— Но… за…что? — только и смогла выдавить. Ошарашенно всматриваясь в широкую, уже удаляющуюся спину Стаса.

Настроение было безнадежно испорчено. Я настолько расстроилась, что отказалась от обеда и от ужина. Всё равно будут наказывать, одним наказанием больше, одним меньше. Так что зазря себя насиловать и запихиваться едой не буду.

Мне была исключительно непонятна такая резкая смена настроения у того, кто меня держал взаперти. Это пугало больше, чем страх быть опять изнасилованной. Хотя, в последнее время меня одолевают странные ощущения, когда он рядом. Но я думаю всё это навеяно боязнью за свою жизнь и порядком расшатанной нервной системой. Может у меня начинается, что-то типа стокгольмского синдрома?

В дверь постучали.

— Войдите, — я встрепенулась.

В проём просунулась голова Ната.

— Можно, ты не спишь? Ты одетая?

Ну что за дуратский вопрос. Я лежала в полутьме, и хорошо что он не видит как закатила глаза.

— Можно, — также шёпотом ответила. — И да, одетая.

— Поднимайся, пошли.

— Куда?

— Считай что на экскурсию, — хохотнул тот.

— На ночь глядя. А Корецкий?

— Он сам меня за тобой послал.

Под ложечкой неприятно кольнуло.

— Сейчас оденусь.

— Ты же мне сказала, что одетая? — уже протиснувшись в комнату и вглядываясь в темноту заявил Нат.

— Но не в ночнушке же мне идти.

— Именно. Он сказал срочно.

Больше не говоря не слова, я мельком накинув наверх своей ночной халат, поплелась за Натом.

Пройдя несколько проемов и минуя дверь за дверью, мы наконец остановились перед дубовой. Нат три раза постучал. — "Код у них что-ли тут такой", — хихикнуло моё подсознание.

Хотя мне в пору было плакать, ведь я уже догадалась куда меня привели. И когда низкий, утробный голос рявкнул, — Войдите! Мои поджилки затряслись, а коленки ослабли, предчувствуя не доброе.

Когда я вошла, то толком ничего не смогла разглядеть. В комнате царил полумрак. Тусклый свет исходил только от неплотно зашторенного окна. Но рассеянного луча, было достаточно, чтобы разглядеть мужской силуэт в дальнем углу комнаты.

Мужчина расслабленно развалившись в кресле, наблюдал за мной. Казалось ловя каждое мое движения. Каждый вдох. Как хищник, что затаился и готовится к смертельному прыжку.

Я сразу его узнала. Этот запах с привкусом чили и чего-то ещё терпкого, я не спутаю ни с кем. Стас Корецкий собственной персоной. Интересно, что ему от меня понадобилось на ночь глядя?

— Ари-ина, — прохрипел низко, рычаще. — Подойди.

Мне хотелось ответить, что мне и здесь хорошо. И если ему нужно, то пусть сам подходит. Но ноги, не дожидаясь команды мозга, сами понесли меня к нему. — Да что происходит! Этот мужчина, как-то странно влияет на моё тело, взывая к первобытным инстинктам. Только у нормальных людей, это бей и беги, а у меня подчинись и желай.

Господи, я совсем уже очумела от свалившихся на меня неприятностей и обаяния этого опасного мужчины.

— Ещё ближе, — прохрипел. И в тот же миг, я повиновалась. Босыми ногами, опасливо, ступая на мягкий ворс ковра. Что приятно защекотал ступни. Теперь я поняла, что стою таким образом, что падающий луч от окна полностью освещает меня. Давая возможность лучше рассмотреть.

— А теперь раздевайся, Арина.

— Нет, — голос сорвался и ушел в шёпот.

— Ты сегодня была плохой девочкой. И тебя следует наказать.

Пророкотал мужчина, а меня от его голоса кинуло в жар. И по телу пробежали колющие мурашки. Как сладко и страшно одновременно. Как волнующе и опасно.

Сама не поняла как начала дрожащими, толи от волнения, толи от возбуждения пальцами, развязывать пояс, шелкового халата. Миг и легкая ткань, скользнув по коже, упала к ногам. К нему присоединилась ночная сорочка. Я переступив через одежду уставилась на мужчину.

