Вадим боялся сдвинуться с места, убежать, но и смотреть на всё это, не смел. Он сполз на пол и, закрыв глаза, слушал крики, вопли, проклятия, потому что должен был знать, когда это закончиться. И услышав как машины поехали, пулей выскочил из кабинета.

За секунду он оказался на улицу. Техника смотрела на него багажниками.

Ужас пронёс Вадима до питбайка. Из его головы вылетели все мысли о лекарствах и безопасности. Он потом вернётся, завтра. Когда воздух перестанет вибрировать от воплей.

Питбайк завёлся с первого раза и, развернувшись на месте на сто восемьдесят градусов разметая грязь поехал.

— Давай! Давай мальчик! Гони! — Кричал своему транспорту Вадим.

Он слишком шумел, да и перед этим была не самая тихая сцена. Звуки моторов и голоса приманили к себе стаю вечно голодных тварей.

Первая из них, неожиданным броском чуть не увалила Вадима. Сука слишком заспешила, промахнулась и Васильев, испугавшись, но оставшись живым, прибавил лошадей.

— Гони! Гони! Гони! — Забыл Вадим все прочие слова и повторял это как спасительную молитву.

Молитва видимо не была услышана. Вдобавок к дюжине существ бегущих за Вадимом в нескольких шагах, прибавилась новая проблема. Те люди не успели уехать. Они лишь на десять метров отъехали от шлагбаума.

«Тигр» стоявший в заду мизерной колонны, повернулся к Вадиму пулемётом.

Стрелок взял ездока на мушку и зажал гашетку.

Васильев, словно чувствовавший, когда по нему прилетит, за секунду до удара рывком отъехал в сторону.

Очередь вспахала землю, покрошила асфальт и убила одну тварь.

Вадим пролетел сквозь кусты, прижимаясь головой к рулю.

Монстры разделились. Семеро атаковали технику, а четверо продолжили догонять Васильева.

Питбайк с хозяином скрылся в тени деревьев, заехав в густую чащу. Светящиеся призрачным светом глаза тварей не переставая смотрели на него.

Вадим проносился на железном коне мимо деревьев, по местам, где при малейшей ошибке можно было смертельно навернуться. Но он не позволял себе ошибок. Ехал, как даже на самых важных соревнованиях не умел, или не решался. Где полшажка отделяли жизнь от смерти.

Перед глазами Васильева промелькнула клыкастая пасть, потом когти, острее любого ножа.

Твари бежали вровень с питбайком и зажимали его, гнали, куда им надо.

Вадим вытащил из кобуры АПБ и, не целясь, выстрелил очередью в морду приближающегося к нему существа.

Монстр дёрнул головой, споткнулся, врезался мордой о землю и кубарем улетел в мерзкие заросли.

Ехать оставалось не долго. В промежутках между деревьями то и дело появлялся слабый свет. Почти! Почти доехал!

Бах! Бах! Бах!

По мраку полетели трассеры, наперерез Вадиму и тварям. И всех их ослепил яркий свет.

Васильев пригнулся, но это его не спасло.

Одна из множества пуль, врезалась в его грудь. Бронированная пластина выдержала, а вот Вадим нет.

От силы удара он кувырнулся назад. Больно приземлился на спину, закружился, завертелся, поехал сам собой по сырой земле.

Остановило его что-то большое, стальное. Вадим влетел в это плечом.

В глазах потемнело. Стёкла противогаза покрывала сетка из трещин и густой слой грязи. Васильев был готов вырубиться, да боль вот как раз пришла.

Всё тело болело, двигаться не могло, продолжало лежать в скрюченной позе, опёршись об неизвестно что.

Вадиму помогли. Схватили за шкирку и оттащили, небрежно, грубо, не по-своему. Резко и больно сдёрнули с лица противогаз.

Наконец Вадим смог увидеть человека столь «отлично» помогшего ему.

На нём был ОЗК, царапанный шлем и тяжёлый броник с белым символом дерева на груди.

За спиной у него стоял танк. Это он принял на себя удар Вадима.

— Ещё один? — Спросил мужик, сидящий на броне.

— Ага. — Ответил тот, что стоял над Вадимом. — Грохнуть?

— Не. Давай к остальным. Может среди них найдутся «готовые». — Мужик на броне заржал.

Васильева схватили и, не спрашивая разрешения поволокли.

