— Разумеется, — мужчина сплёл пальцы в замок. — Но тебе придётся самостоятельно покинуть Долину.

— О, чудесно. Где выход?

— По реке.

Селена уставилась вдаль. Идея, конечно, была так себе, но домой хотелось сильнее.

— Всего хорошего! — она пожала руку владыке, вызвав в нём немалое удивление, и двинулась прочь.

Она быстро миновала коридоры, которые чудом запомнила, и вышла к уже известным амбалам. Подхватив свои вещи и кое-как запихнув в шопер, Селена вежливо попрощалась и двинулась к реке.

Туфли оказались на удивление удобными, а путь — не таким уж далёким, хотя, на самом деле, Селена понятия не имела, как в Долине забвения измеряется расстояние и время. Может, их и вовсе не существует.

Девушка остановилась у реки. На пристани была очередь из людей с пустыми глазами, а проводник как раз возвращался назад, неспешно работая вёслами.

— Извиняюсь, — Селена протиснулась через толпу и оказалась прямо рядом с проводником. — Не подскажите, как добраться, эм-м-м, назад? В Лондон.

Создание молча протянуло ей весло.

«Чёрт с тобой!» — Селена бросила свои вещи в лодку и забралась следом.

— Ребята, вы другим рейсом, — она тут же стала грести.

Река бушевала, однако плыть было легко. Загвоздка была лишь в том, чтобы добраться назад, в реальный мир, а не в какой-нибудь из загробных. Казалось, что прошло пару минут или целая вечность — точно не понять, и они оказались на распутье.

Селена задумалась, куда плыть. Направо? Налево? Вперёд?

Решила направо. В любом случае — вариантов не много, и есть тридцать три процента, что он окажется верным.

Гроза была всё ближе, а спутник молчал, потупив взгляд, ни движением, ни звуком не давая подсказку. Яркие молнии уже отражались в тёмной воде, волны облизывали лодку своими холодными языками, а какая-то рыба раскачивала её снизу.

Весло в очередной раз опустилось в воду, подняв брызги, а рыбина ударила хвостом, и судно перевернулось. Селена успела лишь вскрикнуть, погружаясь в ледяную пучину.

***

— Я очнулась на том же месте, — сказала она, делая последний глоток из чашки. — Подумала сначала, что головой ударилась, но это платье… — она вздохнула и тут же спохватилась: — Что-то я вас заболтала, уже совсем поздно.

— Ничего страшного. Я дам вам с собой пару шоколадных печений, а пока вызывайте такси домой.

— Спасибо, — она улыбнулась и вытащила из шопера свой телефон.

========== Миллениум (Ноэ, «Дракула. Истрия любви») ==========

Комментарий к Миллениум (Ноэ, «Дракула. Истрия любви»)

Метка «Демоны»

Айриш, кофе по-ирландски… страсть.

Где-то там, на самом дне, обжигающий алкоголь.

Можно перемешать, тогда он практически не чувствуется,

если кофе приготовлен правильно, конечно.

Но он там всё равно есть, и всё равно неизбежно пьянеешь.

Кстати да, хуже плохого эспрессо может быть только плохой айриш.

Макс Фрай «Кофейная книга»

***

Ноэ Локид заглянул в дождливое летнее воскресенье.

Знаете, я много кого уже повидала в стенах этой кофейни, но настоящего демона — впервые. Он был уверенный и решительный, устроился за стойкой и попросил айриш — кофе по-ирландски.

Такой напиток у меня заказывали крайне редко, поэтому крепкий ирландский виски пылился в недрах шкафчика, но теперь готов был явиться миру и разлиться пьянящим пятном в кофейной чашке. Не заставляя демона ждать, я принялась взбивать сливки, а он сразу же заговорил.

***

Ноэ гонялся за ней уже тысячу лет.

Но прекрасная колдунья всегда ускользала, оставляя его, могущественного демона, в дураках, а ещё — аромат сладкой ванили, смешанный с жасмином. Так она пахла всегда, прекрасный, неповторимый запах, который начисто лишал Ноэ рассудка.

В тёмном мире были свои правила и законы, своё мироустройство, которое, возможно, показалось бы нам, обычным людям, диким. Или притягательным. Или просто интересным. В любом случае, у них всё было иначе. Браки приветствовались лишь со «своими» — равными, стоявшими на одной ступени.

