Я попыталась скрыть свое облегчение от того, что допрос окончен, и сделала то, что обычно себе не позволяла — прокомментировала ее осанку.

— У вас проблемы с шеей, детектив?

— Почему вы спрашиваете?

— Просто заметила, как вы двигаетесь. Кажется у вас что-то с шестым и пятым позвонками.

Я воздержалась упоминать, что такую позу мы непочтительно называем «петушиной осанкой». Очень часто скованность в нижней части шейного и верхней части грудного отдела позвоночника заставляет людей выталкивать подбородок вперед. Это ограничивает свободу поворота: пытаясь повернуть голову, они одновременно поднимают плечо. Просто вспомните похожую на робота Полу Абдул, когда она спорит с Саймоном Коуэллом в первом сезоне American Idol * (* телешоу).

— Мне сделали уменьшение груди, просто сказала сержант Эспинелл. — У меня осталось скованность в верхней части груди после постоянного…

Она остановилась на полуслове, позволяя мне заполнить пробел.

Ее партнер сержант Куигли смотрел в угол.

— Ага, — сказала я, уже свободнее чувствуя себя на привычной территории. — Большая грудь может просто убить позвоночник. Иногда помогает растяжка в позе собаки лицом вверх. Вы занимаетесь йогой?

— Да. Я попробую, — сказала она.

Она закрыла блокнот и сделала вид, что готова уйти.

Обойдя в приемную в последний раз и убедившись, что ничто не ускользнуло от ее внимания, сержант Эспинелл поблагодарила меня за потраченное время и вручила карточку со своими данными. На случай, если Уэйн внезапно свяжется со мной.

Она отошла на несколько шагов от стола и, когда я уже поверила, что избавилась от них окончательно, остановилась, повернулась и нахмурилась, словно пытаясь разгадать некую загадку.

— Мистер Геддес когда-нибудь упоминал о пропаже денег? — спросила она.

*

— Денег? — тупо повторила я.

— Да, — сказала сержант Эспинелл. — Денег.

Сержант Куигли, который уже вышел из клиники, теперь вернулся и стоял в коридоре в нескольких футах позади своей напарницы. Его лицо оставалось открытым и скучающим, и я сразу поняла, что эти два актера отлично отработали свои психологические уловки.

Усыпить жертву своим приветливым и дружелюбным отношением, а затем застать врасплох одним убийственным вопросом.

— Что-то не припомню, — пробормотала я.

— Попробуйте вспомнить, что было на прошлой неделе, — посоветовала сержант Эспинелл. — Он спрашивал о каких-либо нарушениях в отчетах?

В этот момент открылась дверь клиники и на пороге появилась Магдалена с масштабной моделью позвоночника со всеми основными нервами и выпадением межпозвоночного диска на уровне L5–S1. Я искала ее вчера, когда не могла донести до пациента идею, как защемление нерва в области поясницы может вызывать боль в голени. Он был уверен, что у него перелом, хотя рентген показывал обратное.

Магдалена одними губами улыбнулась двум детективам и сказала: «Guten Morgen», что она делала, когда не хотела вступать в разговор. Она скрылась в своей процедурной и тут же включила Classic FM достаточно громко, чтобы было слышно через закрытую дверь.

Сержант Эспинелл кивнула на комнату Магдалены:

— Она тоже здесь работает?

— Да.

— Немка?

— Австриячка.

— Вероятно, нам придется вызвать вас на допрос. Позже.

Я сказала, что, конечно, приеду, а затем выжидающе посмотрела на сержанта.

— Так вы вспомнили следующую неделю? — подсказала она.

— Ах, да, — ответила я и подняла глаза к потолку, делая вид, что добросовестно вспоминаю события последних нескольких дней.

В конце концов, я покачала головой и сказала:

— Нет. Мне очень жаль, но не припомню, чтобы Уэйн упоминал о каких-то нарушениях. Он считал бухгалтерию своей личной епархией. Как будто, это давало ему преимущество над всеми нами. Если вы понимаете, о чем я.

— Конечно, — сказала она. — Я понимаю.

У меня появилось ощущение, что интервью окончено, поэтому я пробормотала что-то о подготовке к следующему пациенту и вышла из-за стола.

Сержант Эспинелл внимательно проследила за мной, а затем поблагодарила за уделенное им время.