Танк скрывал своей огромной тушей родненький «Вояж», окружённый вооружёнными людьми.

Перед входом в него, были поставлены на колени, линией его жильцы.

Вадим сразу нашёл среди пойманных Арину. Девушка с трудом стояла даже на коленях и потому её придерживала Ксения.

Алес сплёвывал на землю кровь с зубным крошевом. Марк прижимал сына к себе. Борис Климентьевич молился. Стёпа трясся. Рустам прижимал руку к разбитой голове.

Васильева бросили рядышком.

Ещё секунду покорившись, тот с кряхтением и всхлипами присел на смесь асфальта и грязи.

— Все собраны товарищ капитан! — Отрапортовал боец командиру.

Из старенького БРДМ вылез ещё зелёный человечек и подошёл к пленным.

Вадим знал, что будет дальше.

— Всем смотреть на меня! — прозвучала глухая от противогаза команда.

Капитан пошёл вдоль стоящих на коленях людей, начиная от Васильева. Он шёл уверенно, не замедляясь, не удостаивая хоть кого-то отдельным вниманием.

Но, вот он остановился на середине. Его взор перестал блуждание и прервал ход на Лёше.

Капитан переменился в лице. Это можно было понять даже сквозь чёрную резину.

Несмотря на опасность, капитан снял противогаз, протёр оба глаза и наклонился, приблизив тем самым своё веснушчатое лицо, к лицу мальчишки.

— Это… Это избранный! — Воскликнул мужик, воздев руки к полутёмному небу.

Его подчинённые удивились и тоже посмотрели на Лёшу.

— Его глаза! Это глаза избранного! Я уверен в этом! — Кричал капитан.

— И что же делать? — Спросил ближайший к нему боец.

— Берём с собой! Великий захочет увидеть это чудо!

— Всех? Но зачем нам все? Возьмём пацана, а остальных в расход.

— Лучше возьмём всех. Нельзя рисковать в такой момент. Кто знает, как их убийство воспримет Великий. Да и какая разница, когда мы их убьём.

Пленников погрузили в автобус.

За баранку сел мужик в самодельном комбинезоне.

«Вояж» не жалея повели по привычному направлению, на восток, к прибежищу просветлевших, к Великому, ждущему, когда он сможет заразить бациллой своего мировоззрение других людей.

Они ехали до вечера следующего дня, трудно пробираясь по почти не различимой дороге.

По пути им встретился второй конвой. Именно его Вадим видел в больнице. Твари не смогли нанести ему высокого урона. Исцарапали только заднюю машину, да пулемётчика убили, и всё на этом.

До пункта назначения не было ни одной остановки. Водители машин быстро сменялись другими и движение продолжалось.

Несмотря на всю свою технику, эти люди боялись проводить ночь за пределами своего лагеря не в движении.

Пленников регулярно кормил и поили. На Лёшу не смели смотреть. Ксении не мешали следить за самочувствием Арины и порой подходить к Вадиму, чтобы узнать, как он себя чувствует.

Херово он себя чувствовал. Тело болело, кожу покрыли здоровые синяки. Но переломов не было. Хоть в чём-то повезло. Да и за себя Васильев не боялся. На нём всё заживает как на собаке, а вот Аринина судьба его беспокоила даже очень.

Лучше ей не становилось. Ксеня сказала, что без лекарств ей скоро станет хуже. Намного хуже. И если к тому моменту Вадим ничего не найдёт, придётся устроить преждевременную беременность, чтобы спасти хотя бы мать.

При сегодняшних раскладах, о лекарстве можно было не мечтать. Произойдёт чудо, если они доживут хотя бы до завтрашнего дня.

Старик всё молил о чуде. Может у него чего и выйдет.

Лагерь встретил конвои КПП с двумя крупнокалиберными пулемётами и БТРом, окружёнными вьющимися вокруг деревьев зарослями с розовыми цветками.

Машины не остановили, не осмотрели, а сразу пропустили в безопасность.

Стойбище почитателей Древа Жизни стояло посреди деревеньки, так что здесь хватало и приземистых домиков, и палаток, и шатров.

Народу тут ходило в немереном для сегодняшних дней количестве. В деревне им было тесно, но у каждого имелся свой участок для житья, ни у кого лежбища не располагались под открытым небом. То есть, не смотря на нехватку места, люди жили дружно, делясь ограниченным пространством, ну, или их хорошо организовали.