Так много людей, так много разных эмоций, так много причин, заставивших их прийти сюда в этот зимний вечер.

Для кого-то этот каток — возможность вспомнить детство, весело провести время. Для кого-то — единственное место, где можно побыть с любимыми вдали от любопытных глаз родителей, следящих за каждым шагом. Для кого-то — шанс хоть на время забыть об одиночестве, отвлечься от грусти, или просто единственное место, куда хотелось идти. Так было для Робина. Так было и для нее.

Робин заметил Реджину в толпе подростков. Она улыбалась, показывая девушке как делать винт. Робин не был удивлен тому, что она отлично держалась на льду. Ее родители старались дать дочери все, дабы потом не ударить в грязь лицом перед будущим затем — в том числе и уроки фигурного катания. С десятой попытки девчушка смогла сделать что-то отдаленно похожее, и они с компанией оставили Реджину, решив поиграть в салки на коньках.

К ней подъехала девочка, которая раньше демонстрировала падкой на такие зрелища публике свои таланты и что-то спросила. Реджина снова улыбнулась, кивнув, и откатала с девочкой пару кругов. Наконец, она сняла коньки, и присела на лавку, наблюдая за людьми, так же, как это делал Робин.

Она совсем не изменилась. Только темные волосы из-под белой шапки волнами ниспадали на грудь, хотя раньше ей едва удавалось заплести нормальную косу.

Его переполняли эмоции. Когда Робин, наконец, совладал с собой и решил подойти к Реджине, внезапно появившаяся откуда-то толпа школьников загородила ему дорогу. Несколько минут понадобилось ему, чтобы пробиться к заветной лавке, но за это короткое время Реджины и след простыл.

========== Глава 28. Прощальные объятия ==========

В Сторибруке стояла непроглядная темень. Была поздняя ночь, когда Робин, наконец, вернулся с работы. Его никто не встречал.

Их с Роландом маленький домик находился в нескольких кварталах от лофта Снежки, поэтому Роланд довольно часто пропадал у семейства Прекрасных. Мальчик очень привязался к Генри за прошедшие годы. Да и Робин не особо противился этому — иногда ему просто необходимо было побыть одному.

За короткое время Сторибрук стал для них с сыном родным городком, очень уютным и хранящим в себе множество воспоминаний. Поэтому, как только дела в компании наладились, Робин решил перебраться туда из шумного Бостона. И хотя дорога до офиса составляла без малого пару часов, Локсли был уверен, что оно того стоило.

Прошло чуть больше трех лет с момента, когда Реджина убежала из его жизни. Убежала, не сказав ни слова, ничего не объяснив, словно растворилась в толпе. Тоска по ней за три года превратилась в злость. От одного упоминания ее имени у Робина слетала крыша. Его злил тот факт, что Реджина просто не хотела быть найденной.

Робин снял рубашку и бросил ее на стоявшее недалеко от дивана кресло. Готовить себе что-то абсолютно не хотелось, хотя желудок несколько раз изъявил о желании встретиться с едой.

Решив притупить голод шипучкой, мужчина направился к холодильнику и с громким «пшик» открыл бутылку содовой. Наскоро управившись с напитком, Робин поплелся наверх, стараясь ни о чем особо не думать. Безумно хотелось спать — недельная усталость давала о себе знать. Он зажег небольшое бра, висящее над тумбой у кровати, и застыл, не в силах поверить глазам.

— Здравствуй, Робин, — Реджина едва улыбнулась ему, не зная, сразу ли броситься в его объятия, или повременить с этим. Голос ее предательски дрогнул.

Смешанные эмоции отразились на его лице: неимоверная радость и жгучая злость, внутренняя борьба между желанием обнять и никогда не отпускать и больно встряхнуть — все это он испытал, глядя на сидящую на краю кровати женщину.

Темные волосы длиной до лопаток, карие глаза… такая же яркая и миниатюрная. Такая же реальная, как и в проклятых снах, преследовавших его вот уже три года. Реджина выжидающе на него смотрела. Она сидела на его кровати, скрестив ноги и держала в руках фотографию, которую три года назад сделал Генри во время их прогулки по берегу. Единственную фотографию, на которой они были вместе.

