Там не происходило ничего необычного: работники сновали туда-сюда, выполняя какие-то поручения, кто-то говорил по телефону, стоя у окна, кто-то поливал цветы. Рабочий день был близок к завершению, поэтому особой активности в офисе не наблюдалось.
На верхних этажах потух свет, и освещенными остались только окна напротив. Там, видимо, тоже проводилось какое-то крупное мероприятие.
Женщины, одетые по последнему писку моды, рассекали по залу с бокалами шампанского в руках, мужчины что-то рьяно обсуждали, изредка поглядывая на бедра проходящих мимо русских красавиц. Робин уже собирался было вновь попытаться вникнуть в суть беседы (в игру как раз вступила Кэтрин — видимо, они, наконец, перешли к вопросу финансирования), но вдруг заметил фигуру, мелькнувшую в окне.
Это был довольно рослый и полный мужчина. Видимо, не последний человек в России — по крайней мере, Робин несколько раз видел его в каких-то телевизионных передачах, которые фоном шли в его номере утром. Он стал спиной к окну и кого-то поманил к себе рукой. По его поведению можно было понять, что его собеседница — женщина, которая явно его сильно возбуждала.
Весь нахохленный, он то и дело ерзал туда-сюда, ерошил свои волосы и был похож скорее на разжиревшего петуха, чем на мачо. Наблюдать за чьим-то флиртом, когда у самого личная жизнь пошла под откос, откровенно претило, и Робин отвел взгляд, краем уха вслушиваясь в то, что шепчет ему переводчица.
Вернуться к разглядыванию смешных и абсолютно тщетных попыток соблазнения заставило мелькнувшее в том же окне красное платье.
Женщина поставила на подоконник бокал и, не поворачиваясь к собеседнику, слушала его, немного опустив голову, так, что лица видно не было, но при этом чертовка так прогнула спину, что мужчине, стоявшему сзади явно пришлось очень нелегко. Он платком вытер выступивший на лбу пот и облизнул губы, проронив какую-то короткую фразу, явно возмутившую женщину.
Она подняла голову и поймала Робина за его наблюдением. Темные пряди упали ей на лицо, но не скрыли до боли знакомые черты. Губы, обведенные алой помадой, тронула улыбка. Робин толком не понял, как долго он и Реджина всматривались друг в друга прежде, чем она отвернулась и, дав понять мужчине, что ему ничего не светит, ушла вглубь здания.
— На этом, пожалуй, мы закончим. Большое спасибо, что уделили нам время в вашем плотном графике, — девушка перевела последнюю фразу, и Робин понял, что совсем не знает, о чем в ходе переговоров шла речь. Кэтрин сверлила его злым взглядом, а перед глазами до сих пор стояла Реджина Миллс и разочарованное лицо толстяка, получившего от ворот поворот. Робин чуть улыбнулся своим мыслям и покинул офис.
От чего-то он был уверен, что это была не последняя их встреча.
***
— Ты выяснил, где она? Нет? Тогда какого черта ты звонишь?! Неужели так сложно найти человека? Послушай, я не прошу тебя найти иголку в стоге сена, я прошу найти брюнетку, которая вертится в высших кругах. Я думал для тебя нет ничего невозможного!
Стук каблуков ударил по ушам после долгой тишины.
— Звони, когда будешь располагать хоть какой-то информацией, — Робин бросил трубку и раздраженно схватил папку с отчетами о денежных активах. Им с Кэти удалось сохранить свое дело, но это стоило больших усилий со стороны обоих, и Кэтрин решила отдать руководство компании в руки Робина… на некоторое время.
— Мистер Локсли, я принесла Вам кофе, как Вы просили…
— Благодарю, Софи. Можете идти домой.
Секретарша поставила чашку на его стол, делая это нарочито медленно, прогибая спину и, словно невзначай, показывая ногу в разрезе юбки. Робина всегда забавляло, как женская половина коллектива пыталась его захомутать, хотя всем было известно, что любые попытки заранее обречены на провал. Но Софи действовала на удивление аккуратно. Она не надевала короткие юбки, не носила блузки с глубоким вырезом. Наоборот, своей консервативностью она напоминала ему…
Робин боковым зрением окинул точеную фигурку девушки. Софи заправила за ухо темную прядь, еще больше усиливая сходство с Реджиной, и отвернулась, собираясь уходить.
«Со спины практически не отличишь», — подумал Робин, и ему вдруг страшно захотелось прикоснуться к ней. Наваждение накрыло его волной, и в девушке, стоявшей напротив, он больше не видел своей секретарши.
— Стой. Не уходи.