Ощущение полной обнаженности и беззащитности перед мужчиной, давило и остро врезалось в сознание. Руки так и норовили прикрыть голую грудь, и плотнее сжать бедра. Но я оставалась неподвижной, сдерживая себя, всеми силами контролируя, участившиеся дыхание. Подчиниться да, но показать, что я боюсь — Низа что!

— А теперь прикоснись к себе. Погладь себя Ари-ина.

— Я не знаю… — голос охрип, а губы пересохли. И я нервно их облизав, добавила. — Как.

— Не поверю, что ты некогда себя не ласкала, — в его голосе чувствовалась усмешка.

Сглотнув угловатый ком, я потянулась руками к груди. Одну грудь я сжала, а второй рукой начала оттягивать и перекатывать затвердевшую горошинку соска. Грудь начала наливаться и тяжелеть, а внизу живота стала медленно и тягуче разливаться горящая лава. И давящая изнутри теснота разрасталась, с каждым движением пальцев.

Он прав, я часто себя ласкала. Но одно дело, когда ты одна, а другое, когда за тобой наблюдают. От этого все чувства обостряются в стократ, а стыд перемешивается с чем-то запретным, и от того, более желанным и острым.

Стас меня не трогал, но мне достаточно было его прожигающего взгляда, чтоб возбудится. Почувствовав как горячая смазка возбуждения, заполнила моё лоно. Я плотнее сжала бедра.

— А теперь, поласкай себя там.

Щеки обдало жаром, а рука медленно потянулась вниз. К пульсирующему и горящему местечку.

— Нет! — оборвал меня мужчина и я отдёрнула руку. — Не так. Я хочу, чтобы ты легла на кровать и раскрылась передо мной.

Ну это уже не в какие ворота не лезет. Я конечно не девственница, да и стыдливостью особой не слыла. Но, вот так просто, показать самое интимное, да ещё и перед мало знакомым мужчиной. Это выше моих сил.

— Стас, нет — умоляюще прохрипела.

— Ты отказываешься подчиниться мне, девочка?! — в его голосе читалась угроза.

Мамочки, ну за что мне всё это. Он ещё даже с кресла не встал, а я его уже безумно боюсь и… желаю одновременно. Желаю видеть тьму в его глазах. Ощутить жёсткую хватку на своих бедрах, почувствовать обжигающее дыхание на своей коже.

Судорожно выдохнув, я на негнущихся ногах, прошла к огромной кровати, застеленной черной шелковой простыню. Раз уже начала, отступать нет смысла. Как можно грациознее, насколько это возможно было в моём состоянии, взобралась на огромное ложе. Постельное белье, приятно холодило разгорячённою кожу.

Лежа на спине и подтянув к себе колени, я медленно раздвинула бедра, полностью раскрывая себя перед мужчиной. В этот момент, мне показалось, что его глаза в темноте сверкнули. И что-то звериное, необузданное вот-вот вырвется на волю. И не успела я прикоснутся дрожащими пальцами к саднящему местечку, как мужчина опять меня остановил.

— Подожди, — хрипло выдохнул.

Да сколько можно издевается. Я уже была готова расплакаться от давящего внутри напряжения. Чувство стыда, и так уже поглотило меня всю, а с ним ещё и дикое желание кончить.

— Закрой глаза.

Что ещё он придумал. Но обдумывать очередной его выверт, не было не желания не сил. И я опять подчинилась, откинувшись на мягкую подушку.

Мгновение и меня придавило мужским разгоряченным телом. — Ох, — непроизвольно вырвалось из груди. Когда кожу шей, обожгло горячее дыхание.

— Ты такая красивая, — прохрипел мне в ухо. В следующую секунду влажный язык прошелся от мочки до ключицы. — И так вкусно пахнешь. Грудь попала в плен его руки и он начал её разминать, одновременно перекатывая между пальцами болезненно возбужденный сосок. Я закусила губу, сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения. Мне приятно было его грубые ласки, мне нравилось ощущать тяжесть его тела на себе. И о Боже! Я хотела ощутить его там, внутри себя. Но выдать себя, это всё равно, что подписать себе смертный приговор.

Грубоватые пальцы прошлись по вздрагивающему, от безумного биения сердца животу и спустились вниз. Туда…

— Не надо, — умоляюще простонала. А внутри готова была просто кричать, умолять, только бы он не останавливался.

— Ты не хочешь этого?

— Нет, — выдохнула. Выставляя вперёд руки.