— Я помню этот день так ярко… Мне не нужна твоя помощь, чтобы вспомнить, какого цвета был змей, которого мы запускали. Или время, когда ты вернулся с работы. С точностью до минуты. Наверное, это — тот день, когда я была действительно близка к тому, что можно назвать счастьем, — Реджина отложила в сторону фотографию и подошла к нему, — Робин… я так скучала! Посмотри на меня, — она взяла в ладошки его лицо и буквально заставила посмотреть ей в глаза. — Робин, пожалуйста, не отталкивай меня. Я знаю, что заслужила, но… Я люблю тебя…

— Не уверен, что могу ответить тебе тем же.

Стоило ему увидеть в ее глазах неподдельную боль, как тут же совесть дала ему подзатыльник. Он соврал — так же, как долгое время врала ему она. Но разве оно того стоило?

— Что ж, ты выбрал жить дальше, — она прикусила губу, опустив глаза. — Я понимаю.

— Понимаешь? Реджина, я чертовски на тебя зол!

— Знаю, я знаю! Но что мне оставалось делать?! Ты бы никогда не понял, скажи я тебе правду!

— Да не тебе было решать! Мир вертится не вокруг тебя, Реджина! Чем ты вообще думала?!

— В мои планы не входило твое появление, ясно? Ты был лишь средством достижения цели. Я должна была хотя бы попытаться убедить Генри, что покушение на Снежку совершила не я. Влюбляться. В тебя. Не входило в мои планы!

— А что входило в твои планы? Когда твоя схема дала сбой? — Робин был просто в ярости, Реджина испугано попятилась. — Когда в твоем доме появился Роланд? Да мой сын чуть ли не матерью тебя называл! Ты подумала хоть о ком-нибудь, кроме себя?

— Робин, я не хотела потерять все… Я просто хотела быть счастливой.

— Для того, чтобы быть счастливой, вовсе не обязательно разрушать чужие жизни!

Реджина вздрогнула, поднимая на него глаза. Он знал. В глубине карих озер медленно умирала надежда.

— Робин, это была случайность. Официант перепутал столик, а я уже ничего не могла сделать.

— Твоя случайность стоила Роланду матери!

— Я не оправдываю себя… Разве это можно оправдать? — неприкрытая горечь в ее голосе немного поубавила его злость. — Я натворила дел, и это будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. В книге Генри написано, что злодеям не положены хэппи-энды. Видимо, это действительно так.

Некоторое время Робин молча рассматривал ее.

— Я, пожалуй, пойду. Хотела зайти к Генри… Надеюсь, Свон нет дома, иначе одним злодеем в этом мире станет меньше, — Реджина натянула пальто и бросила быстрый взгляд на фотографию, которую она положила на тумбу. — Могу я ее взять?

Робин пожал плечами.

— У каждого есть свое темное прошлое, каждый совершал ошибки. Но самое важное — уметь из всего этого вынести урок. Я надеюсь, что тебе это по силам, — он взял фотографию в руки и, даже не взглянув на нее, протянул Реджине.

— И я.

Робин едва улыбнулся и мягко ее обнял.

“Прощальные объятия” — Реджина зажмурилась и спрятала лицо у него на груди. Было больно. Но разбитую чашку не склеишь.

Робин мягко коснулся губами ее виска, поглаживая по спине.

Реджина немного отстранилась и мягко провела ладошкой по его щеке. Его недельная щетина колола ее нежную кожу, но, кажется, она этого вообще не замечала. Пальцами она очертила линию его губ, жадно впиваясь взглядом в любимые голубые глаза. Робин сдержал улыбку и аккуратно убрал ее руку. Реджина покачала головой. Королева привыкла получать свое.

Всего один крепкий поцелуй, и эмоции захлестнули их. Простых объятий стало мало. Одежда была лишней преградой на пути к воссоединению. Послышался звук рвущейся ткани, и платье Реджины вместе с пальто бесформенной грудой упало к ее ногам. Холодная простынь обожгла горячее тело, вырывая из уст Миллс тихое «ох».

Никаких прелюдий на этот раз, Робин даже толком не раздел ее, налетая на нее, словно коршун на добычу, но Реджина была только рада этому. Крик вырвался из ее губ, когда Робин оказался в ней, крепко вжав ее в кровать.