========== * ==========
1 сентября, 1996 год
— На самом деле, всё не так плохо.
— Отвянь.
— Ну, немного коротковато, но, с другой стороны, меньше мороки по утрам.
— Я понял.
— Выглядит интересно.
— Отъебись уже, а.
Дождавшись ответной реакции в виде закатанных к обратной стороне затылка глаз, Тео злорадно рассмеялся, опуская голову к аппетитно пахнущему говяжьему жаркому на круглой золочёной тарелке. Сидящий напротив него Драко нервным движением зачесал платиновые пряди чересчур короткостриженых на висках волос и мрачно оглядел находящиеся на столе блюда.
— Брось, всё реально не так уж плохо, — заверил друга Блейз, бросив на Нотта осаждающий взгляд. — Я, правда, удивлён, что ты решил сменить имидж именно к началу учёбы… Осень, горы, суровые ветра…
Прижав костяшку указательного пальца ко рту, Тео напряг губы, сдерживая смех. Малфой поднял на них сверкающий холодной яростью взгляд, чем лишь раззадорил друзей.
— Придурки, — буркнул Драко, когда раздавшийся хохот заглушил голоса разговаривающих рядом сокурсников.
— Не обращай на них внимание, Драко, — проворковала Пэнси под поддерживающие кивки Дафны Гринграсс, устраивая ладонь на обтянутом тканью форменного джемпера плече. — Ты прекрасно выглядишь, и эта стрижка тебе идёт…
— …как Филчу розовый, — пробормотал Тео, накалывая на зубья вилки кусок румяного картофеля.
Пэнси замахнулась на него ложкой.
— Вовсе нет, — припечатала она строго, и Тео приподнял руки в показательном капитулирующем жесте, закинув кусок в рот в качестве подтверждения своего молчания.
Всеобщий гул и разговоры затихли, когда Дамблдор поднялся из-за преподавательского стола, чтобы произнести ежегодную приветственную речь сразу после окончания церемонии распределения новых студентов. Пока старик вещал со своей излюбленной вычурной трибуны с раскинувшей крылья золотой совой – или филином? – Теодор лениво осматривал скамьи соседних факультетов, отмечая, что некоторые сокурсники со столов под синими и жёлтыми флагами отсутствовали. Не то чтобы он общался с кем-то. Если углубляться в обычаи факультета, то общаться с кем-либо помимо слизеринцев было не принято, однако Тео мало волновали эти правила.
Он никогда не был блюстителем чистокровных законов.
Блуждающий по макушкам сокурсников взгляд дошёл до склонившейся над заставленным на удивление разнообразными блюдами столом Грейнджер, которая негодующе что-то шипела в лицо Поттера, следя за тем, как девчонка Уизли прижимала к его окровавленному носу потерявший свою былую белизну платок. Тео выпрямился на скамье одновременно с тем, как Грейнджер перевела взгляд в его сторону, вонзившись тёмными радужками в затылок сидящего перед ним Малфоя. Поджала губы. Посмотрела на прижавшуюся к его плечу Пэнси. Затем обратно. Сжала губы плотнее. Отвернулась.
Тео повторил её шестиступенчатую схему обвинительного созерцания, пропустив последние пять пунктов.
— Что у Поттера с лицом? — поинтересовался он, забрасывая в рот кусочек запечённой говядины.
Драко неопределённо дёрнул плечом, приподняв уголок губ в острой усмешке, не утруждая себя необходимостью хотя бы попытаться скрыть мстительную удовлетворённость в потемневших зрачках.
— Купе ошибся.
— Или школой, — цокнула Пэнси, делая аккуратный глоток зелёного чая.
— Уверен, что не будет проблем? — спросил Блейз, метнув на друга короткий взгляд.
— Шутишь? — фыркнул Драко. — Этот мудень скорее пойдёт на Лорда с Экспеллиармусом, чем заикнётся о своём провале.
Тео хмыкнул, вспомнив, как избранный-судьбой-и-шрамом в прошлом году посещал отработки Амбридж без единого слова декану или директору. Вечное желание Поттера быть не в меру слабоумным и не к месту отважным лучше всего описывало Гриффиндор как факультет.
Дамблдор дважды хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех студентов к своей речи.
— Как многие из вас могли заметить, в этом году факультеты Когтевран и Пуффендуй не досчитались некоторых своих студентов. Однако не спешите волноваться, друзья, спешу вас заверить, что они в полном порядке, — произнёс директор, лукаво сверкнув голубыми глазами из-за стёкол очков. — В этом году вам вновь предстоит разделить учебные будни с очаровательными девушками и юношами из Академии магии Шармбатон, которые прибыли к нам по обмену для более глубокого знакомства с программой обучения Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Поприветствуйте наших французских гостей!
