— Знаю, — мягкий рывок, и он поставил девушку на ноги, взметнув в холодный воздух комья пушистого снега. — Это моё второе имя.

Когда Тео притянул её к себе, скользнув языком по губам, весь холод, проникнувший сквозь недостаточно тёплую для подобных мероприятий одежду, отступил. Практически одновременно с тем, как вторая его рука, отбросившая несчастный стакан в сторону, коснулась талии под плотной материей её куртки, слегка надавив, чтобы сделать ещё ближе. Ещё жарче.

Хватило лишь пары коротких секунд, чтобы её губы раскрылись, а руки потянулись выше, касаясь линии острой челюсти, чувствуя пальцами плавное движение мышц под тёплой кожей и желание, вибрирующее внутри тела настойчивыми импульсами.

Когда Тео разомкнул поцелуй для того, чтобы поздравить её с Днём Рождения, Лара едва успела подумать о том, что это, пожалуй, самый потрясающий из всех возможных незатратных подарков, прежде чем притянула его назад, стирая самодовольную усмешку с его губ.

10 декабря, 1997 год

Драко вновь не пришёл ночевать.

Заметив нечто тёмное, выглядывающее из-под подушки друга на соседней кровати, Тео сначала не придал этому значения. Достал из чемодана свежую одежду и начал одеваться. Брюки, рубашка. Пуговицы. Серо-изумрудный галстук. Запонки. Ремень. Опустившись на постель, он зашнуровывал ботинки, смотря задумчивым взглядом на не задёрнутые шторы вокруг постели Драко. Выпрямился, разгладив одежду взмахом палочки, взглянул на часы. Затем на выглядывающее из-под подушки пятно. Осмотрел пустующую спальню.

Подло? Спорно. Некрасиво? Возможно. Непорядочно? Да, ну и что мне за это будет?

Подойдя ближе к кровати и отодвинув тяжёлые тёмно-зелёные затворы до конца, Теодор наклонился ниже, пытаясь разглядеть предмет. Им оказалась старая, но довольно хорошо сохранившаяся книга, на корешке которой Нотт различил тиснёную серебром надпись: «Магические предметы и артефакты. История и эксплуатация».

Выбор книги слизеринца удивил и совсем немного озадачил. Друг был умён и начитан, и, разумеется, не должно быть ничего странного в том, что он взял подобную книгу для внеклассного чтения. Не должно быть.

Однако это, чёрт возьми, странно.

Открыв оглавление и проштудировав его на наличие пометок, Нотт обнаружил в нём лишь одно обозначение – небольшую точку рядом с главой, посвященной функционированию и магическим свойствам Исчезательного шкафа.

Задержав взгляд на выбитой чёрной типографской краской надписи, Тео захлопнул книгу лёгким движением пальцев и протолкнул её дальше, скрыв под подушкой от любопытных глаз однокурсников.

25 декабря, 1996 год

Хлопок закрывшейся двери отрезал звуки веселья за пределами помещения.

— Вероятно, я должен спросить.

— Замолчи.

— Но…

— Бога ради, Тео, помолчи уже.

Его руки нашли её бёдра и сжали кожу под тонкой тканью вечернего платья, которое совершенно точно не имело никаких шансов покинуть этот класс в первоначальном виде. Только не на ней.

Рождественская вечеринка, пунш, пустой и тёмный класс на… Где они вообще? Лара не помнила. Так банально, но как только рука Тео сжала её ладонь, чтобы потянуть за собой к выходу из зала, она едва ли была в состоянии отслеживать их путь. Золотая классика бульварных романов – сознание заволокло лёгкой алкогольной дымкой, стерев все незначительные мелочи окружающего мира и оставив в фокусе лишь самое важное.

Его.

Тео подхватил девушку под ягодицами и усадил на ближайшую парту. Сделал шаг вперёд, становясь между её разведённых бёдер, и без того хрупкое самообладание Лары дало трещину. Она почти услышала этот звук. Посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Выдохнула рвано. Под рёбрами приятно закололо, когда Тео коснулся пальцами её шеи. Легко. Невесомо. Опустил тёплую ладонь на середину ключиц, провёл невесомо вниз, доходя до границы платья. Поднял тёмный взгляд на порозовевшее лицо.

