С запада стоял немецкий батальон и в него входил отряд диверсантов. К сожалению «Зоркий Сокол» почти не привёз патронов к ПТРС, всего сто штук. А наступала бригада или даже корпус. И не простой, а механизированный. Не менее тридцати немецких танков и почти столько же броневиков. Плюсом и десяток итальянских танкеток. И в них сидели не богобоязненные испанцы, а повевавшие уже целый год немцы и итальянцы.

Всё же вот эта война и война, которая начнётся буквально через четыре года – Великая Отечественная – это совершенно разные войны. Танки артиллерия будут решать там исходы сражений. А здесь? Какой прок от Panzerkampfwagen I – он же Т-1? Что толку от этой спарки пулемётов? Против кого они должны воевать? Патроны к ПТРС истратили все, но до окопов из семидесяти единиц техники доползло только два десятка. Смяли бы если бы не одно но. Как последний резерв стояли снятые с «Зоркого Сокола» пара 13,2-миллиметровых пулемётов «Гочкисс» (Hotchkiss) образца 1930 года и пара «Браунингов» Акимушкина. Не держит десятимиллиметровая броня броневиков Фиат и тринадцатимиллиметровая броня Pz.Kpfw. I такие пули. Изрешетили. А потом эти же пулемёты ударили по пехоте. Раненых не было. Эти зверюги тело пополам просто перерубали.

В целом отбились, и отряд Светлова только двух человек потерял и троих ранило. Зато поляки почти все полегли в последней самоубийственной и главное никому не нужной атаке. Полегли вместе со свои командиром капитаном Ежи Мазовецкий. Он их и погнал в эту атаку, то ли реабилитироваться хотел, то ли просто смерть красивую искал, понимая, что долго не протянет со снайпером-то за спиной.

Отбились, только патронов к ПТРС больше нет. И нигде не добыть. Такого калибра больше никто не делает. Как практически закончились и патроны к Браунингам. Всё дорогие товарищи, больше воевать нечем. Чего там Павка Корчагин вечно просил, чтобы смену прислали. Вот и тут, пора уже смену прислать.

Не прислали же в книге Николая Островского. Там все от тифа умерли. Здесь, похоже, придётся умирать от острого отравления свинцом.

Событие семидесятое

Пессимист видит только бесконечный туннель.

Оптимист видит свет в конце туннеля.

Реалист видит туннель, свет, и поезд, идущий навстречу.

И только машинист поезда видит трёх идиотов, сидящих на рельсах.

Иван Яковлевич сидел, понурившись, в одном из кабинетов бывшей ратуши, а теперь штаба Интербригады и с неприязненным чувством смотрел на рацию. Она ему сейчас пропищала, что его отзывают в Мадрид. Отзывают одного без диверсантов. Паршивенько было на душе. Он их сюда завёз, а теперь, можно сказать, что на смерть бросает. Без противотанковых ружей, без артиллерии, не считать же одну пушчонку калибром 37 миллиметров артиллерией, отстоять Сарагосу от непрекращающегося штурма свежих, подошедших из очищенного от республиканцев Сантандера, частей фалангистов, было из области фантастики. Конечно, танки в уличных боях при знании, как изготовить коктейль Молотова, не противники, тем более современные. Одна бутылки из-под местного вкусного винишка со смесью мазута, бензина и керосина и нет танка или броневика. Кинул её с третьего этажа и наблюдай, как люди и машины горят. Красиво! Мать их! Проблема есть в поджоге бутылки, но ведь Брехт знал, что потом станут делать самовозгорающиеся бутылки. Там проблем-то. Длинная хрупкая стеклянная ампула, наполненная самовоспламеняющейся смесью (на основе серной кислоты или белого фосфора), вставленная внутрь бутылки с зажигательной смесью. И всё – гореть будут Panzerkampfwagen I и Фиаты 611, как пионерские костры в день закрытия лагеря.

Но националистов десятки тысяч, а защитников Сарагосы всего три тысячи осталось. Пора отходить назад к Бельчите, там хоть ДОТы понастроены, и там нет мирных жителей, которые будут гибнуть в уличных боях. Всё же в Сарагосе половина миллиона этих жителей, да ещё плюсом беженцы с близлежащих, попавших под каток гражданской войны, городков.