— Увидимся позже, — сказала она.

Я заставила себя улыбнуться:

— Позже, так позже.

Я прислушалась, когда хлопнут дверцы машины, затем пробежала к себе в процедурную и отодвинула жалюзи. Они сидели в каком-то Форде. Я не очень разбираюсь в моделях, просто это был новый черный седан.

Сержант Эспинелл была за рулем. Она быстро, даже слишком быстро, дала задний ход, развернулась и умчалась со стоянки.

Меня трясло.

Где был Уэйн, когда я проснулась на полу в его доме? Почему он не сказал мне, куда уходит? Было что-то странное во всей этой ситуации.

Мне нужно было подышать свежим воздухом.

Я вышла на парковку и села на скамью. Над головой, набирая высоту, кружил канюк. Я наблюдала, как его атакуют две галки. Они пикировали на хищника и кричали, пока птица не сменила курс подальше от их гнезда.

Дверь клиники за моей спиной открылась.

— Кто это были? — Спросила Магдалена.

— Полиция. Они ищут Уэйна.

— Почему его? У нас что, мало пропавших детей? Пусть лучше ищут их.

— Что, у нас пропали дети? — спросила я.

— Ну, не знаю, — сказала она оборонительно. — Но они же все время пропадают. Где-нибудь.

Я не стала вникать в ее логику. Беседы с Магдаленой часто заканчивались тем, что она уходила, смертельно оскорбленная, словно ей нанесли личную обиду. Я не могла понять, терялась ли часть смысла при ее переходе с родного языка на английский, или таков был ее стиль общения.

Пациенты тоже это чувствовали. Они выходили из ее процедурной растерянные, со стыдом пряча глаза, предполагая, что каким-то образом обидели Магдалену или огорчили ее жалобами на свою физическую боль.

— Уэйн когда-нибудь говорил с вами о счетах, Магдалена?

Она покачала головой:

— Он всегда говорил о своих глупых рыбках.

— А о пропавших деньгах не спрашивал?

Ее глаза расширились.

— Нет, никогда, — сказала она, глядя на меня с выражением «ой, как интересно!»

Я встала.

— Меня тоже, — сказала я рассеянно и направилась в дом.

Пытаясь занять себя и не позволить мыслям выйти из-под контроля, я составила счет и отправила его в офис Скотта. На этот раз я «провела» для него курс подъмно-погрузочно-разгрузочных работ.

Я выставила фирме Скотта счет на 1500 фунтов стерлингов и отправила его по электронной почте, в надежде, что так его оплатят быстрее. Бумажная копия по почте дойдет только дня через два.

Приехал Гэри, и я рассказала ему о визите полиции. Он захотел получить подробный отчет об их вопросах. Когда я закончила, он сказал:

— Похоже, они расследуют мошенничество. Как думаешь, он много украл?

— Вряд ли, — быстро сказала я. — Кроме того, что тут воровать? Большая часть платежей поступает в электронном виде сразу на счет клиники.

Гэри пожал плечами:

— Помнишь того парня из гольф-клуба? Секретаря, который снимал деньги с членских взносов?

— Смутно.

— Он занимался этим годами. Он успел прикарманить шестьдесят тысяч, прежде чем это заметили.

— И что с ним стало?

Гэри пошевелил пальцами, нагоняя жути:

— Никто не знает, — драматично произнес он. — Его машину нашли возле парома в Странраре. Он толи утопился, толи сбежал в Северную Ирландию.

Я посмотрела на Гэри, и меня охватило желание тоже сбежать.

Было ли это исполнимо?

Деньги в банке у меня имелись. Джордж хотел уехать. Фактически сегодня утром он снова спросил, не можем ли мы переехать в другое место. Уинстон, конечно, будет потрясен расставанием с сыном, но ведь он не думал об этом, трахая других женщин? Я могла бы собрать вещи уже сегодня, пока сержант Эспинелл не вернулась с новыми вопросами.

Новое начало…

Куда мы могли уехать? С нашими новыми паспортами мы с Джорджем могли просто взять курс на юг и ехать, пока не найдем городок, который понравится нам обоим. Например, жить возле пляжа в Аквитании. Или перебраться через границу в Испанию и устроиться в Галисии, там дешевле.