– А сколько можно взять с собой, товарищ маршал?

– Хм. Пусть будет тридцать. Всё, жди звонка.

– Товарищ маршал, а что с семьёй? – успел Брехт, пока трубку Егоров не повесил.

– С семьёй? А где она? А, ну, понятно. Да, в Туве им оставаться нельзя. Это же другая страна. У тебя жена к родителям может перебраться?

К родителям. Вот для принца Ли Кана сюрприз будет. Охренеют все и в Корее и в Японии. Как понял Брехт принцесса Ли Хе Вон рассматривается даже, как претендентка на трон. Пусть и не самой первой.

– Нет. Она сирота. Товарищ, маршал, если мне всё равно ехать в Спасск-Дальний, так может, я их туда отправлю, ну, на Дальний восток?

– Да, без разницы, хочешь на Дальний отправь на дальний, хочешь на Ближний, отправь на ближний, – пошутил, наверное, маршал, но Брехт не засмеялся, а Егоров трубку повесил.

Эх, а мог стать Премьер министром, и все бы говорили ему: «О».

Событие сорок первое

А нельзя ли как-то поскромнее кошачий корм называть? Почему моя кошка жрёт «рагу из кролика в сливочном соусе», а я макароны с сосиской?

Сидят мужик и кот.

– Эх, – говорит мужик, – жена моя вчера тройню родила.

– Не переживай, – отвечает кот, – раздашь.

Быстро кошки и кролики плодятся. Что-то там, в Столице нашей великой Родины, пошло не так. Потому, дождался звонка из Наркомата иностранных дел Брехт только через две недели. А может, просто зря он себя важной фигурой считает и у маршала Егорова и у наркома Литвинова без мелкотравчатого полковника и Посланника дел хватает. Там в обоих наркоматах грандиозные чистки идут.

Всё это время Брехт не сидел в потолок поплёвывая, почему-то решил, что может улучшить ситуацию в Туве. Пошёл к Солчаку Токе, рассказал, про то, что его отзывают. Ну, не про Испанию же говорить. Это вроде как государственная тайна. И то, что и на Западе и на Востоке об этой тайне все знают, НКВДшникам дела нет. Сказано, не болтай, вот и держи зык за зубами. Генсек огорчился. Брехт тогда вот и решил, что раз его не будет, то часть же его же плана смогут осуществить руководители Тувы и без него. Потому, договорились они с Генсеком, что пока Брехта не отзовут, то он этими планами с товарищем Тока поделится.

Следуя договорённости, каждый день ходил и говорил, а что бы он сделал, оставшись. Про уголь рассказал, про пароходы и паромы, про трактора. Про золото. Ну, производство ламп и выпрямителей, с использованием ртути, без Брехта не освоить, потому и не стал рассказывать. Про изготовление бензина и солярки из угля тоже. Кто же товарищу Токе под эти бредни заключённых химиков даст.

Главное, было убедить Солчака, что не нужно колхозы создавать. Рассказал о плане за полученные от продажи сапфиров деньги в Монголии купить скот и раздавать тем аратам, которые беднее. Пусть весь аратский народ живёт богато и счастливо. И ещё нужно организовать повсеместное, блин, слово дурацкое, «вычёсывание» яков и верблюдов и их стрижку и сдача шерсти государству, а потом, когда процесс пойдёт, то строительство камвольных комбинатов. Оборудование тот же СССР поставит за сапфиры.

Достучался он до главы республики или нет, непонятно – сидел Тока и слушал, почти ничего не записывая, лишь изредка кивая.

Ну, а тут и приказ из Москвы по телефону передали. Сдать дела представителю Коминтерна Богданову и отправляться в Спасск-Дальний, где и получить дальнейшие инструкции.

Особо ничего в Кызыле не нажили. Дом, достроенный как раз, пришлось подарить правительству республики, пусть в нём клуб будет. Ответный дар товарища Генсека поразил. Он «подарил» Брехту оруженосца. Ну, а как ещё этого товарища можно назвать. В общем, дал команду старшему лейтенанту Монгушу Суваку следовать за товарищем Брехтом и оберегать его всячески и во всём помогать. Пришёл Миша Чувак на пристань с вещевым мешком и красивым луком, а за спиной колчан со стрелами. Сюрреализм.