«Реджина» замерла на полупути к двери. Робин отложил папку, которую держал в руке, и поднялся из-за стола, окидывая ее спину колким взглядом. Медленно, словно хищник, подкрадывающийся к жертве, он обогнул кабинет, не отрывая от девушки взгляда, и остановился у нее за спиной.
У Софи побежали по коже мурашки, когда она ощутила у уха его горячие дыхание. Начальник с совершенно не свойственной ему грубостью провел рукой по ее бедру. Софи улыбнулась, стараясь не издавать ни звука и даже не дышать, позволяя Робину окунуться в грезы о другой женщине.
Знала ли она о Реджине? Конечно. Казалось, в офисе все знают о том, что эта девица умудрилась обвести Робина вокруг пальца и затем сбежать. Несколько недель судьба компании находилась под угрозой, пока Робин, наконец, не взял управление в свои руки. Признаться честно, Софи считала его куда более талантливым руководителем, чем была Кэтрин. И не одна она. С Робином во главе компания только расцвела.
Но с тех пор Робин просто не смотрел ни на кого другого. Возможно, именно в этом заключался стремительный успех их предприятия: начальник уделял время только сыну и работе.
Но он был хорош собой, и при этом неплохо обеспечен, что привлекало далеко не одну секретаршу, приехавшую в большой город в поисках счастья.
Робин cхватился за блузку, доставая ее из пояска юбки, и подтолкнул Софи к стене. Девушка подчинилась, облокачиваясь о стену и прогибая спину. Ее ягодицу обжог шлепок, и юбка покинула насиженное место, трансформируясь в бесформенный «поясок» на талии. Робин сильнее прижал ее к стене, стягивая с нее абсолютно не уместный в данном случае предмет нижнего белья. Но вдруг вся его напористость куда-то исчезла.
Робин медлил — видимо наваждение и тщательно созданный образ его бывшей, все же, были недостаточным стимулом. Секретарша прижалась к его бедру, пытаясь продолжить начатое. Он хотел ее, она это чувствовала. Да и как мужчина может оставаться равнодушным перед ней?
Локсли прижал ее к себе сильнее, с силой дергая за края блузки. Пуговицы посыпались на пол, открывая ее грудь для его прикосновений. Софи вновь двинула бедрами и обхватила одной рукой его шею, сильнее прогибая спину и усиливая контакт между ними.
Начальник запутал пальцы в ее волосах и больно повернул ее голову к себе, кусая нижнюю губу. Софи шире раздвинула ноги, но споткнулась и потеряла равновесие. Ей вновь пришлось отвернуться и схватиться второй рукой за край стола.
«Ну же, не тяни, действуй.»
Робин снова сильнее прижал ее к себе, кусая мочку уха и вдыхая аромат… не Её аромат.
Иллюзия треснула, наваждение прошло, и Робин резко оттолкнул Софи от себя.
— Что такое? — Секретарша с непониманием посмотрела на него, не зная, то ли натянуть юбку, то ли стянуть с него штаны.
— Вон! — низкий рык вырвался из его губ, и Робин отвернулся к окну, взъерошивая волосы. Сейчас он был похож на разъяренного зверя. Софи испуганно поежилась, натягивая белье.
— Но почему? — в ее голосе звучала обида, — что я сделала не так?
— Запомни одно, — Робин кинул ей свой пиджак в качестве компенсации за испорченную блузку, — как бы ты не притворялась, ты — не она.
Как только секретарша скрылась за дверью, Локсли плеснул себе хорошую порцию виски и залпом осушил стакан. Ему казалось, что разум медленно, но уверенно покидает его.
***
Центральный парк Нью-Йорка превратился в белую страну сказок. Пушистый снег покрывал деревья, стоящие вдоль парковых дорожек, шапками ложился на ели, и отзывался скрипом на каждый его шаг.
Робин проходил мимо большого катка, наблюдая за тем, как дети учатся кататься на коньках, громко хохоча при каждом падении; как некоторые взрослые, держась за бортик, аккуратно шагают, боясь шлепнуться и набить шишку. Это зрелище очень увлекало, и Робин потерял счет времени, наблюдая за беззаботными людьми. Вот какая-то маленькая девочка сделала двойной тулуп, чем вызвала бурные овации стоявших неподалеку людей. Вот мужчина с громким «бум» упал на лед, после того, как попробовал повторить ее триумф. Влюбленные пары ни на секунду не отрываются друг от друга, крепко держась за руки и разделяя всю горечь падений вместе с любимыми. Вот мама пытается убедить свою малышку не боятся льда, но девочка так напугана, что даже не слышит ее.