Президент Республики Мануэль Асанья-и-Диас Брехта не услышал. Нужно держать Сарагосу. Пришлют помощь, а СССР обещал прислать танки и самолёты. Брехта же отзывают порулить контратакой на Толедо, раз у него получилось такими незначительными силами отбить у франкистов Сарагосу. Толедо националисты захватили год назад, но дальше продвинуться не смогли, как и в Сарагосе, фронт проходил прямо по окраинам города.

Про диверсантов. Брехт, конечно, про них не спросил, кто такие два десятка русских для президента Асаньи. Разговор закончился так:

– Полковник, выезжайте срочно в Мадрид вы тут нужнее. – Это президент сказал.

А комдив и главный советник президента – Штерн, который Григорий Михайлович, приказал поторопиться. И тоже про людей не слова. А Брехт ему уже специально вопрос не задал. Всегда потом ведь можно сказать, что понял, что нужно со всеми людьми в Мадрид поспешать, он же их сюда привёз, значит, он за них и отвечает.

Тем не мене, вот сейчас сидел и переживал. Рано или поздно в Москву возвращаться и за все художества отчитываться. Всё там могут припомнить, в том числе и снятие с позиций обороны Сарагосы самого боеспособного подразделения.

От Сарагосы до Мадрида есть железная дорога. И это всего меньше трёх сотен километров. Вся заковыка в том, что проходит она по занятой врагом территории. Брехта это не остановило. Он решил ехать поездом. Альтернативная дорога – это, как бы, не две недели пути. Сначала добраться до Барселоны. Пробовали – знаем. Есть квесты и поинтересней. Потом, чтобы уж совсем не удлинять дорогу, можно морем до Картахены, и вот оттуда, опять по железке до Мадрида. При этом последний кусок пути будет под постоянным обстрелом и бомбёжкам. Легион «Кондор» с асами Геринга там резвится. Нет на них Саньки Акимушкина.

Вызванный с передовой Светлов посмотрел на карту и, почесав репу, выдал:

– Правильное решение. Переоденемся в форму франкистов, возьмём с собой генерала Сайенса де Буруагу, он, когда ты у него в очередной раз ордена отобрал, умом тронулся, несёт всякую чушь, про садик с араукариями. Паровозы в депо есть. Прицепим пару вагонов и ночью выедем из Сарагосы, ну а дальше будем … Стоп. Тогда надо не в испанцев переодеваться, а в немцев. Мы с тобой немецкий знаем, а остальные будут вместе с генералом пьяных изображать. Кстати, там ведь ещё два генерала в плен попало. Нужно кого-нибудь тоже в генерала переодеть, кто постарше и посолидней. Того же механика у Скоробогатого, тоже Сашку.

Два дня собирали и отстирывали немецкую форму. Убитых фрицев хватало, но сразу не обеспокоились, и пришлось одёжку с трупов изрядно разложившихся снимать. Сначала в реке полоскали, потом добыли мыло в разграбленном магазине, потом, в другом, духов. В результате набрали на всю гоп компанию, но даже после ещё одной стирки пованивало от одежды. Как там в шутке: «Словно под ёлкой нас…» Вот, а тут: «словно под розовым кустом с трупа сняли».

За два дня до операции «Паравозик из Ромашкова» отправили вниз по реке «Зоркого Сокола» прикидывающегося сейчас лёгким крейсером «Halcón espectador». Если всё, что на нём сейчас нагружено, где не то припрятать, а потом в начале двадцать первого века на аукционе Сотбис (Sotheby's) продать, то и миллиард зелени можно набрать. Только восемь полотен Гойи чего стоят. А там и итальянцев из ранних полно. А сколько стоят всякие ацтекские штучки, которые почти не дошли до двадцать первого века?

Про корабль Брехт по рации Штерну напомнил. И тот занялся актом покупки его у Испанской Республики Советским Союзом. Вроде, обещали быстренько всё уладить.

Больше ничего в Сарагосе не держало. Загрузились в вагоны. На троих бойцов меньше стало, чем при отъезде с Дальнего Востока. Война. Ну, зато приобрели двух детишек испанских. А да, ещё Хемингуэй с женой напросились. Может в этот раз «По ком звонит колокол» будет не про Роберта американского, а про Дона Педро. По крайней мере, Эрнест за Брехтом всё время с блокнотиком шастает.