Ноэ Локид был внуком могущественного Адитума Прокула, и дед не дал своего разрешения на брак с неименитой Адалин. И если демон был готов бороться за свою любовь и счастье, то колдунья приняла этот отказ за оскорбление и скрылась уже тысячу лет назад.

И пусть Ноэ был мастером иллюзий, но Адалин была реальной даже спустя столько лет. Он так часто подбирался к ней очень близко, почти ловил её за подол любимого белоснежного платья, но она ускользала, как ночное виденье, как сон, как бред.

Так и скитался Ноэ по свету в поисках своей любви сначала годы, потом десятилетия, которые со временем переросли в сотни лет. Но в Тёмном мире время идёт иначе, демон был всё таким же светловолосым мужчиной, к чьим ногам готовы были упасть и смертные и бессмертные женщины.

Но когда кого-то искренне любишь, разве нужны другие? Нет, других Ноэ не искал, а Адалин всё продолжала утекать сквозь его пальцы, словно струйка песка в стеклянных часах, отмеряя минуту за минутой.

Однажды он понял, что начинает её забывать. Образ становился всё более прозрачным, Адалин медленно превращалась в видение. Нотки жасмина стирались, как стиралась и ваниль, яркие зелёные глаза, что ещё недавно изумрудами сияли в его голове, с каждым днём становились всё более тусклыми.

Тогда Ноэ запечатал её образ в капсуле. Он, мастер иллюзий, создал прекрасный сад, где бесконечно цвёл жасмин и благоухала ваниль, и поселил там свою любовь. Когда он совсем уставал скитаться между мирами, между прошлым и будущим, когда уже не мог больше разрывать столетия, Ноэ перемещался туда и долго гулял по саду, сидел у шумного водопада и слушал нежный голос, который будто звал его к себе.

Иллюзии. Иногда они делают нам даже больнее, чем реальность, только подпитывают раны на сердце.

Неужели ему придётся гоняться вот так за призраком до скончания веков? И когда эти века закончатся? Тёмные демоны не умирают, они бесконечны, как Вселенная.

Видя его метания, даже дед сдался и пустил по всему Тёмному миру весть, что согласен на брак, но Адалин не возвращалась. Может, она не слышала новости? А может, просто не желала их знать.

Ноэ сидел у пруда с разноцветными кувшинками и крутил между пальцами ветку с цветами жасмина. В этой капсуле всегда было закатное время, золотой час, когда нежное солнце обнимает верхушки деревьев, нежно поглаживает водные глади, ласкает цветочные лепестки. Демон перебирал в своей голове все моменты, что смог пронести сквозь многочисленные эпохи.

Он закрывал глаза, и Адалин была рядом. Она заливисто смеялась, ветер трепал её длинные светлые волосы, а Ноэ гладил её фарфоровую кожу. Прекрасная и недосягаемая.

Но стоило открыть глаза, видение растворялось, только родной запах полнил капсулу. Иногда даже казалось, что за столько лет эти ароматы так прочно въелись под его кожу, что никакая сила — ни тёмная, ни божественная — не сможет выгнать их оттуда.

Адалин стала единственной, с кем Ноэ захотел дойти до конечной станции. Никогда в его тёмной демонической душе не вспыхивало таких чувств и эмоций. Они адским пламенем разгорелись, разошлись по каждому миллиметру его тела, заполонили собой всё от начала до конца, без остатка.

Адалин была для Ноэ знаком бесконечности, сильнее всего во всех существующих мирах. Ради неё он готов был пройти любые препятствия, пережить самые лютые зимы и самый страшный зной. Он был готов умереть и воскреснуть, если бы мог, или просто умереть, потому что без неё — была не жизнь, а жалкое демоническое существование длинною в триста шестьдесят четыре тысячи двести пятьдесят дней, никчёмное прожигание бесконечности длинною в восемь миллионов семьсот сорок две тысячи чёртовых часов.

Однако почему она сбежала? Оставила отчий дом, оставила свою привычную жизнь и скрылась под покровом ночи. Неужели обида на отсутствие благословения Адитума была настолько сильна? Ноэ часто задавался этим вопросом, но ответа никогда не находил. И он старался не размышлять в этом русле, гнал мысли прочь, оставляя образ Адалин всё таким же светлым и возвышенным.