По телу словно пустили ток. Лайя встала на носочки, компенсируя разницу в росте, и положила ладони на его плечи, полностью отдаваясь во власть поцелуя.

Но на смену утолённой жажде близости пришло нечто иное. В голове отчётливо всплыли образы других поцелуев, которые также принадлежали им двоим.

Вот она, Лайя, в невероятной красоты наряде целует парня с растрёпанными чёрными волосами, вот она в испачканной некогда белой форме военной медсестры целует раненого солдата, вот она касается своими губами губ под сводами неизвестной ей башни, вот они целуются в саду, облачённые в индийские одежды, а потом всё так же целуются в образах хиппи. И всё это они — Влад и Лайя, реальные, настоящие, но какие-то другие.

Но что это значит? Как это возможно? Не ожидавшая ничего подобного, Лайя отпрянула, поражённо глядя на мужчину.

— Прости, что-то не так? — его взгляд был растерянным и даже немного напуганным.

— Всё хорошо, я просто… — нужных слов не было, впрочем, как и объяснений случившемуся. — Я… — Лайя снова приблизилась и теперь сама его поцеловала, попав в кольцо сильных рук.

Прощания были долгими, и Лайя отпустила свои мысли, не смея портить момент. Но оставшись наедине с собой в пустоте и тишине своей квартиры, она всё возвращалась к увиденному, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.

Сон не шёл, и Лайя стала шерстить интернет в поисках ответов на свои вопросы. По-разному сформулированные запросы вели к одному — реинкарнация. Переселение души после смерти в другое тело, и так снова и снова, десятки и сотни раз.

Она села в постели и сжала пальцами виски, раз за разом прокручивая увиденные картинки. Получается, с ней уже случался Влад, может быть, поэтому она с первой встречи чувствовала в нём родного человека? Может быть, их души давно связаны между собой, просто тела долго ищут друг друга, но в итоге всё равно соединяются, чтобы быть вместе?

Лайя потеряла покой, что не укрылось от внимательного Влада. Но было так страшно признаться ему в собственном безумии, хотелось просто наслаждаться чувствами и пьянящими ощущениями, когда земля буквально уходит из-под ног. Однако тяжёлый груз непонимания всё-таки заставил рассказать.

— Я понимаю, о чём ты, милая, — Влад говорил тихо, его голос словно читал сказку на ночь, — я тоже это всё видел. Я думаю, наши души кочуют из века в век по разным телам, чтобы встречаться вновь и вновь.

— Я так рада, что тебя нашла, — прошептала Лайя, прижимаясь к нему всем телом.

— Я тоже, милая, я тоже.

***

Закончив свою историю, Лайя улыбнулась, поглаживая пальцами опустевшую чашку. Я почти чувствовала, как летают бабочки счастья в её животе.

Она попросила ещё два кофе с собой и умчалась к своей вновь обретённой судьбе.

========== Сильная девочка (Кэтрин, «По тонкому льду») ==========

Комментарий к Сильная девочка (Кэтрин, «По тонкому льду»)

Метка «Фигурное катание»

Латте — это мечты, эспрессо,

разбавленный молоком надежды,

и пенка, помните, да?

Та самая пенка, которая бывает в капучино.

Но нет корицы, нет той терпкости,

которая позволяет прочувствовать момент.

Макс Фрай «Кофейная книга»

***

Кэтрин Хилл пришла в разгар рабочего дня.

Для моей кофейни это было спокойное время, народ обычно толпился утром, до того, как начать работать, во время перерыва, чтобы заменить дозой кофеина обед, или вечером, чтобы порадовать себя по дороге домой.

Кэтрин уселась за стойку, отбросила с лица светлые пряди и попросила сделать для неё двойной латте.

Я узнала её, видела на турнире по фигурному катанию, и сама начала разговор, а она его с радостью поддержала.

***

В последнее время Кэтрин чувствовала себя разбитой. Слишком много навалилось проблем, она попала в хитросплетения интриг новых знакомых, ввязалась в ещё более опасные игры, и фигурное катание осталось той единственной ниточкой, связывающей её с хоть чем-то светлым.

Самой большой её мечтой было полноценно вернуться на лёд и показать всему миру, кто такая мисс Хилл, однако внутреннее Я всё твердило и твердило, что она недостойна.

