Кострома
Фрагмент картины, А. Г. Чернецова, 1862 г.
В нравственном отношении этот период был двойственным. С одной стороны, укреплялась православная государственность, незыблемым оставался самодержавный строй в умах не только простого народа, но и большинства дворянского сословия. России приходилось считаться со своей самобытностью, несмотря на открытое «духом» петровских реформ сильное западное влияние. Последнее, впрочем, не прошло даром, особенно для высших сословий, жизнь отдельных представителей которых целиком строилась по западному образцу, иногда даже с лучшим знанием французского языка, чем русского. Модными стали к концу 18-го – началу 19-го века увлечения масонскими идеями с вступлением в масонские ложи, организованные в Санкт-Петербурге и Москве. Касалось это и провинции, сословные представители высших кругов которой хотели быть солидарными со столичным «светом». Масонство тогда виделось неким филантропическим движением, лишенным религиозного смысла. Многие вступали в братство вольных каменщиков из тщеславия или желания вспомоществования по продвижению в карьере. Думается, это стало возможным благодаря кризису православного самосознания в верхах, оскудению веры, породившему духовную слепоту.
Двойственность выразилась и в архитектурном строительстве. Никак нельзя умалить большие масштабы строительства каменных церквей взамен обветшавших деревянных храмов. Но стиль или дизайн, как сейчас говорят, новых храмовых зданий был своеобразным, что вызвано смешением русско-византийских элементов с классическими западными архитектурными формами. Впрочем, русская культура многое брала у Запада, и когда это делалось не под копирку, ненасильственно, а естественно, под влиянием самобытной культуры, то и заимствования приобретали исконно русские черты. Так и синодальные храмы с луковичными главками, хотя и похожи между собой, но им нет аналогов в мировой архитектуре.
Если говорить об архитектурной составляющей, то это время для Никольского храма с. Борщино и для Костромы в целом стало знаковым, Кострома и ее окрестности начали обретать новый облик с кирпичными гражданскими постройками, город получил не только герб, но и новый план градостроительства, уже в этот период значительно возросло количество каменных церквей, среди которых в самом конце 18 века оказался и борщинский храм.
Всего в Костромском уезде, по описанию Костромского наместничества на момент 1792 г., было 25 каменных приходских церквей, 47 деревянных[123]. Каменные храмы вместо деревянных церквей были построены в 80-90-е гг. 18-го века в селах и на погостах: Введенском, Ильинском на Кубани, Качалово, Любовниково, Малышево, Минском, Николо-Трестино, Ряполово и др.[124]
Берег Волги в окрестностях Костромы по-своему преображался, главки новых каменных церквей возвышались по нагорной и луговой сторонам реки. В то же время река оставалась чистой, богатой рыбой, церкви стояли, окруженные не только деревянными избами и более богатыми помещичьими домами, но и рощами деревьев, садами, вокруг селений располагались обильные пахотные и охотничьи угодья, сенокосные поля.
Мы помним, что еще в 16-м веке Борщинская заводь считалась одним из благоприятных мест для рыбной ловли. В описании Костромского наместничества есть сведения о р. Волге, здесь кратко упоминается рчк. Борщевка, протяженная на «8 верст»[125]. Рыба в Волге в окрестностях Костромского наместничества по описанию конца 18-го века ловилась следующая: «… осетры и белая рыбица в небольшом числе, стерляди, судаки, щуки, лещи, окуни, коняга, плотва, головли, густера, ерши, пескари, язи, налимы, сомы, а также и раков находится весьма довольно»[126].
Если в 16–17 веке Ипатьевский монастырь мог иметь привилегии на рыбную ловлю в Борщинской заводи, то после екатерининской реформы 1864 г., когда церковные вотчины отошли к государству, эту территорию за монастырем представить уже сложно.
Ярким событием для Костромы стал визит императрицы Екатерины во время волжского путешествия на галере «Тверь». Жители приволжских селений воочию наблюдали путешествие императрицы. 14 мая 1767 г. галера двигалась от Ярославля по территории Костромской губернии. Сохранились воспоминания, что из всех селений, лежавших по берегу Волги, жители, в основном крестьяне, собирались по берегам толпами, махали шапками, а женщины платками, «причты сельских церквей выходили на берег с Животворящим крестом и святою водою и окропляли благополучный путь Ея Величества»[127]. Никольская церковь находилась по пути следования императорской галеры. Здесь, промыслительно, сохранился антиминс, датируемый правлением Екатерины Великой, правда, попал он сюда уже в 80-е гг. 20-го века.
Фрагмент Антиминса Никольской ц. с. Борщино
С 1778 года Кострома с уездами вошла в Костромское наместничество, которое было включено, поочередно, в единое генерал-губернаторство с Ярославским (1778 г.), с Нижегородским (1779 г.) и Владимирским (1782 г.), в 1796 г. наместничество было преобразовано в самостоятельную Костромскую губернию[128]. Село Борщино с церквями и окрестностями внутри этих более крупных территориальных единиц входило в Костромской уезд.
В этот период уже вовсю заработала архиерейская администрация. Костромские архипастыри продолжили большое внимание уделять духовному образованию, освящению новопостроенных церквей, реформированию епархиального ведомства[129]. Епископ Симон II составил для священников, церковнослужителей и прихожан специальный катехизис, который «был разослан по епархии для чтения в церквях»[130].
Граф Воронцов и Свинкина пустошь, а также многие другие
В среде дворянства Костромской губернии были разные представители, от «провинциалов», о которых мы знаем очень мало, до личностей, известных на всю Россию. Начатое при Екатерине Великой генеральное межевание показало наличие большого количества различных владельцев «дач» в Костромском уезде, получивших свои владения после многочисленных наследований, купель-продаж и пожалований с 17-го века. В отличие от предшествующего периода со второй половины 18-го века, более четко и обособленно, формируется дворянское сословие, представители которого являются наиболее крупными землевладельцами[131].
В это время, наряду с уже знакомыми именами владельцев имений в Борщино, мы встречаем новые фамилии помещиков в борщинской округе. Так, в селе Борщино в 1773 г. были владения графа Воронцова, Карцова, Сколковых, Рылеева, Зворыкиных, Текутьевых, Аристовой[132]. Всего за дачными владениями числилось в 1783 г. 234 десятины 1467 сажень земли[133]. Вокруг Борщино располагались луга и пашни. Здесь были подросты (молодые леса) или лесополоса[134], на которых когда-то могли быть дома или пашни, эти места именовались пустошами. Селу Борщино прилегала пустошь Свинкина, владельцами которой значились те же лица, что и в Боршино[135]. Гр. Воронцову с проч. принадлежали также деревни Заречье[136] и Уварова.[137][138] В д. Косина Гора была «дача» ротмистра Овцына и др.[139]
