«О чем говорят?»

«Слишком много голосов. Трудно понять».

Маир приоткрыл глаза. Он сидел в позе бабочки, словно медитировал. Но Камилья знала, что таким образом он пытался разобраться в исчезающе слабых импульсах от лугару, в этот раз колких, резких. Кажется, он понимал, о чем говорят сестры.

«Похоже, в мире людей что-то происходит, – сказал он. – Прислушайся, нам надо знать, что именно».

«Ты можешь немного помолчать? – сердито сказала Кальмия. – Не может быть!»

«Что? Что такое?»

«Объявилась наследница Моры!» – воскликнула она.

«Значит, скоро нас освободят», – он посмотрел на нее и улыбнулся, чего не делал уже давно.

«Думаешь? Сестры не спускают с нас глаз. Мы пытаемся выбраться отсюда уже семьдесят лет. И они всегда останавливают», – вздохнула Кальмия, безнадежно глядя на брата.

«В этот раз все будет иначе, – сказал он и зашагал вокруг Мии, ненавистно поглядывая на туман, окружавший их. – Нам помогут из мира людей. С наследницей Моры сестрам не справиться. Мы снова будем свободны».

«Будем, если сумеем ее удержать. Михаил сделает все, чтобы вернуть тебя обратно. Ты лишил его семьи, не думаю, что он простил это».

«Не важно. Тысячи лет я искал бреши между мирами, крохотные разрывы, в которые можно лишь заглянуть. Их мир прекрасен! Он живой! Люди живут так, как мы и не мечтаем. Чего стоит вечность в тумане по сравнению с одним мигом там? Я заплатил высокую цену! Отдал свою силу, почти равную силе Моры! Стал лугару! А что из того? Один плюс – могу теперь принимать любой человеческий облик. Что мне теперь враги? Думаешь, я боюсь Михаила? Даже смерть в том мире будет веселее, чем бесконечность здесь».

Маир зажмурился и вспомнил зеленые луга, ветер. Он сидел на опушке в лесу, охотился, кровь животных ненадолго утоляла голод. Вечно бы там сидел, прислушиваясь к шепоту леса, наслаждаясь каждым вздохом и мечтал, что сестры отпустят его, дадут волю. Как вдруг высоко в темном небе что-то зарычало, громко, раздражающе. В груди вспыхнула ярость, Маир ненавидел, когда прерывали его минутки тишины и покоя. С невероятной скоростью прямо на опушку падал дымящий самолет. Он вонзился, как железный кол, в землю, покрылся разгорающимися островками пламенем. Благодаря сверхскорости Маир успел вытащить пилота. Так появился первый лугару. Да, люди странные существа, в сороковых они безжалостно убивали друг друга. Но Маир видел в них и другое: самопожертвование, преданность, любовь. Некоторых раненных успевал обращать в лугару, так собиралась стая. Позже он вошел в кураж и уже ни Маир, ни стая не разбирали жертв, встреченных на пути. Они либо убивали, либо обращали людей в лугару. Тогда он не чувствовал жалости и сострадания, просто наслаждался свободой, вероятно, это и было его ошибкой.

А что здесь? Лишь тишина и магический туман, который им необходимо хранить от людей, чтобы алчность и ненасытность не погубила оба мира.

«Не подумай, что я спорю, но из-за твоих лугару все создания, порожденные магией тумана, рискуют кануть в Пустоту, разделяющую наши миры».

«Сказки. Пустота – это граница между мирами. Она не способна поглощать, пробуждаться. Вот послушай. Когда ведро, наполненное водой, оказывается дырявым, то непременно в эту дырку будет вытекать вода. Так и с границей, то есть Пустотой. Образуется разрыв, и туда утекает туман. Ты видела эту огромную брешь, о которой говорят сестры? Нет. Потому что была заперта здесь. И я не видел».

«Возможно, ты прав и все это хитрость сестер, но ведь ты часть тумана, ты создан им. Сбежав, оставил брешь, а убийства, жестокость, зло разъедало ее, превращая в огромную дыру. Ведь как ни думай, мы – существа, рожденные магией тумана, связанны с миром Небулы. Стоит твоим лугару убить человека, как открывается новая брешь».

«Ерунда. Страшилка, придуманная, чтобы натравить на меня всех остальных сестер», – Маир был уверен в своей правоте.

