– Инга…

– Все хорошо, – прошептала та, взяв ее за руку. – Стражей больше нет, но следопыт сказал, что они могут вскоре вернуться.

– Ты невредима, – озадаченно пробормотала Кельда. – Но ведь заклятие обледенения угодило прямо в тебя, дитя.

– Знаю, – выдохнула Инга, тоже пребывая в растерянности.

– От ее прикосновения разрушилось ледяное копье, – взял слово Риг, стоящий у окна с задумчивым видом. – А серебряные путы растаяли. И эта вспышка света, которая лишила сил всех стражей… Что все это значит?

Кельда не смотрела на него, но заметно омрачилась. Она не выглядела сильно удивленной.

– Видно, время пришло, – воскликнула она с обреченностью голосе.

– О чем ты, Кельда? – насторожилась Инга. – Время для чего?

– Поведать тебе правду.

Для скорейшего восстановления сил Кельда попросила Ингу приготовить для нее свежий отвар из листьев масличного дерева и грибов фуру, поскольку от свежести отвара зависела его эффективность. Оставив целительницу отдыхать, Инга спустилась на кухню и испугалась, не обнаружив здесь ледяной статуи, в которую превратилась ее сестра Нела из-за заклятия обледенения.

– Я вынес ее во двор, чтобы не растаяла, – пояснил Риг, который, оказывается, сидел возле камина и разжигал потухшее пламя.

– А она может растаять?

Риг обернулся и посмотрел на нее, как на дурочку.

– Конечно, она же изо льда. А я собираюсь разжечь камин.

– Неужели ничего нельзя сделать? – печально воскликнула Инга. – Она останется такой навсегда?

– Увы.

– Ты сказал, что вокруг Снежного Чертога расставлены статуи обледеневших людей. Сколько их там?

– Им нет числа, – мрачно ответил Риг и подложил в камин еще немного дров.

Инга скорбно опустила глаза и прошла к шкафу с лекарствами. Она отыскала на заставленных полках маленькую стеклянную банку с сушеными листьями масличного дерева и вздохнула. Их осталось совсем мало, но на отвар должно было хватить. Пополнить запасы можно будет только через несколько месяцев в ночь Голубой Луны.

– Как ты оказалась на воспитании у этой целительницы? – спросил Риг, сидя на стуле возле очага и наблюдая за ней.

Инга откупорила банку и высыпала все находившиеся в ней листья в маленький котел.

– Кельда не любит об этом говорить, – ответила она, занимаясь своим делом. – Я знаю только, что мои родители погибли, когда я была младенцем. Кельда взяла меня к себе и вырастила.

– И ты не знаешь, кто твои родители?

– Нет.

– Ты никогда не интересовалась этим?

Инга остановилась и подняла глаза на Рига, который внимательно смотрел на нее с другого конца комнаты.

– Мы с Нелой предпочитали об этом не думать. Кельда приучила нас жить настоящим и не оглядываться в прошлое.

– Удобно для нее. Но иногда обращение к прошлому помогает разобраться с настоящим, – заметил на это Риг. – Она явно скрывала от тебя что-то важное. И только сейчас, когда ты начала творить немыслимые чудеса, решила тебя просветить. Вынужденно, под гнетом обстоятельств.

Инга достала из кладовой плетеное лукошко с грибами фуру, растущими только раз в году на стволах сосен, высыпала небольшое их количество на стол и принялась нарезать ножом.

– К чему ты клонишь? – устало отозвалась она.

– К тому, что все это очень странно и подозрительно.

– Я так не думаю.

Риг усмехнулся и потер лоб.

– Послушай, Инга. Обычные люди не способны одним лишь прикосновением разрушить копье белого стража. И уж точно они не могут остаться живыми и невредимыми после того, как на них насылают проклятие обледенения. Посмотри на свою сестру. Магия Ледяной Ведьмы на тебя не действует. И более того, что-то в тебе ее побеждает.

Инга смолчала, не меньше него удивленная тем, что произошло. Прежде никаких сверхъестественных способностей она за собой не замечала и с магией никак не взаимодействовала. Разве что…

– Ты так и не сказал, что именно ты украл из Снежного Чертога. Белые стражи преследовали тебя, но, поймав, не убили. Им был нужен изумруд, а не ты. Обледеневший ты бы им не сказал, где находится камень. Значит, это нечто ценное.