Так вот откуда такая щедрость в разнообразии яств.
Двери Большого Зала распахнулись, впуская новоприбывших учеников внутрь, и все студенты без исключения повернули головы, чтобы взглянуть на впорхнувших в помещение волшебников.
Их было не больше дюжины. Одетые в форменные шёлковые платья цвета бледной сирени и светло-васильковые костюмы они изящно ступали по проходу, приветствуя будущих временных однокурсников лёгкими кивками и полуулыбками. Как и на четвёртом курсе, многие из присутствующих в Зале девушек не испытывали восторга от перспективы соперничества с утончёнными француженками, а потому хмуро следили за каждым шагом стройных ног под струящейся материей, даже не обращая внимание на замыкающих шествие трёх парней. Впрочем, мужская половина Хогвартса тоже не отрывала взглядов от плывущих в сторону директора шармбатонок, однако это были отнюдь не неприязненные взгляды.
Сидящий рядом с Тео Блейз тихо присвистнул.
— Мама этим летом пророчила мне славный год с большим количеством новых и приятных впечатлений, — протянул он, скользя блестящим взглядом по стройной цепочке отливающих перламутром платьев. — Я ещё никогда не был так близок к тому, чтобы поверить в прорицания.
Тео усмехнулся, наблюдая за тем, как Дамблдор поочерёдно кивал каждому новому ученику и ученице. Среди прибывших девушек Нотт не увидел ни одного знакомого лица, отчасти лишь потому, что в четырнадцать лет его затуманенный играющими гормонами мозг отказывался воспринимать их как нечто цельное с прилагающимся к голове телом. К тому же, если память ему не изменяла, наблюдать за Турниром могли только потенциальные участники.
Но из всех выстроившихся в ряд шармбатонок выделялась та, что стояла предпоследней.
По сравнению с одинаковыми безлико-белёсыми пучками, зализанными хвостами и выверенными до миллиметра причёсками, её блестящие тёмно-каштановые волосы притягивали взгляд почти так же успешно, как кричащие ожерелья Лавгуд из пробок от сливочного пива, которых с каждым разом становилось всё больше на белой шее. Не такая тощая, как неуверенно мнущаяся рядом с ней блондинка, с приятными изгибами бёдер, тонкой шеей и уверенным взглядом светло-карих глаз.
Она была единственная, кто не стала затягивать шёлковую ленту вокруг шеи до врезающихся в кожу обработанных краёв, из-за чего создавалось впечатление, что для всех остальных шармбатонок основной целью приезда в Хогвартс было удавиться.
Покончив со всеми любезностями и тактично-безразличными вопросами, Дамблдор распределил всех прибывших по пустующим местам на скамьях Когтеврана и Пуффендуя – шестеро отправились под синие флаги и столько же устроились под жёлтыми. Тео взглядом проследил за тем, как брюнетка прошла до свободного места и опустилась рядом с Джастином Финч-Флетчли за стол трудолюбивых и честных.
По большому счёту, этот обмен студентами не играл абсолютно никакой роли. Международное магическое сотрудничество, которое являлось целью всего этого мероприятия, не могло работать в полную силу всего лишь из-за парочки путешествующих волшебников, которые, как помнили абсолютно все с четвёртого курса, едва ли владели английским на достаточном для обучения уровне.
— Надеюсь, в этот раз свежая кровь в школе не станет предшествовать крови настоящей, — вздохнула Дафна, прижав к щеке раскрытую ладонь и уперевшись подбородком в основание пястной кости. — На четвёртом курсе все эти «знакомства» едва ли закончились хорошо.
Тео посмотрел на застывшего напротив него Малфоя, что после слов слизеринки стал таким же бледным, как щебечущие за соседними столами француженки. Ещё с начала июля Нотт стал замечать, что с другом творится что-то неладное. Не то чтобы проживание в одном доме с престарелым безносым садистом могло быть комфортным хотя бы в теории, но поведение Драко с каждым днём вызывало всё больше и больше беспокойства. Несмотря на то, что довольно частые визиты в Нотт-Мэнор не позволяли оценивать внешний вид слизеринца объективно, Теодор мог с уверенностью сказать, что за время летних каникул Малфой похудел не меньше, чем на десять фунтов.
