, взмахнула рукой. Кот шагнул перед Ледибаг ещё до того, как героиня успела сказать хоть что-то — настолько было у Нуара в подкорке прошита идея о том, что Ледибаг нуждается в его защите.

Браслет на руке одержимой вспыхнул зелёным. Нуар хмыкнул и упёр руки в бока.

Ничего не произошло, хотя подсознательно Ледибаг ожидала, что Кот рухнет на колени и полезет делать… ну, что-то. Но Кот как стоял, так и продолжал стоять, не шелохнувшись. Он не реагировал ни на взмахи руками, ни на свечение браслета, ни на злобный вопль одержимой. Просто стоял и смотрел на неё в ответ, широко ухмыляясь.

Пока акуманизированная изображала из себя ветряную мельницу, Маринетт осмотрелась. Вокруг было много занимающихся сексом людей, но они Ледибаг не интересовали. А вот машина с разбитым стеклом на двери водителя… да.

Ледибаг подошла к ухмыляющемуся Коту и осторожно вытащила мышь из клетки. Нуар, хотя и выглядел спокойным и непоколебимым, всё-таки явно попал под действие акумы. По виску у Кота стекала капля пота, улыбка при более ближнем рассмотрении оказалась оскалом, мышцы были каменно-напряжёнными, да и пах…

У него была эрекция. Настолько сильная, что просматривалась даже через довольно плотную ткань костюма.

— Я убью тебя позже, идиот, — прошипела Ледибаг, спрыгивая с крыши под очередной вопль акумы.

Одержимая отреагировала на движение, мгновенно замолкнув. На медленно приближающуюся Ледибаг она смотрела со вполне различимым страхом в красных глазах. Руку она, правда, не поднимала: то ли считала, что на Чудесных её силы не действуют, то ли просто обомлела от наглости героини.

Приближаться ко врагу! Пешком! С ухмылкой! Подумать только!

Ледибаг остановилась примерно за двадцать шагов до акумы, рядом с разбитым стеклом. Она показательно подняла руку с мышкой, которую держала за хвост. Несчастный зверёк пищал и пытался вырваться, извивался и едва не плакал — совсем как живой.

Маринетт успокаивало только то, что Тикки говорила о Супер-Шансе: он не способен создать живое. Подарок волшебства может казаться живым, выглядеть живым, вести себя как живой, но он не живой. А значит и мышка не живая, и жалеть её не надо.

Сердце у Маринетт всё равно обливалось кровью.

Волосы-змеи отреагировали на мышь так, как Ледибаг и рассчитывала: сначала замерли, уставившись на грызуна во все глаза, а затем кинулись вперёд в молниеносной атаке. Маринетт едва успела закинуть мышь внутрь машины и отскочить в сторону, чтобы её не снесли хищные пряди.

От силы совместного змеиного броска акуму сдёрнуло с места, как пушинку. Маринетт смотрела на то, как одержимая извивается, пока змеи тащат её к машине, как акума упирается в асфальт руками и ногами, как пытается остановить свои волосы и дёргает себя за пряди. Бесполезно: увлечённые охотой, змеи плевать хотели на крики и сопротивление собственной хозяйки.

Они заползли в машину и утянули за собой голову акуманизированной. Вышло как нельзя лучше: стекло оказалось крепким и не разбивалось на осколки, а согнулось и смялось. Вроде бы такие стёкла делали специально, чтобы уменьшить травмоопасность при авариях… непонятно только, как тогда сделали первоначальную дырку.

Удачно вышло: змеи затащили голову и плечи одержимой внутрь, так что руки, — её главное оружие, — оказались блокированы.

— Ну что же вы так, — насмешливо протянула Ледибаг, помня о плане Кота. — Говорили же вам, чтобы вы сюда не совались… возвращайся в ад, красотка.

Она просто не знала, что ещё можно добавить пафосного, так что решила перейти к действиям. Ледибаг стянула браслет с тонкого запястья и разломала украшение прямо в руках. Вылетевшую загрязнённую бабочку она очистила по привычному ритуалу, но с новым ощущением: теперь, смотря на улетающее белое насекомое, ей казалось, что она выполнила какой-то игровой квест и получила несколько очков опыта.

