В кафе пахло ремонтом: вкусно – краской и противно – обойным клеем. Мебель накрыли пленкой и завалили строительной мелочевкой. Мой «Аквилон» готовился к новому туристическому сезону.

– Привет, ну как ты? – с беспокойством спросила Полина – управляющая кафе.

– Честно говоря, ужасно. Как зомби. Только под утро уснула, и то минут на двадцать.

– Хочешь, кофейку сделаю? Как раз машину обратно установили. Тебе как обычно?

– Ага, и карамели побольше, если не могу заснуть, попробую хотя бы проснуться.

Полина посмеялась и зарычала в ответ кофемолкой. А я пробралась через нагромождения строительного хлама, расчистила столик у окна, сняла пленку с тонконогого стула, повесила сумку на спинку и села ждать. Наконец-то решилась на перемены. После гибели мамы все в нашем семейном кафе напоминало о ней и мне вовсе не хотелось расставаться с прошлым. Спустя четыре года я все-таки решилась ее отпустить. Вздохнув, соглашаясь с мыслями, посмотрела на улицу.

С наступлением мая Домбай словно вымирал. Зеленые склоны не интересовали лыжников. Закрытые рестораны, темные окна отелей. Местные – и те по большей части разъезжались. Пустой поселок навевал тоску и тревогу. В высокий сезон я с удовольствием гуляла по вечерам, пешком добираясь до дома. А теперь, шагая мимо опустевших зданий, чувствовала, как по спине бежал холодок, будто кто-то смотрит на меня из ночных закоулков. А вчера в зеркальной глади темной витрины, прямо у себя за спиной заметила высокую фигуру. Обернулась, обмирая от ужаса, и краем глаза успела заметить, как неясный силуэт растворился в полумраке подворотни. Не раздумывая, почудилось или нет, я сорвалась с места и бежала до самого дома, и лишь когда тяжелая дверь квартиры захлопнулась за спиной, позволила себе остановиться и отдышаться. И еще долго потом просидела в ночи, опасаясь светом в окнах выдать, где я живу. Наутро тревога улеглась, но не исчезла, будто задремала до вечера, когда я вновь останусь наедине с собой. Надо все-таки поговорить с сестрой.

– Звонил прораб, – сказала Полина и поставила передо мной большую чашку латте с пухлой шапкой пены, – говорит, он сегодня на объекте в Кисловодске, к нам в час приедет.

Я глотнула кофе, карамельная сладость растеклась по губам. Вкус показался ярче обычного.

– Ну как? – Полина нетерпеливо сверкала глазами.

– Восхитительно! Очень ароматно, – похвалила я.

– Сироп собственного приготовления!

– Точно, по вкусу как домашняя ириска. Сестра такие в детстве делала.

– Совсем забыла! Она звонила, минут за двадцать до твоего прихода. Взволнованная какая-то, просила срочно перезвонить. Я еще удивилась, что она меня набрала. Вы поссорились?

– Да нет, вроде все как обычно, – я полезла в сумку за телефоном, но, переворошив все, поняла, что забыла его дома.

– Хочешь, позвони с моего. Может, важное что.

– Нет, спасибо. Уверена, все нормально. Наберу ее попозже.

Общение с Алисой последнее время давалось непросто. Ее голос так похож на мамин, каждый раз перед глазами встают видения ночи аварии: переломанные мамины руки, ее застывшие глаза. А ведь я считала себя таким хорошим, правильным водителем. И мысли не было, что может что-то случиться со мной или по моей вине. Алиса и внешне ужасно похожа на маму, просто невозможно смотреть ей в глаза.

За окном резко потемнело. Небо заволокли густые тучи. Через дорогу стоял мужчина, его силуэт показался мне неприятно знакомым. Он смотрел прямо на меня. Только я отвела взгляд, как он исчез. Улица была пуста и сумрачна, как перед грозой.

– Николь, ау! Ты чего? Может, тебе лучше домой вернуться и все-таки попробовать поспать?

– Пожалуй, ты права, – ответила я, – а то, кажется, засыпаю с открытыми глазами.

Я залпом допила кофе и, накинув ремешок сумки на плечо, встала. Переливчато звякнул китайский колокольчик, дверь кафе распахнулась, впуская запах приближающегося дождя и гостя. Полина тут же расцвела и заулыбалась.