Но Кэтрин упорно продолжала кататься. Она раз за разом выходила на лёд, уверенно вставала, скользила, выполняла сложные элементы, взращивая растраченное мастерство. Она была сильной девочкой.

Очередная тренировка закончилась, совершенно выжатая она покинула каток. Предстояла работа в клубе, которая, конечно, едва ли обойдётся без происшествий. Кэтрин отчаянно хотела всё это закончить и жить спокойно. Писать всю историю, кататься, побеждать и всё это без приправы проблем и бесконечной драмы.

Но смена удалась. Она не видела своих боссов, её никто не трогал, не пытался похитить, не пытался убить — поистине чудесный денёк.

Следующим утром Кэтрин проснулась рано. Сон длинною в четыре часа давал о себе знать, однако нужно было тренироваться, не давать себе времени для передышек, которые потом обязательно выльются в лень.

До соревнований оставалась всего неделя, и нужно было сделать всё возможное и невозможное, чтобы попасть в число тех, кто пойдёт дальше. Кэтрин откатала всё, что запланировала, и столкнулась со знакомыми глазами на трибуне.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она вместо приветствия, остановившись у бортика.

— Не нашёл тебя дома, — ответил светловолосый мужчина. — Ты после смены сразу сюда что ли?

— Нет, конечно, Доминик, немного отдохнула.

— Не хочешь взять отпуск? — Доминик поднялся со своего места и подошёл ближе.

— От чего? — хмыкнула Кэтрин. — От фигурного катания или от работы?

— Посоветовал бы и от того, и от другого, но у тебя же соревнования…

— И работа, которую я не могу бросить.

— Можно бросить всё. Подвезти тебя домой?

Можно бросить всё. Эта фраза прочно застряла в голове Кэтрин.

А что если правда? Что если она действительно может бросить всё, что ей не нужно, всё, что ей мешает. Может быть именно это признак силы — оставить то, что тебя тормозит, позади, отрастить крылья и лететь вперёд, к новым победам?

Кэтрин сидела у окна своей квартиры и куталась в тёплый кардиган. Его давным-давно подарила мама, и от того он казался ещё уютнее и теплее. Быстрые капли скользили по стеклу, словно коньки по гладкому льду. Чашка с горячим латте грела ладони, а телефон то и дело подмигивал уведомлениями от Доминика, который вместо работы сыпал смешными картинками в целях поднятия настроения. Кэтрин улыбалась мимо воли, всё-таки ей бесконечно повезло с друзьями, это было гораздо больше, чем она могла бы заслужить.

Лондонское небо рыдало, заливая многочисленные мосты и дороги, и на душе время от времени становилось совсем тоскливо, но сильные девочки не плачут и никогда не сдаются. Кэтрин ответила на очередное сообщение весёлым смайликом, хотя даже близко не ощущала ничего подобного. Голову полнили мысли, она гоняла их туда-сюда, словно её голова — это пустыня, а несчастная дума — жалкое и одинокое перекати-поле, которое всё никак не может найти пристанище и покой.

Можно бросить всё. Но что у неё есть, чтобы бросать?

Наконец она приказала сама себе взять себя в руки и быть сильной. Можно бросить всё.

— Мистер Бейкер… — Кэтрин несмело заглянула в кабинет к своему руководителю. — Могу я войти? Нужно поговорить.

Мужчина сидел за столом, склонившись над бумагами, и заметив Кэтрин, кивком позволил ей войти.

— Я хочу уйти, — без прелюдий начала она. — Это всё… это слишком. Я хотела спастись, а в итоге качусь в ещё большее болото, откуда, кажется, нет выхода. Я бесконечно благодарна за всю помощь, но… Я хочу идти своей дорогой. Сейчас я хочу кататься. Завтра, может, захочу чего-то ещё. Но все эти интриги, разборки, вся эта… грязь — это не моё. Я сама когда-то в это ввязалась, а теперь нашла в себе силы уйти. Я должна, иначе погибну, морально или не только, но погибну.

— Оу, — только и выдавил Ходж.

— Прошу прощения, — Кэтрин выдохнула и наконец села в кресло.