«Очень надеюсь. Но подумай, возможно, Мора, не увидев этой жестокости и опасности, позволила бы тебе остаться среди смертных?»

«Ты до сих пор так и не поняла? Из-за смерти Тати величественная Мора возненавидела меня! Не хочу об этом говорить, – бросил Маир, а сам задумался. Все случилось из-за того, что Тати, одна из хранительниц, не рассчитала свои силы, когда запечатывала одну из брешей и, растворившись в тумане, канула в Пустоту. Но финал этого происшествия увидела Гезария и посчитала, что Маир подтолкнул Тати к бреши. Слушать его оправдания не стали, лишь подумали, что сестра отказалась помогать ему сбежать из Небулы. Эта несправедливость злила его. Он выдохнул и продолжил, – Мора – первая хранительница, порожденная туманом. Она никогда не доверяла мне, ведь мне так повезло родиться единственным сыном тумана. Появиться из-за жадного колдуна, который пробил брешь в наш мир и использовал туман ради проклятия. Я просил, умолял. Верь она мне хоть самую малость, не было бы лугару, не было бы смертей. Я создал их не потому, что хотел, а чтобы иметь силу сопротивляться».

«Это не снимает ответственности. Нам нельзя убивать людей. Пустота не принимает оправданий!» – разозлилась Кальмия. Сколько бы раз ни заводили они этот разговор, каждый оставался при своем мнении.

«Я что-нибудь придумаю. Всегда есть обходной путь! – прошипел он и улыбнулся».

«Не боишься в уплату за новых переход в мир людей превратиться в обычного смертного? Твои же лугару сожрут тебя».

«Небула не лишает магической сущности, забирает лишь то, чем мы больше всего дорожим», – ответил он.

«Чего ты боишься лишиться?»

«Свободы!» – без раздумий ответил Маир.

«Уверен?» – продолжала настойчиво расспрашивать Мия.

Она словно ждала узнать его слабость. Маир с подозрением посмотрел ей в глаза.

«А чего боишься лишиться ты? Ты так ни разу и не ответила. Хочешь вкусить радостей мира людей? Хочешь пойти туда со мной? Как думаешь, чем заплатишь за переход?»

Кальмия молчала. Испуганные глаза говорили, что она боится признаться. За долгое время, проведенное с ней в заточении, Маир из раза в раз строил предположения и отвергал их, пока не решил, что сестра боится себя. Заглянув в мир людей, она очаровалась и испугалась страстей, бушующих в людях, и своего отклика на них. Она испугалась потерять контроль над собой.

Сестра молчала, и он не стал допытываться. В любом случае ей все же придется заплатить, и повлиять на это он все равно не сможет. Маир вздохнул и перевел тему.

«Если у лугару не получится освободить нас, то это сделает одержимый любовью к жене Михаил. Мои записи о магии нашего мира, о том, как человеку обрести бессмертие или силу воскрешения, остались у людей. Ради Самары он пойдет на все», – ухмыльнулся он.

«Какая чушь. Бессмертие для людей? Воскрешение? Это шутка?» – удивилась Кальмия.

«Ага. И притом это еще один мой путь в тот мир. У людей напряженные отношения со смертью. Не Михаил, так кто-то другой пробьет еще одну брешь между мирами, спасаясь от смерти или спасая от нее. И я снова стану свободным».

– Отлично, ты проснулась! – Алиса сидела рядом и обеспокоенно смотрела на меня. – Как самочувствие?

– Прекрасное, наконец-то выспалась. – Я старалась забыть неприятное послевкусие от ночного кошмара, но сон назойливо крутился в голове. Страшные существа, похожие на людей. Незнакомец, спасший меня. Это правда было на самом деле? Я вспомнила нашу встречу на дне рождении сестры, ту странную слабость. Да, я много работаю, почти не сплю, но это не было похоже на приступ обморока. Больше напоминало некое помутнение сознания. Как будто я знала этого мужчину уже давно, будто мы когда-то встречались. Бред какой-то. Я встряхнула головой, отгоняя пустые мысли.

– Что все-таки вчера произошло? – не унимая любопытства спросила Алиса.

– Да ничего, вышла в парк и потеряла сознание. Я все испортила, да? – я не хотела вдаваться в подробности, тем более сама ничего не понимала.

– Что за глупости, – упрекнула сестра и погладила меня по руке, – как насчет завтрака?