– Привет, Артем, – кивнула я.

– Привет, – сказал он мягким голосом и чмокнул подлетевшую к нему Полину. Ее щеки слегка порозовели. – Обещают дождь, а ты зонт забыла.

Они так смотрели друг на друга, что я невольно позавидовала. Почувствовав себя лишней, попрощалась с парочкой и пошла домой. Я рада за друзей, просто не верю, что в моей жизни возможно что-то подобное. Ни у кого в нашей семье не было отношений с хорошим финалом. Первый муж бросил маму с двухгодовалой Алисой на руках. Мой отец пропал без вести. Следователь сказал, что его, скорее всего, задрали дикие звери, расплодившиеся в горах. В институте за мной ухаживали парни, но ни к чему это не привело.

Начав заниматься «Аквилоном», я погрузилась в суетную рутину, дни заполнились работой, зато ночами еще острее ощущалось, что в жизни есть что-то большее, недоступное и желанное. Словно у меня забрали нечто важное, часть меня самой. И после аварии стало только хуже.

Я не заметила, что начался дождь, пока он не усилился, заставив пробежаться. Трясущаяся от холода, вошла в квартиру. Скинула мокрые балетки, с трудом стянула липнущее к телу платье. В квартире было холодно и пахло дождем. В спальне что-то хлопнуло. Я кинулась проверять. Створка распахнутого настежь окна билась об откос, мокрые шторы вздымались парусами. Косой ливень барабанил по полу комнаты.

Скользя по лужам, я, кое-как отбившись от сырых тряпок, закрыла окно. Дождь лил не унимаясь. «Додумалась же именно сегодня оставить его открытым, – ругалась на себя. Рассеянность в последние дни буквально ходила по пятам. – Хотя вроде закрывала же».

– Мне срочно нужен отдых! – крикнула я в потолок и пошла в душ.

Только хорошенько согревшись и укутавшись в огромное махровое полотенце, я вспомнила про телефон и звонок сестры.

– Двадцать восемь пропущенных?! – тут вспомнила, что сегодня у нее официальный день рождения! Праздник для всех, и для друзей, и для знакомых, и для чужих, но полезных людей. Настоящий праздник пришелся на середину недели. Поздравив ее, совсем забыла об этой встрече.

Телефон вдруг ожил и зажужжал прямо в руках. Вздрогнув, нерешительно коснулась зеленой кнопки.

– Где тебя черти носят? Я весь день тебе звоню! – завопила сестра мне прямо в ухо.

– Алиса, но…

– Никаких оправданий, не в этот раз! Не хочешь садиться за руль, вызову тебе такси.

– Я сама справлюсь. Обещаю через два часа быть рядом, – проговорив слова, меня словно ударило током. Перед глазами возникла искореженная машина, кристаллики разбитого стекла, окровавленное мамино лицо. С тех пор я не садилась за руль и не выезжала из поселка, полностью погрузившись в работу и трясину вины, из которой желала выбраться, но все попытки оказывались безуспешными. Лишь «Аквилон» мог заглушить грызущие мысли и немного отвлечь от самобичевания.

– Хватит бояться каждой поездки в Кисловодск, – мягко сказала Алиса, словно догадалась, о чем я подумала.

Она громко вздохнула и добавила:

– Ладно, Никки, сегодня не будем грустить. Жду тебя в зале галереи у «Графа».

– Хорошо, – промямлила погасшему телефону.

Я нарядилась в любимое темно-фиолетовое платье с эффектным вырезом на спине. Взглянув в большое зеркало, натянуто улыбнулась. Собрала волосы сверкающей заколкой и выбрала туфли на высоком каблуке. Успела как раз к приезду такси.

– Ну наконец-то! – воскликнула сестра и кинулась ко мне.

– Прости, что заставила волноваться, – осторожно обняла ее в ответ.

– Главное, что приехала, – Алиса солнечно улыбнулась, веснушки заплясали на милом личике. Как я все же соскучилась.

– Потрясающе выглядишь! – похвалила я, оценив зеленое в цвет глаз платье сестры и блестящие остроносые туфли на тонкой шпильке. Вместе с объемной прической она разом стала сантиметров на пятнадцать выше.