Резкое движение – и оторванные пуговицы рассыпались по девичьим бёдрам и коленям, проскакав по столешнице звонкой дробью. Тео раздвинул части платья в стороны, открывая обзор на мягкую грудь, прикрытую тканью чёрного бюстгальтера. Наклонился, коснувшись губами мурашек на обнажённом плече, попутно стягивая рукава платья вниз до локтей. Сковывая движения. Лишая возможности пошевелить руками.

Тихий нежный стон. Лара откинула голову назад и чуть вбок, упираясь раскрытыми ладонями в прохладу гладкой древесины за спиной. Почувствовала довольную усмешку на мужских губах перед тем, как Тео несильно прикусил тонкую кожу её горла, царапнув верхними резцами по острой линии ключицы. Подцепив пальцами чашки, он отодвинул лиф на живот, и отсутствующий в помещении свет стал её неожиданным союзником в сокрытии вмиг вспыхнувших щёк. Ларе хотелось одеться. Закрыться от его взгляда, губ. И в то же время хотелось запустить пальцы в густые волосы. Прижать к себе. Снять абсолютно всё, чтобы почувствовать его поцелуи на себе.

С правой стороны пошевелилась тень. Отклонив голову, Лара напрягла зрение, увидев, что около стены в нескольких футах стоял старый шкаф с двумя зеркальными дверцами, в которых отражалось всё происходящее в классе. Несмотря на темноту, каждое производимое действие было хорошо читаемо даже в такой мутной от времени поверхности, отчего жар в её теле разгорался лишь сильней.

Горячие дыхание опалило изгиб шеи под подбородком, разгоняя по телу волны мурашек и маленьких иголок. Она потянулась к нему руками, но платье врезалось в кожу, не позволив совершить задуманное. Лара нервно сглотнула сдавивший горло ком волнения, ощутив на своём лице его взгляд.

— Сиди смирно, Лара.

Тихо. Хрипло. Так, что по её бёдрам пробежала колючая дрожь.

— Так нечестно, — захныкала она, сжимая коленями его бока, в попытке ослабить стянувшее нижнюю часть живота напряжение. — Ты не позволяешь мне коснуться тебя.

Тео спустился к её груди, обдав дыханием нежную кожу. Влажным движением прошёлся по ложбинке, втянул губами напряжённый сосок, вызвав у девушки протяжный грудной стон. Лара вцепилась пальцами в край столешницы в попытке сохранить равновесие, выгнулась навстречу горячим губам. Стон. И ещё один.

— В следующий раз я воспользуюсь твоим ужасным галстуком, сладкая, а пока… — его шёпот отозвался в ней дрожью, — приходится импровизировать.

Нотт сжал пальцы на её коже, скользнув ладонью вверх по ноге, наблюдая за собственными действиями через отражение. Лёгкая ткань приподнялась под напором его рук – чуть грубоватая кожа мужских пальцев на мягкой поверхности женского бедра. Плотное ласкающее движение до выступающей тазовой косточки, задевая тонкую полоску белья, слегка оттягивая ткань. Лара тихо выдохнула, инстинктивно приподнимая бёдра навстречу телу Тео.

Пылающий, тёмный взгляд уткнулся в оголившуюся часть бедра и ягодицы. Так бесстыдно и жадно, что девушка почувствовала, как жар удушливой волной охватил тело, касаясь кожи обжигающим шёлком там, где его зрачки оставляли след.

Её руки наконец оказались свободны, и Лара не знала, как именно это вышло. Сжав пальцы на лацканах расстёгнутого пиджака, она притянула его к себе с такой пылкостью, будто это было единственное, чего когда-либо желали её руки. Тео легко прикусил и оттянул её нижнюю губу, провёл языком по невидимой ранке. Поцеловал, забрав весь воздух из её лёгких.

Она потянула его за одежду, желая коснуться обнажённой кожи и восстановить баланс справедливости. Теперь никакой деликатности и осторожности. Его тело было так близко, что Лара отчётливо чувствовала его сердцебиение грудью. Цеплялась пальцами за неподдающиеся пуговицы на рубашке, почти злилась, когда Тео со смехом убрал её руки, чтобы помочь сократить время на сброс одежды.

В голове бушевала буря, потому с каждой секундой его действия становились резче. Жёстче. Контрастней. Усилившаяся хватка на внутренней стороне бедра сигнализировала о том, что терпение слизеринца вот-вот должно было перелиться за край. Тео опустил ладонь вниз, прочертив линию по её напрягшемуся животу и, подцепив двумя пальцами бельё, стянул его со стройных ног.