– Ты что, не слышала легенду о похищенном сердце Лесной Волшебницы?

Продолжая нарезать грибы фуру, Инга в непонимании на него поглядела.

– Слышала, но в детстве. Кто она, эта Лесная Волшебница?

– Мифологическая сестра Ледяной Ведьмы, с которой они правили вместе с начала времен. Они сменяли друг друга каждую половину года. Холод и зима были во власти Ледяной Ведьмы, а теплом и летом ведала Лесная Волшебница.

– По-твоему, зима не длилась вечно?

– Так говорит легенда, – неопределенно ответил Риг. – И согласно ей Ледяная Ведьма не хотела делить власть с сестрой. Она предала ее, вырвала у нее из груди сердце и запечатала его в Ларце Тайн, который и по ныне спрятан в Снежном Чертоге. С тех пор воцарилась вечная зима. А камень, который я украл, называют Изумрудом Леса. Я не верил, что он существует, пока не увидел его собственными глазами. Я просто не мог пройти мимо. Представь, сколько я за него выручу?

– Что за Изумруд Леса? – не поняла Инга.

– Якобы камень из короны Лесной Волшебницы, который способен одолеть магию Ледяной Ведьмы и открыть Ларец Тайн, где и покоится украденное сердце.

– И ты хочешь просто продать его? – нахмурилась Инга.

– Мне нельзя оставлять его при себе, иначе стражи не оставят меня в покое.

– А зачем ты вообще заявился в Снежный Чертог?

Риг помолчал, смотря на то, как она высыпает мелко нарезанные грибы в котел.

– Думал найти своего отца.

Инга замерла, испугавшись собственной догадки.

– Он… был заколдован?

– Да, – кратко ответил Риг и отвернулся.

– Но зачем? Ты ведь сам сказал, что заклятие обледенения необратимо.

– Просто хотел на него взглянуть.

– И ради этого рисковал своей жизнью? – пораженно воскликнула Инга.

Риг дернул плечом и промолчал. Стало ясно, что говорить на эту тему он не желает. Инга не стала больше докучать ему вопросами и повесила котелок со всеми ингредиентами для восстанавливающего эликсира над огнем в камине.

– Ты не голоден? – вдруг спросила она и посмотрела было на окна, чтобы определить время суток, но те были закрыты ставнями из-за того, что стекла выбило.

– Я бы проглотил целого поросенка, – без стеснения заявил Риг.

Инга улыбнулась и направилась на кухню со словами:

– Поросенка не обещаю, но есть вяленое оленье мясо и тушеные бобы.

– Сойдет, – голодный Риг поспешил за ней следом.

Риг жадно поглощал свой ужин, а Инга удовлетворилась одними только морозными ягодами и, поедая их, задумчиво смотрела перед собой.

– Я же могу остаться здесь на ночь? – Риг прервал молчание, несолидно

облизав пальцы.

– Твоим манерам можно только позавидовать, – усмехнулась Инга. – И не переживай. На улицу не выставим, но наутро тебе лучше уйти. Я не хочу, чтобы белые стражи вернулись.

– Как скажешь, – кивнул Риг и вернулся к еде.

Вскоре восстанавливающий эликсир был готов, и Инга отнесла его Кельде. К тому времени целительница успела прийти в себя и держалась бодро. Благодарно приняв чашу с целебным отваром, Кельда отпила из нее и вздохнула.

– Присядь рядом, – велела она.

Инга примостилась на краешке кровати и в волнении закусила нижнюю губу.

– Мне давно нужно было рассказать тебе все, но я сомневалась, стоит ли торопиться, пока судьба не подала знака, – начала Кельда. – Теперь знаков предостаточно, и я обязана открыть тебе твое предназначение.

– Предназначение?

– Я многое скрывала, но только чтобы защитить тебя, дитя. Ты родилась здесь, в этом доме, в Изумрудную Ночь. Твоей матерью была женщина по имени Идан, и она происходила из рода Эидис. Они оказались в Армеере проездом. Бежали в южные земли от преследований Ледяной Ведьмы. У Идан под вечер начались схватки, и муж привел ее ко мне.