Кроме старшего лейтенанта ещё из Кызыла кроме семьи Иван Яковлевич и китайца лекаря забрал. Такая корова нужна самому.

Сели на один из аэроплотов и поплыли в Абакан. Там можно будет посмотреть, стоит ли пересаживаться на поезд или и дальше на плоте до Красноярска плыть. Проводить всё Политбюро вышло, а товарищ Генсек на прощанье подарил красивую из китайского шёлка национальную одежду и пять средненьких, но чистых сапфиров. Что ж, дорогой подарок. В обоих смыслов этого слова.

Конец августа и по утрам уже прохладно, потому сел на скамеечку Брехт, накинул на плечи синий красивый халат и задумался о будущем. Может, и не стоило жену забирать с детьми? Ведь, почти у всех репрессированных командиров забирали чекисты и жён, которых тоже расстреливали, которых на десять лет в лагеря, а детей распихивали по детдомам. Так, например, с Блюхером поступили. Надо Ваське посоветовать, дёргать в Китай пока не поздно, там идёт уже два месяца «Вторая японо-китайская война». Пусть попросится военным советником. На войне точно можно погибнуть, на то и война, но, по крайней мере, жену и детей не тронут.

А про Катю-Куй. Правильно за собой потащил или нет? В Туве бы не достали? Ну, сильно захотели бы – достали. Ладно, чего уж теперь. Рано к смерти готовиться. Ещё повоюем. Вот, в Испании, например.

В Абакане Брехт узнал, что поезд до Красноярска будет только через два дня. И потому – поплыли дальше. Лучше четыреста оставшихся километров хорошо плыть, чем два дня на вокзале сидеть, да пусть, даже в гостинице какой, так плот теперь с новыми движками даёт и до двадцати километров в час. Чуть больше суток и на месте. А если поезда ждать два дня, да потом на нём больше суток тащиться, получается в три раза дольше.

Погода побаловала напоследок, наступило бабье лето, и путешествие по Енисею на аэроплоту можно было бы назвать даже приятным. Но, конечно, есть всегда – это постоянный шум винта. Но на второй день уже почти притерпелись. Ванька пытался где-то раздобытым сачком большим даже рыбу ловить. Не сильно успешно. Всё же громко плыл их агрегат. Всю рыбу распугивал за километр. Но поймал всё же пацан несколько плотичек. Скормили их коту. Кот тот самый – наследие «Голодного тигра». Вырос гад, чуть не с рысь размером. И злющий. Собаку держать не надо. Оказалось, что это – барханный кот. Так ему учитель биологии из заключённых в Спасске ещё рассказал и удивлялся ещё, как он всех не загрыз у Брехтов. Тварь-то свирепая. Хорошо, что малышня об этом н знала и спокойно рыжего разбойника мучила, а он только изредка хвостом пушистым дёргал, злясь, но ни разу вреда никому из Брехтов не причинил. За своих котят держал. Прозвали они с Катей-Куй его Фуркад, в честь французского биатлониста из будущего. Такой же резвый был, пулей носился за птицами. На плоту Фуркад нервничал, и чуть было не спрыгнул в воду, пришлось в каюте запирать.

– Всё, Иван Яковлевич, прибываем, вон за тем поворот дымы видите – это Красноярск, – вывел Брехта из задумчивости капитан-моторист Прохоров Василий, – Вернётесь к нам-то? В Белоцарск?

– Не знаю, Вася, дожить надо.

Событие сорок второе

Сидит прапорщик на берегу реки и ловит рыбу. Вытягивает из воды удочку – а на крючке червя нет. Он кричит в банку с червями:

– Два добровольца с вещами на выход!

– Рядовой Петров, почему надо закрывать один глаз, когда прицеливаешься из винтовки?

– Потому что если закрыть оба глаза, цель не будет видна.

Старший лейтенант Светлов сидел в актовом зале воинской части и перебирал личные дела добровольцев. Выбрать из почти ста кандидатов тридцать человек было той ещё задачей. Написал бы и весь полк заявления, даже и сомневаться не стоит, но нужны были диверсанты, а их батальон всего. Минус молодёжь. Минус командиры и старшины, кому-то же надо продолжать готовить эту молодёжь. Вот и осталось всего сотня бойцов. Время для отбора было. Их бывший командир полковник Брехт получил команду прибыть в Москву с добровольцами к 15 ноября.