Кот не спускался.

Проводив взглядом белую акуму, — Плагг называл их ками, — Ледибаг оглянулась вокруг. Поскольку Чудесное Исцеление ещё не было применено, люди вокруг продолжали делать то, что делали. И с этим надо было заканчивать.

Ледибаг в несколько прыжков вернулась на крышу к Коту и, ничего не говоря, стянула у напарника с пояса клетку. Нуар выглядел паршиво: бледное потное лицо, но красные скулы и сухие губы. Дыхание у него было частым и поверхностным, мышцы напряжены до предела. Он так сильно сжимал собственный шест, что Ледибаг слышала скрип перчаток об оружие. Да и стоял Кот еле-еле, покачиваясь, хотя и навалился на шест практически всем весом.

Золотая лента у него на запястье сияла и явно сдерживала влияние акумы. Ледибаг решила поблагодарить Таролога за это при следующей встрече.

Она подкинула клетку в воздух, призывая Чудесное Исцеление и заранее зная, что результат ей не понравится. Гнусное внутреннее чувство появилось у Ледибаг ещё до того, как рой божьих коровок появился в небе. Насекомые мотылялись туда-сюда, возвращая городу его прежнее состояние…

…и совершенно при этом игнорируя Нуара.

Кот со стоном медленно опустился на колени. Глаза у него были мутными, взгляд остановился на одной точке, которую Маринетт не могла определить.

И, словно этого было мало, серёжки Ледибаг издали долгий, полный пронзительной паники писк.

Маринетт сцепила зубы до боли. Кота она схватила за руку, подняла и закинула на плечо. Славься, суперсила, потому что по велению здравого смысла она бы никогда не подняла мужчину с подобной лёгкостью.

Удерживая напарника то за ремень, то за задницу, Ледибаг припустила вперёд. Она примерно представляла, где находится. Выходило, что из всех безопасных мест ближе всего находился её дом. До него как раз было бежать около минуты или чуть больше.

Но ей нужно было уложиться в минуту.

Крыши под её ногами крошились и шли трещинами от силы, с которой Ледибаг отталкивалась от черепицы. Вниз летели мелкие осколки, ругались люди, которым попадало по головам, но в кои-то веке Маринетт это всё не волновало; даже если это смертель, чёрт возьми! В её голове была одна мысль: нужно донести стонущего Нуара до её комнаты до того, как Ледибаг растеряет свои точки и станет обычной школьницей.

Трансформация кончилась на балконе. Ледибаг едва дышала от усталости и бега. Когда синхронизация разорвалась, Маринетт рухнула на плитку из-за веса напарника: скинуть Кота она не успела.

Пребольно ударившись всем, чем только можно, Маринетт захрипела. Нуар весил совсем не как пушинка и при этом лежал на ней, даже не удерживая себя хоть как-то. Дышать под его весом было сложно, но, как бы ни упиралась Маринетт в грудь и плечи напарника, Кот не реагировал.

Лопатки и поясницу холодило, — всё-таки два градуса на улице, не лето, — спину быстро стало жечь и колоть. Пальто не спасало: девушка не рассчитывала гулять, поэтому утром отдала предпочтение симпатичной, но очень лёгкой верхней одежде.

Маринетт едва не плакала от бессилия. Ни растолкать, ни скинуть с себя напарника не получалось. Она даже закричать не могла, чтобы позвать на помощь, потому что для этого нужно было хотя бы вдохнуть.

Перед глазами заплясали чёрные мушки, от нехватки кислорода сердце колотилось о грудную клетку, перехватывало глотку и сводило живот. Голова кружилась, и вместе с ней стала качаться картинка перед глазами.

— Кот, — захрипела она, едва урвав глоточек воздуха. — Кот!

К счастью, ему хватило этого предсмертного, — может, действительно такого, — хрипа. Нуар распахнул мутные глаза и, совершив над собой усилие, откатился в сторону.